Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию - Лоза Дмитрий Федорович. Страница 29

На позицию Дроздовского наступало до полутора взвода автоматчиков, а за ними – две «Пантеры». Силы неравные, но лейтенант не отступил, приказав всю мощь пушечного огня обрушить на пехоту – главную опасность для танка в городском бою – и сразу сменить позицию… Беглый огонь осколочными снарядами хорошо проредил строй вражеских автоматчиков. Оставшиеся в живых тут же повернули обратно и попрятались за танки и в дома… На новой позиции сектор наблюдения и обстрела был еще лучше. Костя видел, как две бронированные, махины медленно приближались к площади. Они шли почти на одной линии, местами задевая бортами за стены домов. При таком боевом построении, если даже наш танк сумеет поразить одну машину, уцелевшая «Пантера» успеет подбить обнаружившую себя «Эмча» до того, как ее экипаж перезарядит пушку. Похоже, вражеские командиры-танкисты не новички на поле боя. Однако Дроздовский нашел выход. Первой же «болванкой» он разбил правофланговой «Пантере» гусеницу. Целая гусеница развернула корпус танка влево и прижала соседний танк к стене. Оба вражеских танка застыли на месте. В ту же секунду экипаж «Шермана» поставил дымовую завесу, под прикрытием которой Константин снова сменил позицию. Когда белесая пелена дыма немного рассеялась, танкисты увидели пятившуюся назад «Пантеру». Точно посланный бронебойный снаряд заставил ее застыть на середине улицы.

Мой командно-наблюдательный пункт находился в Оперном театре, рядом с которым я поставил резерв – батарею ИСУ-152. По радиодокладам командиров рот и переговорам взводных со своими подчиненными понимаю, что главный удар противника с рубежа севернее ратуши, университета направлен на бельведер с явным намерением рассечь боевой порядок отряда на две части и большую восточную его часть прижать к Дунайскому каналу, где и уничтожить.

В результате почти сорокаминутного боя, потеряв три «Пантеры», наступающие танки и пехота были остановлены на подступах к центральной площади. Не менее 50 вражеских автоматчиков было убито и ранено. Наши потери составили два «Шермана» подбитыми. Хотя я напоминал перед боем и не раз требовал применения испытанного нами в прошлых схватках способа борьбы с танками – «охота с борзыми», использовать его не пришлось из-за узости венских улочек. Дроздовский сделал было попытку, но безрезультатно. Ни одна «Пантера» не подставила свой борт, не загорелась. Поврежденная же ходовая часть тяжелых танков могла быть в короткий срок восстановлена, а пока эти «бронированные доты» были способны вести точный огонь из своих орудий. Неприятель, собравшись с силами, при поддержке неподвижных «Пантер» снова может повести наступление…

Сложившуюся ситуацию следует немедленно переломить, и, слава богу, в моих руках было эффективное средство – самоходки. С командиром батареи старшим лейтенантом Яковом Петрухиным мы подробно обсудили план действий. Договорились о том, что установки, используя дальнобойность и огневую мощь своих 152-мм орудий, выбивают в первую очередь наступающие «Пантеры», а потом добивают ранее подбитых. Особое внимание командира батареи я обратил на скрытность выхода самоходок на огневые позиции, который будут прикрывать экипажи «Шерманов», ведя огонь, главным образом, на отвлечение немецких танкистов.

Яков Петрухин выбрал два очень удобных места для стрельбы, где каменные заборы прикрывали корпуса машин от неприятельских бронебойных снарядов.

С нашей стороны по всей восточной линии усилился огонь. «Эмчисты» старались не позволить гитлеровцам выйти на центральную площадь, заперев их в прилегающих к ней улицах, а также прикрыть выход самоходок на огневые позиции.

Как медленно тянется время, когда в схватке с врагом ждешь решающей минуты, способной переломить ход боя. Вот он, долгожданный миг! Два громоподобных выстрела ударили по барабанным перепонкам, выбив стекла в окнах рядом стоящих домов.

«Второе венское зрелище» оказалось не менее впечатляющим… На одной из «Пантер», что уже почти выползла на площадь, от удара крупнокалиберного бетонобойного снаряда снесло башню. Второй тяжелый танк вспыхнул огромным костром. А ИСУ-152 тут же покинули позиции. Немецкие танки спешно стали пятиться назад, оставив без поддержки пехоту, которая тут же разбежалась по дворам и переулкам.

