Атлантида. Страница 24

— Разрушить его счастье, Боже меня сохрани! Моя единственная мечта видеть его счастливым!

— Дайте же ему согласие, которого он жаждет, скажите, что с радостью назовете Атлантис своей дочерью.

— Атлантис — моя невестка! Эта нереида, Ундина, одетая какой-то музой!

— Я с удовольствием одолжу ей одно из моих платьев! — спокойно заметила Елена.

— Что скажут наши друзья, какого мнения будет о нас все общество?

— Они скажут, что никогда не видели более идеальной красавицы, и позавидуют Рене. Да и что, в сущности, может останавливать вас? Вы не можете сомневаться в благородстве сердца и ума Атлантис. Кроме того, если ее отец решился принять Рене как сына, то наверное ему пришлось сделать над собой большое усилие, а всякому ясно, что он сделал это. Не будьте же менее великодушны, чем он. Поверьте, Рене сумеет оценить вашу жертву!

Елена продолжала адвокатствовать за своего кузена, не замечая, что на повороте аллеи показался доктор Патрис и остановился, любуясь ею.

Мадам Каудаль первая заметила его.

— Что нового, Этьен? — спросила она.

— Ничего не могу пока сказать положительного, но во всяком случае я не отчаиваюсь. Продолжить надолго его жизнь я, конечно, не могу, но, во всяком случае, надеюсь поддержать на некоторое время. Я уже попробовал применить к нему электрическое лечение, и первый опыт был успешен. В настоящую минуту наша прекрасная хозяйка потребовала, чтобы я отдохнул здесь, возле вас.

— По правде сказать, — продолжал он, усаживаясь рядом с дамами, — я ничуть не устал. Чувствую себя свежим и бодрым, как никогда. Но какое здесь чудное место! Настоящий сад Армиды!

— Пришел ли больной в себя?

— Нет еще, но, вероятно, скоро очнется.

— Как вы думаете, не будет с нашей стороны нескромностью пройти в его комнату? Мне хотелось бы быть там при его пробуждении и извиниться за наш непрошенный приезд, — продолжала мадам Каудаль. — Вместе с тем, мне хотелось бы облегчить этой бедной девочке тяжелые минуты, хотя мы не можем дать ей другого утешения, кроме нашей любви.

— Будьте уверены, что она будет вам горячо благодарна за нее! — с одушевлением заметил Патрис. — Много видел я на свете умирающих, но никогда смерть не производила на меня такого потрясающего впечатления, как здесь. Сколько горя причинит она дочери, для которой в ее отце заключается весь мир. Как трогательна ее скорбь! Сколько в ней искренности и благородства!

— Пойдемте же скорее к ней! — проговорила мадам Каудаль, живо вставая со своего места. — Не будем терять ни минуты.

Они поднялись все трое и, сопровождаемые доктором, направились в комнату больного, где застали Рене и Атлантис сидящими у его изголовья. Старик лежал также неподвижно на своем пурпурном ложе, но вид его совершенно изменился. Легкая краска разлилась по лицу, придавая чертам невыразимую прелесть; он напоминал дивную статую, перед которой остановились очарованными обе посетительницы. Рене и Атлантис просили всех сесть, но доктор, привыкший читать в сердцах людей, понял, что мать и сын жаждали в эту минуту остаться наедине, и с обычной своей добротой поспешил прийти к ним на помощь. Кроме того, он сознавал, что никто не сумеет лучше его ненаглядной

Елены пролить целебный бальзам на душевные раны Атлантис.

— С вашего позволения, мадам, — начал он, — я попрошу разрешения остаться наедине со своим больным часа на два. Вот маленькая гостиная, — указал он на соседнюю комнату, — где ты, Каудаль, можешь удобно устроить для отдыха твою мать и остаться с ней, чтобы я мог, в случае надобности, прибегнуть к тебе за помощью. Что же касается вас, мадемуазель, то, в качестве доктора, я предлагаю вам совершить небольшую прогулку, чтобы набраться сил на будущее время, когда мне понадобится ваша помощь. Я уверен, что мадемуазель Атлантис доставит большое удовольствие показать гостье свои волшебные сады.

— Согласны? — спросила Елена с очаровательной улыбкой.

