Спящая красавица - Майкл Джудит. Страница 37

В этот момент серебро почти обесценилось. Владельцы рудников закрыли их, горняки уехали. Закрылись публичные дома, магазины и школа. Церкви были заперты. Тамарак погрузили в сон.

К тому времени, когда Итан пересек перевал Волф Крик и попал в город, здесь оставалась лишь сотня человек, которые жили в покосившихся хижинах горняков на Главной улице. Была открыта бензозаправочная станция, центральный магазин с почтовым отделением в задних помещениях и «Лодестар» – ресторан со стойкой и пятью столиками на изрезанном линолеуме, которым был покрыт пол. В старом отеле сдавалось несколько комнат, где были целы окна и пол. Оперный театр сгорел, а потом в течение многих лет его грабили те, кто проходил по долине, пока не остался лишь остов здания, и среди почерневших руин сверкали золотом осенние листья, как самородки, соблазнившие когда-то первых горняков, прошедших по перевалу Волф Крик. Туннели шахт были затоплены или обрушились. Ветер кружил пыль на улицах, пока не наступала зима и город оказывался под снегом до десяти футов глубиной.

Но Итан разглядел во всем этом окрестности: роскошные зеленые леса и альпийские луга, ковры ярких цветов, игру теней на закате, которые окрашивали ряды холмов в серо-голубые, фиолетовые и темно-пурпурные тона под пламенеющим небом, а устремившиеся ввысь пики Сан Джуанс, каждым своим выступом и впадиной четко вырисовывались на фоне неба насыщенного голубого цвета или были окутаны туманом в дождливый день, когда их склоны казались грустными и таинственными. Он видел, как город угнездился в долине между двумя длинными грядами горы Тамарак и Звездной горы, как реки пробили себе путь сквозь расселины других долин и встретились в городе. Итан вдыхал сухой, ароматный .воздух и чувствовал головокружение от высоты; слушал тишину и пение птиц и понимал, что никогда раньше не видел за всю свою жизнь более красивого и мирного места.

В этот день, его первый день в Тамараке, он купил дом, один из нескольких трехэтажных викторианских особняков с многочисленными украшениями, оставленных владельцами рудника и банкирами, вернувшимися в Нью-Йорк и Чикаго. И потом, возвращаясь сюда снова и снова и убедившись, что это было место, где он хотел бы жить постоянно, купил отель, оперный театр, дюжины горняцких хижин, свободные участки в городе, а затем – землю вокруг города и целые ранчо в долине, и наконец, заброшенные рудники на северных склонах горы Тамарак. Друзья, вернувшиеся с лыжных курортов Европы, рассказали ему об этом виде спорта, который, по их мнению, мог стать популярным в Америке.

Он создал «Тамарак Компани», отделение «Четем Девелопмент Корпорейшн», и сам стал президентом этой компании; а затем начал возвращать Тамарак к жизни. Построил аэропорт и обустроил небольшой участок для катания на лыжах; переделал свой дом, построил ряд магазинов на Главной улице, превратил самый большой публичный дом в пекарню и ресторан, построил кинотеатр.

Потом, с помощью друзей из Чикаго, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, провел грандиозный праздник, длившийся все лето, в течение которого проходили гастроли симфонического оркестра, выступавшего прямо на лугу, фестиваль народной музыки и лекции о книгах, фильмах и политике, которые читали самые известные люди в мире, пожелавшие приехать в Тамарак на день, на неделю, на месяц. Это был праздник века и никто не хотел пропустить его. Тамарак был открыт заново.

Начиная с того лета, хотя Итан и пытался сдержать бурное развитие городка, никогда не было спада.

Менее чем за десять лет в городке появился новый городской совет, лыжные трассы; в центре искусств на краю города проводились музыкальные фестивали, кинофестивали и фестивали джаза; семинары со свободным доступом публики, которые проводили мировые знаменитости, обсуждавшие самые значительные события современности; артистический поселок для художников, скульпторов, ювелиров и писателей; пешие прогулки, катание на лошадях и велосипедные пробеги и пятьсот постоянных жителей.

