Портрет с девятью неизвестными - Небоходов Алексей. Страница 21

Тусклый свет одинокой лампы, подвешенной к потолку камеры, дрожал и мигал, будто реагируя на его присутствие. Антуан вошёл, оставив дверь слегка приоткрытой. Звуки стали приглушёнными, а его дыхание превратилось в белые облачка пара, зависающие в воздухе.

Тело Луизы лежало в дальнем углу камеры, аккуратно уложенное на металлической полке. Белая ткань, которой оно было покрыто, казалась почти прозрачной под холодным светом лампы. Антуан замер, на мгновение почувствовав, как его собственное тело отказывается повиноваться. Ему казалось, что даже морозильник не мог унять ту тревогу, которая теперь накрыла его с головой.

Антуан сделал шаг вперёд, потом ещё один, пока не оказался рядом с телом Луизы. Его руки дрожали, когда он взялся за край ткани. Она была жёсткой от холода, и звук её движения раздался в тишине, словно шорох сухих листьев.

Сняв покрывало, Антуан увидел неподвижное лицо Луизы. Её кожа стала ещё более бледной, почти синеватой, а золотистые волосы, которые прежде были её гордостью, теперь лежали тусклыми прядями на шее. Глаза оставались закрытыми, губы застыли в лёгком выражении, напоминающем слабую улыбку.

Он внимательно осмотрел тело. Всё выглядело именно так, как он запомнил: никаких дополнительных отметин или ран, о которых мог упоминать гость, не было. Никаких шрамов. Только бесконечная неподвижность, которую приносит смерть. Антуан почувствовал облегчение, но оно было мимолётным. Тревога никуда не исчезла, и мысль о том, зачем кто-то мог упомянуть шрам, продолжала терзать его.

– Значит, это ошибка, – пробормотал он, глядя на неподвижное лицо.

Но эта мысль не приносила покоя. В голове разрасталось ощущение, что вся ситуация становится всё более странной, как будто отель сам порождал иллюзии и запутывал их.

Антуан наклонился ближе, ещё раз осмотрел тело. Ему хотелось убедиться, что он ничего не упустил, но тело Луизы оставалось таким же, как он видел его ранее. Он провёл рукой по лбу, ощущая, как холод проникает под кожу.

Внезапно за его спиной раздался глухой лязг. Антуан вздрогнул, обернулся, но было уже поздно. Дверь морозильной камеры захлопнулась с таким звуком, словно кто-то поставил точку в зловещем предложении. Его сердце забилось быстрее, он бросился к двери, но ручка оказалась неподвижной. Дверь не открывалась. Более того, казалось, что её специально заблокировали.

– Эй! Кто там? – крикнул он, стуча по металлу. – Это какая-то ошибка!

Ответа не последовало. Лишь гулкая тишина, прерываемая жужжанием вентилятора, заполнила пространство. Но вскоре и этот звук исчез. Антуан замер, прислушиваясь. Вентилятор остановился. Он почувствовал, как воздух стал плотнее. Осознание пришло мгновенно: вентиляция отключена.

– Нет… – прошептал он, ощутив волну паники. – Этого не может быть.

Он вновь ударил кулаками по двери, но всё без толку. Металл оставался холодным, равнодушным. Антуан понимал, что вентиляция была единственным источником свежего воздуха в камере. Без неё он обречён. Воздуха хватит ненадолго. Час, возможно, даже меньше.

Он повернулся к телу Луизы. Её застывшее лицо смотрело в пустоту с немым укором. Казалось, она насмехалась над его беспомощностью. Антуан заставил себя отвернуться, чувствуя, как ужас проникает в каждую клетку его тела.

– Кто-то сделал это специально, – сказал он вслух, пытаясь успокоить себя голосом. – Кто-то знал, что я здесь.

Но зачем? Почему? Мысли метались, не находя ответа. Его тело начало дрожать, не только от холода, но и от осознания своей беспомощности. Он вновь подошёл к двери, схватил ручку и попытался её повернуть. Металл морозил кожу, но Антуан не останавливался.

– Пожалуйста, откройте! – закричал он, его голос эхом разнёсся по камере.

Снова тишина. Он сел на пол, обхватив голову руками. Дыхание становилось труднее, воздух казался густым и недостаточным. Антуан посмотрел на тело Луизы. Она оставалась недвижимой, словно стала частью морозильной камеры. Он почувствовал, как его глаза наполнились слезами.