Итак, первая крупная попытка противника разделаться с рейдовым отрядом потерпела провал. «Шермана» и десантники прочно удерживали центр Вены. Доложив командиру бригады о положении дел в батальоне, получил информацию, что части корпуса успешно ведут наступление на южных подступах к австрийской столице. Ждать осталось недолго!

Вышестоящее командование приняло надежные меры по прикрытию отряда с воздуха, благодаря чему за все время действий батальон ни разу не подвергался нападению немецких самолетов. Утром 10 апреля над Веной появились наши истребители. Мы дали летчикам о себе знать, выпустив красную ракету и передав по радио пароль. Вскоре в небе завязался воздушный бой. Один за другим задымили два «мессера» и, оставляя за собой черные шлейфы дыма, рухнули в лес. Был подбит и наш самолет. От него отделилась маленькая точка. Через несколько секунд над нею раскрылся купол парашюта. Пилот спускался на город. Вдруг из-за облаков на него ринулся «Мессершмитт». Еще мгновение, и он сразит беззащитного летчика, но очереди двух зенитных пулеметов «Шерманов» заставили отвернуть вражеский истребитель.

Парашютист хорошо ориентировался и, регулируя стропами направление своего снижения, стал спускаться над нами. Мы уже приготовились к его встрече, когда неожиданно стропы парашюта захлестнулись на проводах линии высоковольтной передачи и летчик повис в пятнадцати метрах над землей. Как его снять оттуда? Мы растянули между двумя «Шерманами» брезент, зажав края последнего люками башен. Пилот отстегнул парашют и камнем полетел вниз на прочное полотно, которое выдержало сильный удар, слегка самортизировав, подбросило летчика немного вверх, и он сразу очутился в объятиях танкистов…

Больше суток личный состав отряда не принимал горячей пищи, питались всухомятку. В центре Вены находился ресторан под названием, если мне не изменяет память, «Астория», в котором я решил заказать обед на 180 персон. Поручил начальнику штаба батальона гвардии старшему лейтенанту Николаю Богданову, свободно владеющему немецким языком, договориться на этот счет с хозяином ресторана, объяснив ему, что мы хотим пообедать в 12 часов по Москве и за ужин уплатим имеющейся у нас валютой (доллары, фунты стерлингов и шиллинги).

О том, что утренняя попытка противника атаковать наши позиции не последняя, у нас сомнений не было. Воспользовавшись наступившим затишьем, я с группой офицеров и охраной отправился в район Художественно-исторического музея, чтобы проверить организацию обороны на подступах к музею, внести некоторые коррективы в систему огня с учетом опыта недавно отраженной вражеской атаки. Не исключено, что гитлеровцы повторно кинутся на нас из кварталов Оттакринга или Фюнфхауса. Для отражения атаки батарею ИСУ-152 переместил в район южнее парламента. После проведенной в подразделениях работы решил заглянуть в музей, чтобы пусть бегло, но осмотреть его экспонаты. Войдя в здание, мы были поражены пустотой залов – в них не было ни одной картины или скульптуры. Только на стенах виднелись разноразмерные квадратные и овальные темные пятна – следы некогда висевших здесь полотен. Каждый из нас за годы войны видел не одно злодеяние фашистов. И вот их новое преступление – украдены произведения искусства и исторические ценности, национальное достояние Австрии.

Пройдя через лабиринты больших и малых залов, мы очутились в подвальном помещении, где громоздились сотни решетчатых, плотно заколоченных ящиков, в которые были упакованы музейные экспонаты, скульптуры и т. п. Видно, гитлеровцы подготовили их к отправке, но не успели, и огромные ценности не исчезли.

Я возвратился на свой командно-наблюдательный пункт в левое крыло парламента. Там меня поджидал Николай Богданов и хозяин ресторана. Австриец хотел уточнить, какие спиртные напитки следует подать к столу. Я задумался на несколько секунд над этим немаловажным вопросом и все же решил позволить «эмчистам» и десантникам немного выпить, ведь они это заслужили. «А что у владельца «Астории» имеется?» – спросил я Богданова. «Коньяк». Прикинул, что личный состав более суток без сна и отдыха и крепкое зелье может расслабить воинов. «А что у него, кроме коньяка, еще есть?» – «Французское шампанское!» Венец поднял большой палец правой руки и произнес: «Гут!» Была не была! Где и когда нам удастся испить такой нектар!» Велел ставить на столы шампанское. Из расчета бутылку на двух человек. «Есть ли у хозяина такой запас? – обратился я к Богданову. – 90 бутылок – это немало!»… Австриец что-то прикинул в уме и ответил утвердительно. На том и порешили…