А потом:

– Достаточно, – сказал Итан.

Это был рай, о котором он мечтал: убежище для тех, кто, как сам он, должен был жить большую часть времени в суете и духоте больших городов. Старик сидел в торговом центре городка – четыре мощеных улицы в центральной части – и с удовольствием смотрел на склоны горы, поросшие лесом, видные из любой части города; на велосипеде он проехал по всей долине, мимо длинных заборов из брусьев, ограждающих луга для сенокоса и пастбища с лошадьми, мимо красных амбаров, аккуратных фермерских домиков, окруженных огородами и цветниками. Он влился в легкое течение жизни городка, его неторопливые дни, небрежную манеру одеваться, стихийные сборища в барах и непрерывные барбекю, в которых принимали участие все вперемежку – водопроводчики, плотники, официанты, банкиры, музыканты, политики, наследники больших состояний и служащие компаний – все вместе, неразличимые в джинсах и фланелевых рубашках.

– Достаточно, – сказал Итан. – Больше ни одного дома, ни одного магазина, ни одного концерта, фильма, лыжной дорожки. Все совершенно в таком виде, как есть.

Он знал, что это было невозможно; ничто не может жить без движения. Но удерживая городок как можно ближе к совершенству, он постарался, чтобы мэр всегда назначался по его тщательному выбору, использовал свое влияние в городском совете и в комиссиях графства, контролируя развитие города. У Итана были свои представления об архитектуре, высоте и ширине зданий, материале покрытий для крыш, о дизайне пейзажа и даже о цвете краски, и все детали должны были быть одобрены, прежде чем можно было начинать строительство. Таким образом, говорил он, город мог бы быть гармоничным. И должен был остаться небольшим.

Но Тамарак рос. Медленно разрастался, пока возраст Итана не приблизился к семидесяти годам, тогда он, наконец, передал управление «Четем Девелопмент Корпорейшн» Чарльзу и переехал в свой горный рай. Однако, старик не ушел на покой – не мог представить себя совсем устранившимся от дел – и так как был разработчиком-девелопером, который должен разрабатывать местность, то посмотрел на Тамарак и решил, что тот готов к росту.

– Контролируемый рост, – сказал Итан в городском совете. – Вот что мы собираемся предпринять. Расширить аэропорт; мы будем принимать здесь большие реактивные самолеты. Увеличить в три раза количество лыжных трасс и подъемников на гору Тамарак – я пригласил специалиста из Швейцарии, который сконструирует их. Больше дорожек для равнинных лыж и велосипедных пробегов, их проложит парень из Нью-Йорка. Постоянные здания для музыкальных концертов, демонстраций фильмов, танцевальных вечеров и театр; эстрада на открытом воздухе для концертов поп-музыки и джазовых фестивалей; небольшой научный городок для проведения семинаров по мировым проблемам. Нам нужно больше домиков для сдачи внаем, больше магазинов и гараж со стоянкой машин. Все это в работе. Взгляните: Тамарак хорошеет с каждым днем. Но по сути не будет меняться; останется маленьким и удобным, скромным городком со старомодным укладом, где все хорошо относятся друг к другу, работают и отдыхают вместе. Мы будем расти, но расти правильно.

Рост – это как дух в бутылке; единственный способ держать его под контролем – хорошо закупорить горлышко бутылки. Если духа однажды выпустить, тот сожрет комнату, дом, соседние дома, город. Итан знал все об этом духе. Только он мог выпускать его на волю.

Через пять лет старый Тамарак исчез. Он был затоплен успехом. Потому что случилась странная и совершенно неожиданная вещь. Когда Итан на полную мощность запустил развитие Тамарака, маленький городок в узкой долине, до которого нелегко добраться, расположенный в стороне от основных воздушных путей, был открыт международной молвой: состоятельные, неугомонные, часто скучающие современные странники, которые тратят время и деньги в бесконечном поиске чего-нибудь нового.

Так появились богачи, и члены королевских семей и бывших королевских семей, а с ними кино – и телезвезды со всего мира, а вслед за ними и туристы. И весь Тамарак изменился. И вырос.