Наследство - Майкл Джудит. Страница 137

— Вот что составляет счастье быть человеком, а не птицей; они все это видят, но не воспринимают как мы. Поль улыбнулся:

— Кофе? Пожалуйста, угощайтесь.

На столе лежали булочки с корицей, миндальные рожки, корзинка плюшек с изюмом и ваза, полная фруктов. «Все, кроме миссис Дженсен», — подумал Колби и, наполняя тарелку, задумался, а есть ли она вообще.

— Чем могу быть полезен? — спросил Поль.

— А, — Колби откинулся назад, настраиваясь на продолжительную беседу. — Меня интересует Бритт Фарлей. Мне сказали, что вы все время не отходите от него, наблюдаете за ним, разговариваете с ним и все такое, и я подумал, что вы могли бы сказать, правда ли, что он разорился, как об этом говорят.

— На этот вопрос я не могу ответить, — кратко ответил Поль, — думаю, лучше спросить его самого.

— На самом деле это не всегда выходит. Я следователь страховой компании, мистер Дженсен, и меня интересует, возможно ли, чтобы этот Фарлей инсценировал кражу своих статуэток?

— Ради страховки? — спросил Поль. Колби кивнул и просиял оттого, что его так быстро поняли. — Не знаю. Я не думал об этом. Он казался в бешенстве, когда они пропали, и если это вообще возможно, его больше всего бесило, что посторонний проник в квартиру, причем даже без взлома. Он думал, что его дом — это крепость.

Колби кивнул.

— Но ведь на самом деле это не исключает инсценировку, не правда ли? Видите ли… — Он дожевал рогалик и незаметно облизывал пальцы, затем взял булочку. — Эту возможность надо рассматривать очень серьезно. Не люблю цинично относиться к людям — Господь знает, что мне хотелось бы любить близких и быть милосердным ко всем и каждому со всеми его недостатками, но это непросто для любого, кто работает в моей области. Я очень милосерден, поймите правильно! Но просто в то же самое время я и циник, в противном случае я давно бы был без работы, а я как раз лучший в этом деле.

— На самом деле? — усмехнулся Поль.

— Да, лучший, — заявил Колби. — Спросите любого и вам скажут. У меня и награды и письма благодарности, а однажды обо мне даже написали в книге о подделках произведений искусства. А это уже слава — прочитать свое имя в книге. Это бессмертие, и не думайте, что я богохульствую.

— Я вовсе не думаю, — сказал Поль и еще налил Колби кофе.

— Так вот я и спрашиваю: не мог ли он это устроить? Было это ему нужно или нет? Варит ли у него котелок для таких дел? Как он вел себя и все такое?

— Не думаю, чтобы Бритт это устроил.

— У меня еще вопросы, — сказал Колби.

— Вы бы спросили у него.

— А вообще-то он как, соображает?

— Если я скажу «да», вы подумаете, что я что-то предполагаю.

— Парень соображает. — Колби ухмыльнулся. — Отличные сдобочки. Жена стряпала?

Поль фыркнул, представив себе Эмилию на кухне.

— Нет. Да ее и в городе нет. — Он взглянул на часы. — Вы хотите еще что-нибудь спросить?

Колби видел перед собой длинное утро, когда ему будет абсолютно нечего делать.

— Да, еще кое-что. Вы не могли бы мне сказать…

И он пошел по вопросам, на которые, как он думал, Поль сможет и захочет ответить. Он спрашивал о распорядке дня Фарлея, и когда он был дома, и когда находился в пути, и кто чаще всего приходил к нему, и о приживалах, которые толклись около него. Был ли у Луи доступ в его апартаменты и в комнаты в отелях, когда они разъезжали, и какие Фарлей устраивал вечеринки, будучи на гастролях, сколько денег давал бедным и сколько получал за съемки.

— Нисколько, — ответил Поль. Он встал. — Мне было приятно поговорить с вами, но я должен был быть в студии час тому назад.

— А могу я пойти с вами? — спросил Колби. — Я никогда не видел, как делается фильм. Поль покачал головой:

— Только мой партнер и исполнители, создавшие этот фонд, могут видеть его до выхода на экран.

— И его покажут на фестивале? Луи Гласе упоминал. Это как награда Киноакадемии?

