Душеприказчик поневоле (СИ) - Котляров Лев. Страница 8
Вместо ответа на мой немой вопрос я снова увидел легкую тень.
— Ольга Игнатьевна? — зачем-то вслух спросил я.
— … ох, мать-перемать! — раздалось в тишине.
— Ольга Игнатьевна! Что вас здесь держит?
— … ох, мать-перемать!
— Других фраз, как я понимаю, ты не знаешь? Как сказал Еремей? Как лампочка в голове?
Я подошел к тому месту, где призрак Ольги Игнатьевны пропадает. Мне отчего-то мерещился ее красный платок, а может быть, это была кровь на белом снегу?
Прикрыв глаза, я сосредоточился и постарался вспомнить. Перед внутренним взором медленно проступали очертания черных скал, деревьев и уже знакомая вереница полупрозрачных образов.
Среди них я постарался найти неизвестную мне Ольгу. Которая из всех — нужная мне душа?
Не успел толком ничего рассмотреть, как вдруг стало тяжело дышать. На грудь опустилась каменная плита, выдавив последний кислород из легких. Внутренности сковало льдом, а вслед за этим ударила гвоздем в висок острая боль.
«Платок мой, платочек! Забыла его Вере вернуть! А это же ее любимый! Верни! Верни!» — свистящий шепот наждачкой прошелся по нервам.
— Ох, мать-перемать! — прохрипел я.
Ноги не выдержали, я упал на колени, а перед глазами вспыхнула яркая картинка.
Глава 4
— Что он себе позволяет⁈ В моем собственном доме! По какому праву, я тебя спрашиваю⁈ — шипел граф Васильев, сверкая глазами.
Перед ним стоял семейный юрист, который то бледнел, то краснел, успевая только разводить руками.
— Виктор Семенович, они принесли с собой целую папку… — растерянно бормотал Игорь Львович, вытирая вспотевший лоб влажным платком. — Я ничего не могу с этим сделать! Все документы один к одному…
— Как это ничего не можешь сделать⁈ — граф с трудом сдерживался, чтобы не кричать во весь голос. — Инициируй дополнительную проверку! Ясно же, что документы — это подделка! Эти сволочи не могут претендовать на нашу родовую землю! Кто они, вообще, такие⁈
— Виктор Семенович, всеми святыми прошу, успокойтесь. Вам нельзя так нервничать.
— Ты, что, в доктора заделался? — глаза графа начали наливаться кровью. — Это мой дом! Уже не один век!
— Согласно документам, земля под поместьем была продана еще до того, как его построили.
— Ты сам себя слышишь? Это же бред. Ни один суд не примет этих документов.
— К сожалению, заочное решение уже есть, — Игорь Львович отступил и протянул графу сложенный вчетверо лист бумаги. — Вот, все подписи, даты, фамилии. Я все проверил.
— Проверил? — Виктор Семенович внимательно посмотрел на юриста. — А может, ты с ними заодно? Вам только одно нужно! Выкопать все ценное, что когда-то зарыл мой прадед.
— Что вы! Конечно же, нет! Я полностью на вашей стороне! И ни о каких кладах не слышал даже!
— Тогда почему ты это допустил⁈
Игорь Львович не успел ответить, как двойные двери дрогнули и распахнулись. В кабинет зашел дворецкий и объявил:
— Его сиятельство, граф Селиванов Сергей Сергеевич.
Виктор Семенович часто задышал, пытаясь унять гулко стучащее сердце, и впился взглядом в гостя.
Сергей Сергеевич был худым, невысоким мужчиной, с неприятным лицом и сильными залысинами. Он мельком глянул на графа и скривился, словно увидел надоедливое насекомое.
За ним следом вошли еще три человека. Судя по одинаковым черным костюмам, сшитых явно в одном недорогом ателье, пресным лицам и зализанным волосам — конторские крысы юридической фирмы «Селиванов и сыновья».
— Хм… — Сергей Сергеевич осмотрелся и пожевал губами. — Здесь нужно все поменять. Тут я сделаю оранжерею. Да, окна выходят на юг, дополнительное отопление. Да-да, именно так.
Зашуршали три ручки, вносящие в одинаковые блокноты пометки.
— Ваше сиятельство, не ожидал вас тут увидеть, — тщательно скрывая презрение, произнес Виктор Сергеевич.
