Портрет с девятью неизвестными - Небоходов Алексей. Страница 19

– У вас странная манера играть, – неожиданно произнесла Жанна, на удивление настойчиво и одновременно с этим мягко.

Филипп поднял взгляд, полный насмешки:

– Музыка не терпит шаблонов, – ответил он, откинувшись на спинку кресла. – Она живая, как и мы. Сегодня она говорит одно, завтра – другое.

– Сегодня она говорит о тревоге, – заметила Жанна, изобразив улыбку одними губами. – Или вы думаете иначе?

Филипп усмехнулся, но не стал спорить. Он отложил гитару и скрестил руки на груди, изучая её.

– Вы странная женщина, – наконец сказал он. – Словно всё видите и понимаете, но при этом не говорите ничего прямо.

– А вы странный мужчина, – парировала она. – Вижу, что вы боитесь, но никогда не признаетесь в этом.

Он слегка нахмурился, но в его глазах мелькнул интерес.

– А вы хотите сказать, что боитесь меньше меня?

– Я не боюсь. Я принимаю то, что происходит, – её голос прозвучал торжественно.

Филипп, опустив взгляд на камин, задумался.

– И что, по-вашему, происходит? – спросил он наконец, существенно снизив громкость голоса.

Жанна откинулась на спинку кресла, скользнув пальцами по амулету, висевшему на длинной цепочке.

– Мы здесь не случайно, – произнесла она, глядя прямо на него. – Это место… Этот отель… Всё это было задумано.

– Задумано кем? – Филипп прищурился, в его голосе звучал скепсис. – Вы хотите сказать, что нас сюда заманили?

– Именно так, – Жанна слегка кивнула. – Но не людьми.

– А кем же? – его голос стал ещё более насмешливым. – Привидениями?

Жанна улыбнулась, но её взгляд оставался твёрдым.

– Силами, которые мы не можем видеть, но которые управляют нами, – сказала она. – Это место – ловушка. Оно затягивает и подчиняет себе.

Филипп смотрел на неё долго, но вместо насмешки в его глазах появилось что-то похожее на серьезное беспокойство.

– Вы действительно в это верите? – спросил он глухо.

– А вы нет? – она наклонилась вперёд, пристально глядя на него. – Подумайте. Все мы здесь с разными судьбами, с разными целями. И всё же мы оказались в одном месте. Разве это не странно?

Филипп задержался с ответом и снова устремил свой взор к пламени камина.

– Это совпадение, – произнёс он наконец. – У жизни бывают странные сближения.

– Нет, – твёрдо возразила Жанна. – Никаких совпадений. Это место само выбрало нас.

Филипп снова посмотрел на неё. Его глаза сузились.

– Если так, то зачем? Зачем оно выбрало нас?

– Чтобы уничтожить, – тихо сказала она.

Эти слова прозвучали так спокойно, что их смысл проник в самое сердце Филиппа. Он откинулся назад, нервно проведя рукой по волосам.

– Вы говорите так, будто это неизбежно, – произнёс он, пытаясь вернуть себе уверенность.

– Потому что это неизбежно, – Жанна скрестила руки на груди. – Это место питается нашими страхами, нашими слабостями. Оно ждёт, пока мы сами разрушим себя.

На несколько мгновений в гостиной повисла тишина. Только треск дров в камине напоминал, что мир вокруг всё ещё существует.

– Если это правда, – наконец сказал Филипп тихо, но твердо, – тогда зачем бороться?

– Чтобы понять, – ответила Жанна, её взгляд смягчился. – Даже если конец неизбежен, знание – это наша единственная сила.

Филипп ничего не сказал. Он снова взял гитару, его пальцы начали наигрывать мелодию, которая казалась одновременно знакомой и чужой. Жанна внимательно смотрела на него, вслушиваясь в звуки музыки.

– Может, вы и правы, – наконец сказал он, не поднимая взгляда. – Но если я что-то и понял, так это то, что борьба – это всё, что у нас есть.

Жанна кивнула и улыбнулась, но получилось это очень грустно.

– Именно это делает нас людьми, – тихо ответила она.