— Не совсем. Фестиваль «Кино реализма» лишь для документальных лент. — Он протянул руку. — Приятно было познакомиться с нами.

— А как насчет обеда? Я хватаю бутылку виски. Времени у меня масса, и я не упустил бы случая угостить вас обедом и узнать о кинобизнесе. А поскольку вашей жены нет, вам, быть может, нужна компания?

Поль поневоле улыбнулся. Но когда Колби покраснел, ему стало его жалко.

— Я бы с удовольствием. Что, если вы подойдете к студии около семи? И мы отправимся вместе. — Он написал на блокноте адрес. — Вот адрес. Мы встретимся. И вы сможете рассказать мне, что значит быть детективом в страховом бизнесе.

— Так и сделаем. Это всегда помогает высказаться начистоту. Может, у вас появится кое-что для меня?

— Я сказал вам о Бритте все, что мог.

— Понимаю, понимаю. Но речь совсем о другом. Я расследую не только ограбление мистера Фарлея; у меня их четыре. Его и три других. Очень похожих. Очень, очень похожих. И я ищу именно нить. Речь идет не об одном; мы не можем предположить… — Поль шел, а он следовал за ним. — Не будем попусту тратить время; у нас масса дел. Вечером поговорим. Может, вы мне поможете найти нить. Ей-богу, между этими ограблениями есть связь, хоть они черт знает как разбросаны по свету — я этого не упоминал — но между ними есть связь. Об этом говорят все пятьдесят лет моей практики, и, Господи, я найду ее.

Поль прошел через гостиную и по ступенькам спустился в гараж, а Колби шел за ним и продолжал говорить

— Сначала, когда люди знакомятся со мной, они часто недооценивают Сэма Колби, а потом убеждаются, что ошибались. В этом и состоит мой успех. Я расскажу вам об этом вечером.

Поль открыл дверцу автомобиля, а Колби пришлось вернуться к такси.

— Но главное, я считаюсь с фактами. Ничего не упускаю. Если связь есть, я ее найду, а потом узнаю, кто все это устроил. Можете быть спокойны.

Поль помахал, когда выезжал, улыбаясь про себя. «И найдет, — размышлял он, — все, что он задумает, он сможет сделать. — Он думал о нем, когда влился в утренний поток на скоростной магистрали. — Потрясающий тип». За болтливостью и отчаянной попыткой найти компанию проглядывал профессиональный сыщик — хваткий, умный, безжалостный, и кроме всего прочего, как человек, списанный в отставку, он мобилизует все свое искусство для этого дела, потому что расследование для него единственный способ не умереть.

«Не хотелось бы мне, чтобы за мной охотился вот такой». И вдруг он почувствовал, что ждет обеда. Ему захотелось побольше узнать о Сэме Колби и о теневом бизнесе краж произведений искусства: кто этим занимается и каким образом, куда потом деваются украденные вещи, часто ли их отыскивают и как часто наказываются воры… Он почувствовал волнение. Яркий, говорливый старик с потрясающей карьерой; целый мир искусства и денег и международных связей; сложный случай четырех ограблений только разворачивался…

Поль думал о своем следующем фильме.

ГЛАВА 26

Площадь перед центром Помпиду опускалась вниз, образуя амфитеатр перед художественным музеем, на котором фокусники, музыканты, клоуны и уличные актеры выступали прямо под парижским солнцем. Джинни и Лора остановились посмотреть на группу акробатов-циркачей, затем пошли взглянуть на глотателя огня, вокруг которого толпилась куча детворы.

— В Техасе ему предложили бы проделать то же самое с раскаленным докрасна железным прутом для клеймения скота, — пробормотала Джинни, когда они проходили мимо — Что бы тебе еще хотелось? Я заказала столик для ленча, но можем обойтись без него и пойти в музей. Или куда-нибудь еще, где мы не были.

— Разве слеталось что-нибудь, чего я не видела? — смеясь, спросила Лора. — Мы не сидим на месте с того момента, как попали сюда.

— Мы уезжаем завтра, поэтому нужно шевелиться быстрее. Чем больше ходишь по Парижу, тем огромнее он становится, ты заметила? Но мы еще сюда вернемся в другой раз. Теперь, когда я уговорила тебя взять отпуск, ты возьмешь и другие: я предрекаю это.

— Ты так добра ко мне, Джинни. Я говорила тебе, как я признательна?