— Да? Странно, — Селиванов, не оборачиваясь, протянул руку юристам, и в нее сразу же вложили папку. — А у меня документы, в которых черным по белому написано, что всем здесь теперь владею я и моя семья.
— Это должен решать суд, — сквозь зубы процедил Васильев.
— Вы плохо выглядите, граф. Мне даже вас жалко. Ваш прапрадед проиграл все это до того, как мы с вами появились на свет. И ваша семья предпочла об этом умолчать.
— И как удачно, что именно сейчас эта так называемая правда вскрылась? — Васильев не смог удержаться от шпильки.
— Разбор семейных архивов всегда занимал много времени. Так или иначе, документы все проверены. Это поместье, земля под ним и прилегающая территория принадлежит теперь мне. Как законному наследнику.
— Я вам не верю.
— Вы обвиняете меня во лжи? Тогда я вызову вас на дуэль, — дернул плечом Сергей Сергеевич. — Но на вашем месте я бы поберег здоровье.
— Мое здоровье вас не касается, — задохнулся от возмущения Виктор Семенович.
— И то верно. Не забудьте, что вы и ваша семья должны покинуть дом в ближайшее время.
— Этому не бывать!
— Виктор Семенович, подумайте о детях. О супруге. Она диво, как хороша. Чем быстрее вы соберете вещи и уедете, тем им же лучше.
— Не смейте трогать мою семью!
Селиванов мерзко улыбнулся и развернулся на каблуках.
— Пойдемте смотреть дальше. Я видел библиотеку в конце коридора. От этого хлама нужно всенепременно избавиться.
Сергей Сергеевич и его юристы, не спеша, удалились, оставив Васильева с Игорем Львовичем одних.
Виктор Семенович тяжело опустился на ближайшее кресло и начал разминать покалывающие пальцы. Его глаза блуждали по кабинету, а мысли были далеко. Он думал о своей жене и двух дочках, которым буквально на днях исполнилось по три года. Красавицы близняшки.
Что же теперь делать?
Нет, без крыши над головой они, конечно, не останутся. Империя тщательно следит, чтобы ее высокие подданные не остались на улице. У Васильевых есть небольшой домик на окраине, который давно нуждается в ремонте. Его купил лет десять назад сам граф, думая, что в будущем отдаст своему сыну, Виктору, как только тот начнет учиться магии. Но так как он не прошел инициацию, домик пустовал.
Теперь придется жить там. Если об этом узнают в обществе… То есть когда об этом узнают в обществе…
Какой позор!
Граф схватился за сердце, и из груди его вырвался стон. Игорь Львович сразу же кинулся к дворецкому, который не отходил от дверей.
— Доктора! Срочно! — крикнул он.
Затем вернулся к графу, развязал галстук и расстегнул ему тугой ворот шелковой рубахи.
— Игорь, — прошептал Виктор Семенович. — У меня к тебе просьба.
— Слушаю предельно внимательно.
— Найди все документы по Виктору и спрячь. Не приведи святые, эта сволочь доберется до него и разнесет слухи про него! Моя Анечка такого не выдержит. Она и так-то с трудом терпела его. Без магии, бастард… Пусть он лучше там… Что скажут люди?
— Все сделаю. Вы не волнуйтесь. Дышите. Воды хотите?
В коридоре раздался дробный топот. В кабинет влетел тощий юноша в белом халате.
Он глянул на графа и мгновенно начал делать все, чтобы не дать тому покинуть этот мир.
…Закутанная по самые глаза в красный платок с двумя тяжелыми ведрами она шла одна по пустынной улице. Ветер кусал ее румяные щеки, солнце заглядывало в голубые глаза, а снег звонко поскрипывал под ногами.
Душа просила петь, но было слишком тяжело нести эту грешную картошку. Дыхание нужно беречь.
А вот и табличка. Какая же она красивая в зимних узорах!
Засмотревшись на надпись, даже не глянула, что под валенком не снег, а синева тонкого льда.
— Ох, мать-перемать! — только успело прозвучать в утренней тишине.
Последней стала какая-то глупая мысль, что не успела отдать Вере ее любимый красный платок…
Резко вынырнув из чужого воспоминания, я ошалело смотрел на зеленую траву перед самым носом. Голова страшно раскалывалась, болели колени, и к горлу подкатывала дурнота.