Заколдованная - Лоуэлл Элизабет. Страница 34

Хотя Эрику не была видна вершина Стормхоулда, он знал, что на эту высокую гору скоро ляжет сверкающий снежный покров. Гуси и Кассандра были правы. К ним приближалась зима, закутанная в плащ из ледяного ветра.

Сокол у Эрика на запястье беспокойно зашевелился, встревоженный потоками чувств, бурливших за внешним спокойствием хозяина. Кассандра настороженно следила за птицей, потому что знала, что только волкодавы еще чутче улавливали настроение хозяина.

— Это, как ты говоришь, «безумие», — спокойно сказал он, — дает мне самый большой шанс удерживать южные земли до тех пор, пока не найду других хороших рыцарей, готовых поступить ко мне на службу.

— У твоего отца еще много других владений, — возразила Кассандра. — Позаботься лучше о них.

— Что ты мне предлагаешь, мудрейшая? Чтобы я уступил без боя замок Каменного Кольца Доминику ле Сабру?

— Да.

Сокол распустил крылья и издал пронзительный крик.

— А Морской Дом? — мягко спросил Эрик. — Не отдать ли его проклятому норманну? А Уинтерланс?

— В этом нет необходимости Каменное Кольцо — это единственный замок, упомянутый английским королем. С этим согласился, кстати, и шотландский король.

— На сию минуту — да.

— Сия минута — это все, что у нас есть.

Сокол беспокойно переступил по кожаной перчатке, надетой на руку Эрика Налетевший ветер затеребил богатый, бронзового цвета плащ рыцаря, закрутил его полы, так что показалась шерстяная туника цвета индиго, в которую он был одет под плащом Рукоять меча сверкнула подобно серебряной молнии.

— Если я передам Морской Дом, словно женскую туфлю во время брачной церемонии, — сказал наконец Эрик, — то все разбойники и бродяги Спорных Земель слетятся в надежде на поживу.

Кассандра покачала головой.

— Такого видения мне не было.

— И не будет, — резко бросил Эрик. — Я буду драться до последней капли крови, прежде чем отдам замок Каменного Кольца Доминику ле Сабру.

Кассандра с опечаленным видом посмотрела вниз, на свои руки, почти полностью скрытые длинными и широкими рукавами ее алого платья Богатый вышитый узор в синих и зеленых тонах блестел, словно пробивающаяся сквозь огонь вода.

— Я видела сон, — просто сказала она. Во взгляде Эрика мелькнуло нетерпение.

— Что тебе снилось? — спросил он отрывисто. — Сражения и кровь и рушащиеся замки?

— Нет.

Эрик ждал.

Кассандра смотрела на свои длинные, тщательно ухоженные пальцы. Крупный перстень с тремя драгоценными камнями сверкал так же ярко, как и вышивка. Сапфир — это вода. Изумруд — живые существа. Рубин — это кровь.

— Говори, — приказал Эрик.

— Красный бутон. Зеленый остров. Синее озеро. Вместе как единое целое. Вдалеке собирается могучая буря.

Сокол раскрыл клюв, словно день был не холодный, а жаркий. Эрик рассеянно успокоил птицу, не отрывая взгляда от неподвластного времени лица Кассандры.

— Буря налетела вихрем и коснулась красного бутона, — сказала она. — Он расцвел прекрасным цветком… но он расцвел внутри бури.

Глаза Эрика сузились.

— Потом настала очередь зеленого острова, — продолжала Кассандра. — Буря окружила, обласкала его и овладела им.

Рыжеватые брови поднялись кверху, но Эрик ничего не сказал. Он лишь продолжал поглаживать беспокойного сокола медленными, ласковыми движениями руки.

— Только глубокая, синяя вода озера осталась нетронутой, — говорила Кассандра. — Но она тянулась к буре — туда, где цвел чудесный алый цветок и где переливался всеми оттенками зелени остров.

Ветер повернул, подергал плащ Эрика и длинные складки красного платья Кассандры. Сокол свистнул и снова сложил крылья, глядя в небо голодными глазами.

— И это все? — спросил Эрик.

— А разве этого мало? — вопросом на вопрос ответила Кассандра. — Куда сердце и тело, туда скоро последует и душа. Тогда жизнь может дать богатые всходы, но смерть непременно потоком прольется!

— Янтарное пророчество, — пробормотал Эрик вполголоса. — Опять все то же проклятое пророчество.

— Надо было оставить Дункана, пусть бы он умер в Каменном Кольце.

