Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть Вторая (СИ) - Хренов Алексей. Страница 19

Сутки эсминец шёл экономичным ходом далеко за Балеарские острова, следуя к квадрату, указанному «мистером Задница», как за глаза тут же прозвали агента на корабле.

Наконец, сигнальщики заметили на горизонте дымы, и эсминец, как гончая, рванул на перехват, увеличивая скорость.

Через полтора часа полного хода эсминец подошёл на расстояние в десяти миль к большому грузовому пароходу, который дымил так, что казалось, весь горизонт заволокло черным облаком. Было видно, что капитан торгового судна не жалел угля, стараясь как можно быстрее пройти через эти опасные воды, и кочегары там работали как черти в преисподней, кидая уголь в топки… Но даже двенадцати узлов, которые выжимал пароход, было недостаточно, чтобы сравниться с тридцатью узлами новейшего британского эсминца.

Однако, так получилось, что идя в указанный квадрат, эсминец оказался прямо за кормой транспорта, и теперь казалось, что он играет с ним в догонялки. Позиция была не самой удобной для перехвата.

— Остановите транспорт для досмотра, — приказал агент.

Капитан поморщился. Хотя в шифровке и говорилось про полномочия агента, никто не любит, когда так бесцеремонно влезают в его вотчину.

— Проявите терпение, сэр, подойдем на милю и дадим выстрел по курсу, — ответил капитан Смит с лёгким злорадством. — Отсюда могу только утопить его.

В это время из радио рубки пришёл доклад:

— Капитан, транспорт постоянно передаёт сообщения в эфире шифром, пока не можем расшифровать.

— Перебивайте передачу, — распорядился капитан, его голос оставался спокойным и твердым.

Погоня продолжалась, и через пятьдесят минут эсминец приблизился на полторы мили к цели.

Капитан эстетствую и действую на нервы не очень приятному шпиону, взял вправо и догонял транспорт по большой дуге заходя с наветренного борта, что бы не нюхать густой чёрный дым, валивший из трубы транспорта.

Смит раздумывал, стоит ли принять влево и положить свой эсминец на курс плавно пересекающий курс транспорта или ещё немного подождать, пока же два корабля шли параллельно.

Сигнальщики уже полчаса назад доложили о длинном красном треугольном вымпеле с серпом и молотом, развевающемся на мачте транспорта. А буквально минуту назад пришло сообщение, что для них специально подняли ещё и большое красное полотнище с тем же символом.

— Мистер Баттс, должен вас разочаровать, что перед нами транспорт под флагом СССР, — произнёс капитан Смит, пристально глядя на агента Секретной Службы.

— Приказ ясно гласит — досмотр. Есть сведения, что это контрабанда. Мы обязаны досмотреть его, — нервно отозвался молодой человек.

— Советы щепетильно относятся к своим кораблям. Заявят протест. Как минимум, — заметил капитан, не особенно горя желанием участвовать в дипломатических разбирательствах по поводу правомочности досмотра.

— Поднять «Лима», — отдал команду капитан.

На мачте бодро заполоскался флаг, состоящий из четырех чередующихся квадратов, черного и желтого цвета, расположенных в шахматном порядке.

— Что это значит? — спросил агент.

— Остановитесь немедленно, — спокойно ответил Смит.

Через какое то время на транспорте появился ответный сигнал.

— Новембер, Гольф, — отозвались сигнальщики.

— Означает «Нет. Продолжаю следовать своим маршрутом», — ехидно перевел капитан не понимающему агенту Секретной Службы, — они нас вежливо послали, сэр — злорадно улыбнулся капитан.

— Так заставьте его остановится! Влепите ему снаряд в борт, что ли, если потребуется! Речь идёт об интересах Великобритании! — агент Секретной Службы был раздражён до крайности и терял терпение.

Капитан Смит удивленно поднял брови:

— Да? ОК, Сэр, как прикажете, Сэр. Через пятнадцать минут выходим на траверз торговцу и дадим предупредительный выстрел, — Смит, явно старался оттянуть момент принятия более решительных действий.

— Капитан, видим самолёт с кормы. Цель одиночная. Высота пять тысяч футов (полтора километра), удаление пять миль (девять километров), скорость сто пятьдесят миль в час (двести восемьдесят), — донёсся доклад сигнальщика.

