Укрощенная гордость - Лэнгтон Джоанна. Страница 27

– Ну вот и последняя ступенька, – прошептал Франко, задыхаясь и ставя ее на ноги.

Он бережно довел Полетт до лифта и, когда двери закрылись за ними, прислонился к стене, тревожно всматриваясь в ее лицо. Неожиданно улыбка заиграла на его чувственных губах. Он протянул руку и, нажав кнопку «стоп», остановил лифт между этажами. Затем, обняв Полетт, прильнул к ней в страстном поцелуе.

– Но ведь кто-то может… – задохнулась она, когда Франко на секунду оторвался от ее губ.

– Если я не возьму тебя прямо сейчас, – хрипло произнес он, – я умру на месте.

Дрожащими от возбуждения руками Франко стал стягивать с нее платье, и Полетт стыдливо опустила глаза, с удивлением разглядывая свою обнаженную грудь, но одновременно задыхаясь от нетерпения. Она желала соития так же страстно, как и он. Франко наклонился и стал целовать набухшие соски, а Полетт зарылась лицом в его черные волосы, и непроизвольный стон сорвался с ее губ.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал Франко.

Опустив голову еще ниже, он погрузил язык в сокровенный треугольник между ее бедер, и Полетт стала сползать вниз по стене, пока Франко не подхватил ее.

– Нет… Не надо!… – пробормотала Полетт потрясенно.

Но он не слушал – и через мгновение она уже сама перестала думать о чем-либо, погрузившись в пучину несказанного наслаждения. Она лишь без конца повторяла его имя и ерошила пальцами его черные шелковистые волосы, полностью отдавшись сладости мгновения и теряя всякое понятие о времени.

«Я люблю тебя», – чуть не сорвалось с уст Полетт, но усилием воли она заставила себя сдержать эти слова.

– Нам пора отсюда выбираться, – проговорил вдруг Франко, показывая на красную лампочку, загоревшуюся на пульте управления лифтом. – Служба безопасности не дремлет.

– Что? – с ужасом прошептала Полетт.

Двери открылись, и он подхватил ее на руки, прежде чем она сообразила, что он делает. В паре метров от лифта находилась лестница. Силы небесные, очнувшись от сладкого дурмана, подумала Полетт, ведь этой бесстыдной женщиной в лифте была я!

Франко затащил ее в спальню, поставил на ноги и, прислонившись спиной к двери, расхохотался.

– Мы убежали оттуда словно шкодливые подростки! – воскликнул он, вытирая с лица непроизвольно выступившие на глазах от смеха слезы. – Со мною в жизни прежде ничего подобного не случалось.

Глядя в его улыбающееся лицо, Полетт ощутила, что любит этого мужчину до потери памяти.

А настроение того вдруг резко изменилось, и он произнес с неподдельной тревогой в голосе:

– Да я ведь совсем забыл про твою израненную ногу.

– А я и сама про нее забыла, – пробормотала Полетт.

Франко повел ее в ванную, вынул аптечку и, усадив на табурет, вытер ее ступни махровым полотенцем, затем осторожно смазал царапины йодом, и от жжения на глазах у молодой женщины выступили невольные слезы.

Франко поднял ее на руки, отнес в спальню и уложил на постель. Присев на край кровати, он снял телефонную трубку.

– Ты голодна?

Полетт обнаружила, что так оно и есть, и Франко распорядился принести бутерброды и фрукты.

Полетт растянулась на кровати, и только тут Франко впервые заметил, что платье ее разорвано. Не успела она сказать и слова, как он стащил с нее одежду, обнажая болезненные царапины на животе.

– Только, пожалуйста… не надо йода, – испуганно пробормотала она.

Он усмехнулся и прижал губы к израненной коже.

– Прошлым вечером, – прошептал он, – когда я обнаружил фотографию твоего покойного мужа, я вдруг страшно заревновал.

– Да уж, ты был в таком состоянии, что спокойно мог убить меня!

– Ты выбрала его, а не меня. – Франко не позволил ей так легко увильнуть от избранного им предмета разговора. – Потому-то я и взбесился.

– Я не выбирала…

– Нет… выбирала! – настойчиво повторил он. – Не люблю оказываться на вторых ролях, – продолжил он поднятую ранее тему. – А ты именно этого добиваешься. Учти, у тебя ничего не выйдет.

Полетт привстала и потянулась за халатом.