«Я не могу умереть здесь», – подумал он. Он заставил себя подняться, сделал несколько шагов по камере, стараясь сохранить тепло. Однако холод проникал всё глубже. Его пальцы начали терять чувствительность, а мысли путались.

– До утра… – прошептал он, опираясь на стену.

Утро в «Ля Вертиж» наступило тяжёлым. Небо за окном едва светлело сквозь снежную завесу, и редкие лучи солнца, пробиваясь сквозь облака, казались призрачными. Гости собирались за завтраком неохотно, словно ночь, проведённая в мрачных стенах отеля, отняла у них силы. Тишина за столом была гуще, чем обычно, а гул падающего снега за окнами напоминал глухой вой, усиливая общее напряжение.

Софи Делькур вошла в столовую, бросив взгляд на пустующий стул рядом с её местом. Антуана не было, и это вызывало у неё смутное беспокойство. Обычно её муж был одним из первых, кто появлялся за завтраком, даже в таких обстоятельствах.

– Где Антуан? – неожиданно громко спросила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к остальным. Её голос прорезал тишину, привлекая взгляды остальных гостей.

– Возможно, он задержался в комнате, – предположила Катрин, поднимая взгляд от своей чашки кофе.

Софи покачала головой, её пальцы нервно сжали спинку стула.

– Когда я проснулась, его уже не было. Я подумала, что он ушёл раньше меня, – пояснила она и её голос дрогнул. – Но если его здесь нет…

Филипп Готье, лениво размешивавший ложкой чай, поднял взгляд.

– Может, он решил прогуляться? Некоторые находят утренний воздух освежающим, даже в такую погоду, – неуверенно заметил он с лёгкой иронией.

Пьер Моро, наблюдавший за разговором из угла, решительно приблизился, сохраняя бесстрастность на лице:

– Я попрошу прислугу проверить отель, – сказал он ровным тоном. – Возможно, месье Делькур находится где-то, где его просто не заметили.

Софи напряжённо кивнула, её взгляд метался от одного гостя к другому, в поисках поддержки. Никто не спешил ответить, и это лишь усиливало её тревогу.

Жанна Дюваль, сидевшая в стороне, задумчиво перебирала пальцами нить своих бус. Её взгляд был устремлён вдаль.

– Что-то случилось, – произнесла она наконец тихим голосом, но звучал так, словно она знала больше, чем говорила. – Я чувствую это.

– Вы всегда что-то чувствуете, мадам, – холодно отозвался Эмиль Дюмон, не скрывая своего раздражения.

Софи не обратила на него внимания. Её мысли уже вертелись вокруг пропажи мужа. Она решительно встала.

– Я сама пойду искать его, – сказала она твёрдо, но в её голосе звучал страх.

Пьер поднял руку, чтобы её остановить.

– Мадам Делькур, пожалуйста, оставайтесь здесь. Это может быть обычная тревожность. Я уверен, что мы скоро найдём вашего мужа. Позвольте мне организовать поиски.

Его слова прозвучали убедительно, но Софи всё же неохотно вернулась на своё место. Её руки дрожали, когда она вновь взялась за вилку. Аппетита у неё не было.

Пьер жестом подозвал одного из слуг и тихо дал распоряжения. Через несколько минут горничные и помощники начали осматривать отель, проверяя коридоры, помещения и комнаты, но нигде не было ни следа Антуана. Софи становилась всё более нервной, её дыхание участилось.

– Это не похоже на него, – шептала она, едва сдерживая слёзы. – Он бы не ушёл просто так.

Катрин, сидевшая напротив, внимательно наблюдала за ней.

– Может быть, он оставил какую-то записку или упоминал вчера, куда собирается? – спросила она мягко, но Софи лишь покачала головой.

– Нет… ничего такого, – ответила она едва слышно.

Гости покидали столовую в подавленном настроении. Исчезновение Антуана Делькура стало новой тяжёлой тенью, накрывшей и без того мрачную атмосферу отеля. Пьер, стараясь сохранить самообладание, раздал прислуге указания осмотреть каждый угол здания. Горничные искали, проверяя комнаты, коридоры и общественные пространства.

Софи, оставшись в гостиной, теребила в руках платок, её взгляд метался между окнами и дверью, словно она ожидала, что Антуан вот-вот войдёт, опровергнув все её страхи. Катрин подошла ближе и тихо села рядом.