Основание скалы - Локхард Джордж "(Георгий Эгриселашвили)". Страница 3
– Пойдём, Тьяса. – Икьян потянула его за гребень, и зорг отвернулся. Его страшно тянуло в небо, и Тьяса с тоской проводил взглядом чёрную точку, скрывшуюся в тучах. Наступила тишина, и только вой Вечного Ветра нарушал мёртвое однообразие степи. Тьяса вздохнул.
– Пойдём, хорошая.
И они медленно побрели к далёким горам, вслед за десятками остальных, которые, дрожа от холода, крепко сжимали Знаки, часто оглядывая степь – нет ли где Господина?…
ГЛАВА 3
– Холодно… – Тьяса сидел около костра, и жевал небольшого окоченевшего цыву. «Скоро их тоже не останется…» – печально подумал он, и вздохнул, с дрожью придвинувшись к пламени. Несколько часов он грелся, потом тяжело встал, и побрёл дальше по степи, оставив костёр догорать. В руке Тьяса сжимал мешок с несколькими камнями. Но они были плохие. Господин будет недоволен Тьясой, он вспомнит, как тот ошибся, и отнимет Знак!
Зорг в страхе сжал пластиковый кружок с буквой «Z», и огляделся. До горизонта простиралась мрачная тёмно-красная степь, и тучи бежали по небу, гонимые вечным ветром с Севера. Тьяса не знал, что такое «кровавый цвет», ведь его кровь была прозрачной. Но пейзаж навевал ему грусть, ибо он понимал, что теперь будет только холоднее и холоднее… А Ветер с каждым днём станет завывать сильнее, и придёт время, когда все зорги войдут в глубокие пещеры, сожмутся в клубок, и заснут на сотни сотен дней. Тьяса знал, что ему не суждено будет проснутся, и это заставляло его плакать по ночам. Он любил жизнь. Какая бы она ни была. И ведь Тьяса не знал другой…
Медленно брёл он по бесконечной степи, направляясь домой. Начинался Период, и Тьяса испытывал сильные боли, ведь его чешуя твердела, а метаболизм тела менялся. Центриям не стоило много ходить в эти дни, но скоро прилетит Господин, и Тьяса ещё не нашёл камни! Зорг печально осмотрел очередной участок степи. Нет, и здесь нет камней. Интересно, а если они кончатся, что тогда сделают Господа?
«Отберут у всех Знаки» – спокойно понял Тьяса, и вздохнул. Он этого не увидит. Но его маленький центрий… О, Крылатые, придите к нему! Помогите найти камни, помогите стать полезным для Господина! Может, тогда он даст ему Знак?!
Хотя хвостовые шипы троих предыдущих детей Тьясы уже украшали ожерелье Господина… Он горько всхлипнул, и продолжил свой путь, дрожа от ветра, и зажимая ноздри. В груди что-то болело, и Тьяса боялся, что не дойдёт. Тогда Господин отнимет Знак у Ньяки и Икьян! Нет, он должен дойти, должен найти камни…
Три часа спустя, Тьяса услышал тихий шум, и задрожал. Неужели это страшные дьяква?! Нет, только не это! Только не сейчас!
Он упал в траву, и моментально набросал на себя песок, приняв его цвет. Лёжа на спине, Тьяса не мог повернуть голову, и смотрел только в небо. Его ноздри приподнимались на три сантиметра над песком, и зорг был почти невидим. Конечно, это не спасёт его от Глаз Бога, которые носили все Господа. Но сквозь Глаза Знак был отлично виден… Он так на это надеялся!
Шум постепенно усиливался, и Тьяса понял, что это не хищники. Нет, шум шёл с неба, это был божественный летающий дом! Охота Господина! Всхлипнув от страха, Тьяса вскочил, и поднял над головой Знак.
– Я Тьяса, я Тьяса, я не дикий, не надо, я не дикий…
Он замолчал, когда понял, что это не божественный летающий дом, а нечто другое. С неба прямо на зорга падал огненный шар! Тьяса взвизгнул, и бросился бежать, прижимая Знак к груди, и вытянувшись в струнку. Страшный свист сзади нарастал, и внезапно прервался таким грохотом, что зорга швырнуло на землю. Он тонко закричал, и стал закапываться в песок. Там он пролежал полчаса, трясясь от страха, и дрожа.
«Что это было?!»
Он не знал. Но страх держал его на цепи, не хуже, чем Господин. Тьяса дрожал до тех пор, пока не почувствовал тепло.