– Ты не ответила, – настаивал Франко.

– У меня просто нет сил спорить с тобою.

– Да нет, ты ведь увиливаешь от каждой моей попытки завести разговор о твоем браке. Пять лет ты не позволяла мне ни на шаг приблизиться к тебе!

– Я не собиралась бросать Арманда только ради того, чтобы ублажить тебя, – пробормотала Полетт.

– А я этого от тебя и не ожидал. Я ведь не ребенок, который не может взглянуть в лицо неприятной правде. Но почему ты вообще не желаешь говорить о своем муже?… Это что – совершенно запрещенная тема? – спросил Франко. – А ведь моя жизнь для тебя словно открытая книга.

Полетт гневно сверкнула глазами.

– Только потому, что я случайно оказалась меж двух огней!

– Я бы не хотел, чтобы мое прошлое встало между нами, – сказал Франко. – Ты заставляешь меня быть прямым. Ладно… Твой отец намекал, что супружество у тебя было отнюдь не столь счастливым, как могло показаться со стороны. И речь шла не о болезни твоего мужа. Он ясно дал это понять.

Полетт резко вскочила с кровати.

– Я не желаю обсуждать с тобою Арманда.

– Почему? Он же мертв и нас с тобой вряд ли услышит.

– Ты заставил меня сделать выбор. Отчего бы тебе критически не взглянуть на собственное поведение за последние несколько недель? – крикнула Полетт. – Ты же настоящий монстр!

– Да, я вел себя, как раненый зверь, – совершенно спокойно произнес Франко вслед Полетт, прежде чем та успела скрыться в ванной. – Но ты не поощряла меня к иному поведению. Ты всячески старалась меня оскорбить, унизить, разозлить и тем самым толкала на вызов. Ты превратила наши отношения в поединок, а в поединке я вижу единственный выход… я должен в нем побеждать!…

Полетт встала под душ. Ей так хотелось остаться наедине с собой. Когда даешь Франко волю, то он легко из обвиняемого превращается в талантливого прокурора. Горячая вода больно жгла ноги, живот, но Полетт получала от этой боли какое-то необъяснимое наслаждение.

«Однажды ты приползешь ко мне на коленях и будешь умолять, чтобы я взял тебя… а я тебя отшвырну», – вспомнились ей слова Франко.

Полетт испуганно вздрогнула. Ведь Франко произнес эти слова всего лишь несколько дней назад. И ведь он оказался прав, он уже выиграл поединок с ней. Она полюбила его. Что бы ни случилось, расставание с ним станет для нее трагедией. О Боже, как она унижена!

Раздался стук в дверь. По заказу Франко прибыли бутерброды, фрукты и кофе. Симпатичная чернокожая горничная сообщила, что Франко отправился на свидание с отцом.

– Извините, что вас побеспокоили столь поздно. – Было уже два часа ночи, и Полетт почувствовала себя неловко.

– Но я же дежурю тут в ночную смену, – улыбнулась девушка. – Это моя работа.

Ночная смена. Полетт покачала головой. Надо же! Круглосуточное обслуживание. Словно в первоклассном отеле. Потом ей пришла в голову мысль: уж не стало ли Карлосу хуже, – и она нахмурилась.

Минут через десять Франко вернулся.

– Как себя чувствует твой, отец? – спросила она.

– Страдает бессонницей, – вздохнул Франко. – Возникли проблемы с морскими перевозками в Афинах. Просит меня слетать туда и разобраться. Я улетаю завтра утром и собираюсь вернуться в ночь перед свадьбой.

Сердце Полетт отчаянно забилось, но она постаралась не выдать своего волнения.

– Мне будет тебя не хватать, – заверил ее Франко с ироничной улыбкой.

Он быстро разделся, скользнул в постель и заключил Полетт в свои объятия. Его крепкие мускулистые руки были так нежны, а тело так горячо.

– Я вот о чем подумал, – поднял голову Франко. – Ты принимаешь противозачаточные таблетки?

Полетт испугалась.

– Нет.

Франко шумно вздохнул.

– Я тоже на сей раз не позаботился ни о чем таком… извини.

Полетт вспыхнула, стала в уме делать расчеты и решила, что риск забеременеть ничтожно мал.

– Довольно маловероятно…

– Русская рулетка, – страстно прошептал Франко ей на ухо. – Будь что будет! Никогда я еще не был столь беспечен.