— Боевая тревога, воздушная цель, — автоматически отреагировал капитан.

Ревун огласил воздух, и эсминец ожил — матросы забегали, занимая боевые посты, а зенитные орудия начали разворачиваться, наводя свои тонкие стволы в сторону цели. Наступило напряжённое ожидание, пока самолёт медленно приближался.

Через несколько минут стало ясно, что это двухмоторный бомбардировщик и достаточно современный. А ещё спустя минуту сигнальщики разглядели республиканские опознавательные знаки на хвосте самолёта и необычный флаг, нарисованный на фюзеляже: красная звезда и серп с молотом на белом фоне, под которыми проходила синяя полоса

Самолёт снизился до трех сотен футов (ста метров), сильно сбавил скорость и выпустил механизацию крыльев, готовясь к манёврам на малой высоте. Он аккуратно приближался к эсминцу и транспорту, явно стараясь не спровоцировать огонь с корабля. Лётчик плавно довернул, чтобы пройти в стороне от эсминца, и направился в зазор свободной воды между двумя кораблями, как бы отсекая эсминец от транспортного судна.

— Огонь не открывать! — скомандовал капитан эсминца, видя осторожные действия пилота.

Отняв бинокль от глаз, он повернулся к агенту и с ехидцей в голосе проговорил:

— Сэр! Вы тоже заметили опознавательные знаки морской авиации Советов?

— Продолжайте преследование транспорта, у них тут всего один самолёт. Они не посмеют устраивать провокацию! Если что — сбивайте! — выкрикнул агент, явно теряя самообладание.

Капитан снова сделал удивлённое движение бровями выражающее крайнюю степень сомнения.

Самолёт, поравнявшись с эсминцем, качнул крыльями, демонстративно показывая четыре небольшие бомбы, подвешенные под ними. Затем он выровнялся и снизился до бреющего полёта, давая возможность капитану разглядеть молодого пилота в шлемофоне, который приветливо улыбался и приложив правую руку к поднятым на лоб очкам, отдал ему честь. Капитан автоматически кинул руку к фуражке.

Внезапно над кабиной штурмана открылся люк, и наружу высунулась голова в шлемофоне и очках. Видимо, находиться в таком положении под бешеным потоком воздуха было не из приятных, но это не мешало русскому штурману передать своё послание: он махнул рукой в сторону транспортного судна, затем скрестил руки над головой, жестом показывая знак «Нет». Следом он повернулся к эсминцу и, продемонстрировал оттопыренный вверх средний палец правой руки в перчатке.

Штурман исчез, самолет прибавил оборотов и стал набрать высоту, разворачиваясь влево.

Капитан застыл от изумления. Русский показал ему фак. Ему, офицеру Королевского флота! Такой жест в адрес Роял Нэви был просто неслыханным — и в любой другой ситуации это вызвало бы шок, а уж сейчас, в условиях возможного конфликта, тем более.

Смит сжал губы, ощущая, как в его душе разгорается пожар. Русские, конечно, невоспитанные хамы, но этот жест был чётким и недвусмысленным сигналом — они собирались защищать транспорт и готовы были к решительным действиям.

Не зря капитан грузового судна так истошно разорялся в эфире, чтобы привлечь внимание, русские отреагировали исключительно быстро, прислав бомбардировщик.

— Влево десять градусов, курс на пересечение с транспортом, — распорядился капитан, решив ответить на провокацию. — Сигнальщики, внимание на самолёт.

Самолёт описал широкий круг, значительно увеличил скорость и снова пошёл на сближение, входя в узкий промежуток свободной воды между эсминцем и транспортом, который теперь сузился менее чем до одной мили.

— Сэр, самолёт снижается. Дальность три тысячи футов (один километр), проходит на расстоянии четыреста футов (сто тридцать метров) по левому борту, скорость сто пятьдесят миль в час (двести восемьдесят километров в час), высота сто пятьдесят футов (пятьдесят метров), — доложил зенитный пост.

— Направление на нас? — уточнил капитан.

— Нет, сэр. Проходят рядом, так же как и в прошлый раз.