«Степь горит!» – понял он, и в ужасе вскочил. Так и было. Непонятно почему, но огонь мчался не со стороны взрыва, а наоборот – к нему. Тьяса заметался в смертельном страхе.
«Сгореть?! Или пойти ТУДА?!»
Но желание жить победило, и с тоскливым криком Тьяса помчался обратно. Вскоре он с изумлением увидел, что красной травы нет – вместо неё были обугленные головешки. Немного спустя пропали даже они, и перепуганный зорг помчался по сплавленной в стекловидную массу земле. Ноги горели от жара, сзади настигал огонь…
«Это конец» – понял Тьяса, и внезапно успокоился. Он сделал всё, что мог. Боги решили, что Тьяса перестал быть полезным. Он остановился, и, приплясывая на горячей земле, обернулся к пламени, чтобы встретить смерть лицом.
«Крылатые, простите меня…» – подумал измученный зорг, и закрыл глаза, слыша гул бушующего пламени.
«Смерть? Почему она такая горячая?» – Тьяса, дрожа от ужаса, приоткрыл внешние веки. Огонь бушевал совсем рядом, не в силах пересечь голую полосу оплавленной земли, и Ветер, дувший Тьясе в спину, теперь мешал пламени достичь зорга. Ноги так горели, что Тьяса закричал, и принялся бегать по выжженной полосе, стараясь унять боль. Скоро он понял, что это лишь отсрочка. Он упадёт на горячую землю, и умрёт. Но не быстро, а медленно. В отчаянии зорг поднял глаза к небу, желая вознести последнюю молитву Крылатым – и УВИДЕЛ!
С неба спускался белый цветок! Тьяса так удивился, что на мгновение замер, но страшная боль заставила его вскрикнуть, и продолжить жуткий танец смерти. В душе у зорга царило ликование. Крылатые услышали его! Он ещё полезный! Они решили спасти его! О, спасибо вам, Крылатые!
Цветок оказался огромным, а снизу под ним висело нечто чёрное. Ветер сносил его в огонь, и Тьяса с воплем отчаяния подпрыгнул, повиснув на длинном канате, который тащился за цветком. Мгновенно забравшись на чёрный предмет, он выхватил свой обломок ножа, и с безумием отчаявшегося принялся пилить горящую верёвку. Едва успел. И тут Цветок взлетел над огнём.
Жар снизу заставил Тьясу закричать, и скорчится в клубок, сжавшись на чёрном предмете. Чешуя стала менять цвета один за другим, из ноздрей полилась кровь, а когти прямо на глазах стали искривляться от высокой температуры. Однако Крылатые поняли, что зорг умрёт, и поэтому цветок сразу взлетел высоко-высоко, где холодный Ветер подхватил его, и понёс в сторону от пожара.
Тьяса долго не мог придти в себя, однако зорги были на редкость живучи, и он не умер. Открыл воспалённые глаза, и посмотрел в небо. Ветер остужал его горячую кожу, сердца бились всё спокойнее, и Тьяса понял, что смерть ушла. Он с ликующим воплем уцепился за верёвки покрепче, и горячо поблагодарил Крылатых за чудесное спасение. Ибо только чудом мог он объяснить появление цветка.
Который понемногу снижался, всё ближе подлетая к горам Тьясы. От восторга зорг задрожал. Как они добры! Они принесли его домой! Не только спасли! Тьяса припал к странному чёрному предмету, и в волнении смотрел на приближающуюся поверхность красной степи. Удар! Предмет поволокло по земле, но зорг уже соскочил с него, и сейчас бежал следом. Обоженные ноги и изуродованные пальцы болели так, что Тьяса невольно плакал, но как он мог стоять – ведь боги прислали ему нечто!
Наконец, минут через пять, цветок упал на землю, запутавшись в колючих кустах, и воющий ветер перестал тащить его по степи. Хрипло дышащий Тьяса подбежал к нему, упал на колени, и долго смотрел на белую ткань, не осмеливаясь дотронутся.
«Это…это они прислали, чтобы спасти меня! МЕНЯ! Невозможно!»
Зорг, не веря своим глазам, коснулся материи парашюта, и закрыл глаза от блаженства. Вещь богов… Это ВЕЩЬ Крылатых! И он, ОН, Тьяса, её трогает!
Час спустя он уже лежал, завернувшись в ткань, и смеялся. Ему было тепло! Холодный Ветер не мог достать бедного Тьясу! Теперь он переживёт Зиму! Все они переживут! О, Крылатые, спасибо вам! Спасибо!