В фойе, окутанном мягким светом камина, стояла непривычная для этого времени тишина. Гости уже разошлись по своим комнатам, оставив это место в распоряжении двух людей: Пьера Моро и Эмиля Дюмона. Эмиль, антиквар с присущей ему проницательностью, рассматривал картину с изображением маркиза де Сада. Ухоженные, но с лёгкими следами времени, пальцы нетерпеливо теребили тонкую оправу очков. Он стоял напротив полотна, слегка наклонившись вперёд, словно пытаясь уловить нечто невидимое.

– Эта картина… – наконец заговорил он, его голос прозвучал тихо, почти с благоговением. – Она обладает странной силой. Даже не понимая, что именно, ты всё равно ощущаешь это.

Пьер, стоявший немного в стороне, скрестил руки на груди и наблюдал за Эмилем с лёгкой усмешкой.

– Картина вызывает много вопросов, – заметил он ровным голосом, однако не смог скрыть усталости. – Но я всегда считал, что её истинная ценность – в её загадке.

Эмиль обернулся к Пьеру, блестя глазами от возбуждения.

– Вы не просто цените её, месье Моро. Вы понимаете её. Это видно по тому, как вы говорите.

Пьер слегка приподнял бровь, но ничего не сказал. Его молчание было так же выразительно, как и слова.

– Позвольте мне быть откровенным, – продолжил Эмиль, подойдя ближе. – Я бы хотел купить её.

Пьер, услышав это, чуть заметно усмехнулся, но не стал сразу отвечать. Он сделал несколько шагов вперёд и остановился перед картиной. Тусклый свет играл на поверхности холста, делая безликие фигуры вокруг маркиза ещё более пугающими.

– Зачем вам эта картина, месье Дюмон? – наконец спросил он, не оборачиваясь.

Эмиль ненадолго замолчал, словно обдумывая ответ.

– Она слишком уникальна, чтобы оставаться здесь, – произнёс он наконец. – Такие вещи должны быть в руках тех, кто может оценить их по достоинству.

Пьер тихо рассмеялся, но в этом смехе не было веселья.

– Вы хотите сказать, что я не способен оценить её?

– Я не это имел в виду, – поспешно возразил Эмиль. – Но мне кажется, что вы смотрите на неё с другой точки зрения. Для меня она – шедевр, для вас… загадка.

– Возможно, вы правы, – согласился Пьер. – Но загадки имеют свойство притягивать.

Эмиль сделал шаг ближе, его голос стал чуть ниже, обратившись почти шёпотом:

– Именно поэтому я предлагаю вам продать её. Вы избавитесь от этого груза, а я обрету нечто, что всегда искал.

Пьер повернул голову, внимательно посмотрев на антиквара. Его глаза блеснули мягким светом огня, но выражение лица оставалось непроницаемым.

– Вы действительно думаете, что эта картина – просто груз для меня?

– Я вижу, как вы смотрите на неё, – сказал Эмиль. – Словно она тянет вас за собой. Разве это не так?

Пьер промолчал, его взгляд снова вернулся к полотну. Он долго смотрел на фигуру маркиза: его тонкая, изогнутая улыбка словно издевалась над ним.

– Я подумаю, – наконец произнёс он.

Эмиль слегка нахмурился, но кивнул.

– Это всё, о чём я прошу. Подумайте.

Пьер, не отвечая, сделал шаг назад. Лицо его посерело.

– Я приму решение, когда вся эта история закончится, – сказал он, его голос звучал холодно, как зимний воздух за окнами.

Эмиль хотел было что-то добавить, но Пьер уже отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Антиквар остался стоять у картины, его взгляд снова упал на фигуру маркиза.

– Вы всё же продадите её мне, – тихо произнёс он, но в его голосе не было прежней уверенности.

Пьер не оглянулся. Он медленно направился к выходу, оставляя Эмиля наедине с полотном, которое, казалось, наблюдало за каждым его движением.

Глава 6

Антуан лежал на широкой кровати, чувствуя, как каждый вдох наполняется тревогой. Ночь поглощала все звуки, оставляя его наедине с собственными мыслями. Софи спала рядом с ним. Её дыхание было ровным и спокойным. Она повернулась на бок, укрывшись одеялом, и тонкая прядь её светлых волос упала на подушку. Антуан внимательно посмотрел на её лицо, ища, но не находя в нём успокоения.

Слова, брошенные за ужином, терзали его разум, как заноза. Один из гостей твёрдо и уверенно заметил то, что Антуан никак не мог вспомнить. «У Луизы был свежий шрам, – прозвучало в голове Антуана снова. – Я видел его на её боку».