— О, да, с удовольствием! — ответила Атлантис, устремив на Елену свой кроткий взгляд. Молодые девушки удалились. Сперва они шли молча, занятые каждая своими мыслями, но на повороте одной аллеи Атлантис заговорила первая.

— Елена, — сказала она, — я хотела бы спросить… Как мог Рене предпочесть меня вам?

— Я — сестра Рене, следовательно, и ваша! — просто ответила Елена.

— Вы хотите быть моей сестрой? О, это слишком большое счастье для меня!

— Дорогая Атлантис! — проговорила Елена, обнимая ее. — Я так люблю вас!

Разговор, начатый таким образом, продолжался так же сердечно и откровенно. Сколько здесь было передано друг другу сокровенных мыслей, чувств! Когда через два часа Рене пришел за ними, молодые девушки были уже подругами на всю жизнь.

Между тем доктор Патрис ожидал с минуты на минуту пробуждения больного, около которого собралась вся семья. Вдруг произошло необыкновенное явление: звонок у входной двери зазвонил со страшной силой два раза подряд. Этот звон на глубине нескольких сот метров от поверхности океана привел всех в необычайное волнение. Кто мог быть этот неожиданный посетитель?

ГЛАВА XIX. Вторичный звон

— Прикажете открыть, ваше благородие? — проговорил наконец Кермадек.

— Открыть! Кого это принесла нелегкая? Нет возможности нигде скрыться от людей! Стоило бы заставить их звонить до второго пришествия в наказание за навязчивость…

В эту минуту раздался третий звонок, еще сильнее предыдущих.

— Однако, видимо, их разбирает нетерпение! — заметил Патрис, улыбаясь. — А что скажет наша очаровательная хозяйка? Разрешит ли она войти сюда этим незваным гостям?

— Наше уединение кончено навсегда! — кротко ответила Атлантис. — Я уверена, что Харикл принял бы этих новых пришельцев; заменяя его в настоящую минуту, я должна поступить, как он. Иди же, молодой слуга, — продолжала она, обращаясь к Кермадеку. — Приветствуй путешественников от имени Харикла и предложи им пищи и питья, а затем проводи их к нам!

Кермадек вышел; через несколько минут послышались удивленные восклицания, и вскоре матрос показался в дверях и, широко распахнув их, провозгласил:

— Его сиятельство граф Монте-Кристо и капитан Сакрипанти свидетельствуют свое почтение!

У Рене и Патриса вырвался невольный возглас неудовольствия; мадам Каудаль, как бы защищаясь от докучных посетителей, крепче завернулась в свою шаль, причем Елена не могла удержаться от хитрой усмешки. Что касается Атлантис, она совершенно спокойно и равнодушно ожидала появления новых лиц, которые не заставили себя ждать.

Монте-Кристо появился с видом победителя, преисполненный, как всегда, самодовольства и самоуверенности. Позади него шел Сакрипанти, напомаженный, расфранченный, весь увешанный брелками и цепочками; он отвешивал почтительные поклоны, выходившие у него очень неуклюже.

— Капитан Сакрипанти согласился сопровождать меня в качестве переводчика, так как все современные и древние языки ему одинаково хорошо известны, и я думал, что он поможет мне завязать знакомство с интересными обитателями этого подводного царства. Между прочим, любезный Каудаль, представьте меня этому благородному старику и его очаровательной дочери.

— Позвольте вам заметить, — несколько резко возразил Рене, — что вы очень неудачно выбрали время для знакомства, так как Харикл не в состоянии принимать кого-либо. Объясните нам лучше, как вы очутились здесь, так как, по правде, я ничего не понимаю.

— Я отвечу вам на этот вопрос по ирландской моде, то есть тоже вопросом, — ответил Монте-Кристо, бесцеремонно усаживаясь в кресло из слоновой кости, которое затрещало под его тяжестью. — Разве я не видел уже однажды, во время нашего погружения, в водолазном аппарате «Синдерельи», это чудо красоты и грации, которое находится теперь перед нашими восхищенными взорами?

— Что же дальше? — нетерпеливо проговорил Рене.

— Думаю, что дальнейшее объяснение излишне. Тот, кто знаком хотя немного с Монте-Кристо, знает, что он всегда достигает того, чего хочет!