— Тогда бутон никогда бы не расцвел, а остров никогда бы не заиграл всеми оттенками зеленого цвета. Цвета жизни.

— Но это не…

— Твой сон говорит о богатых всходах жизни, а не о смерти, — неумолимо продолжал Эрик. — Разве ради этого не стоит немного рискнуть?

— Ты рискуешь вызвать катастрофу.

— Нет! — резко возразил Эрик. — Катастрофа меня уже настигла! Отец так погряз в клановых междоусобицах, что отказывается дать воинов для защиты отдаленных владений.

— Так было всегда.

— Мне нужны воины, — сказал Эрик. — Могучие воины. Дункан как раз такой. С ним я могу держать замок Каменного Кольца. Без него замок будет потерян.

— Ну и пусть пропадает, вместе с Дунканом!

— У кого в руках эти владения, у того ключ ко всем Спорным Землям.

— Но…

— А тот, кто владеет Спорными Землями, — не останавливаясь продолжал Эрик, — приставил лезвие меча к горлу северных лордов, отсюда до каменных холмов Дана Айдинна.

— Я не видела во сне такой войны.

— Отлично, — тихо сказал Эрик. — Это значит, что большой риск будет вознагражден большой выгодой.

— Или большой смертью, — возразила Кассандра.

— Не надо обладать даром провидца, чтобы увидеть смерть. Это обычный конец всего живого.

— Ты упрям не в меру, — гневно произнесла она. — Неужели не понимаешь опасности того, что ты делаешь?

— Как и ты не понимаешь, насколько опасно ничего не делать!

Сильным взмахом мускулистой руки Эрик послал сокола ввысь. Сверкнули разноцветные путы; изящные крылья птицы быстро рассекали воздух. Она оседлала ветер с легкостью, от которой захватило дух, и этот незримый дикий зверь понес ее все выше и выше в небо.

— Если я не буду ничего делать, — сказал Эрик, — то наверняка потеряю замок Каменного Кольца. Если я потеряю замок Каменного Кольца, то Морской Дом станет таким же голым и беззащитным, как только что вылупившийся птенец.

Кассандра в молчании следила за полетом сокола.

— Лишь немногим лучше будет и положение Уинтерланса, — продолжал наступать Эрик. — Что не захватят разбойники, то приберут к рукам двоюродные братья и норвежцы. Можешь ли ты это отрицать?

Кассандра тяжело вздохнула.

— Нет, не могу.

— Мне в руки вложено оружие.

— Обоюдоострое.

— Да. С этим оружием надо обращаться осторожно. Но лучше пусть оно будет в моих руках, чем у Доминика ле Сабра.

— Лучше бы ты дал Дункану умереть.

— Судишь задним числом или прорицаешь? — насмешливо спросил Эрик.

Кассандра ничего не ответила.

— На нем был надет янтарный талисман, он спал у подножия священной рябины, — после небольшого молчания сказал Эрик. — Ты оставила бы его там умирать?

Кассандра снова вздохнула.

— Нет.

Эрик прищурился, глядя в провал между облаками, откуда лился яркий серебряный свет — солнце вот-вот должно было прожечь там дыру в облаках. Сокол парил очень высоко в небе, оглядывая болотистые берега озера своими зоркими глазами, высматривая водоплавающую дичь.

— А вдруг он вспомнит прошлое до того, как женится? — спокойным голосом спросила Кассандра.

— Вряд ли. Буря так же жаждет обладания, как бутон, остров и озеро вместе взятые. Он сделает ее своей еще до конца недели.

Алые рукава хлопнули от порыва ветра, открыв крепко стиснутые руки Кассандры.

— И это не будет против ее воли, — продолжал Эрик. — В присутствии Дункана Эмбер горит, словно ее изнутри освещает огонь.

Какое-то время тишину нарушало лишь приглушенное шуршание болотных трав, расчесываемых ветром.

— Но вдруг он прежде вспомнит? — повторила Кассандра.

— Тогда он испробует свою силу против моей быстроты. И проиграет, как проиграл Саймону. С одной лишь разницей.

— Дункан умрет. Эрик медленно кивнул.

— Только такое поражение он и примет.

— А что тогда будет с Эмбер? Пронзительный, печальный крик сокола донесся сквозь шум ветра, и Кассандра узнала ответ раньше, чем успел ответить Эрик. Она обернулась, увидела его лицо и поняла, почему кричал сокол.