Спящая красавица - Майкл Джудит. Страница 89

Он решил, что нужно побыть одному полгода, может быть, даже год. Но с тех пор, как он встретил Анну рядом с Сити-Холл в Тамараке, был не в состоянии выбросить ее из своих мыслей.

Они с Кэрол сошли с парома вместе с бригадой землекопов и направились к ожидавшим их машинам, чтобы ехать в Долину Царей. Через мгновение Нил с его лодками и Луксор остались позади, а они сами почувствовали себя ничтожно маленькими среди известковых утесов, песчаных дюн, возвышавшихся, как башни, и скал, прорезанных глубокими ущельями. В этот момент показалось, что время вернулось на четыре тысячи лет назад, и снова был жив Древний Египет.

Они проехали в глубь пустынной местности в сторону от основной дороги по усыпанному гравием ущелью, которое начиналось высоко над ними в холмах.

– Приехали, – сказал, наконец, Джош, и машина остановилась.

Обе машины казались детскими игрушками у подножия песчаных холмов и скал, которые круто вздымались к безоблачному небу неровными вершинами, изъеденными ветром. Нигде не было видно ни растения, ни животного, ни других людей. Солнечное тепло покоилось в чашеобразной долине, как будто оказалось в печи.

– Неплохо, – одобрил Джош, закатывая рукава рубашки. – Примерно на тридцать-сорок градусов прохладнее, чем в июле [9]. – Он взглянул на часы. – Хосни должен быть здесь через несколько минут. Подождем наверху.

Рабочие прошли вверх по ущелью и исчезли за холмом. Когда Джош и Кэрол подошли к ним, те уже сидели на земле, подтянув колени к подбородку, рядом лежали их мотыги. Поблизости была выкопана большая яма, вокруг которой лежали кучи гравия. Два сторожа, остававшиеся здесь всю ночь, поговорили с Джошем по-арабски и ушли.

Кэрол удивленно посмотрела на него, подняв брови.

– Все в порядке, – сказал Джош. – Никто не пытался завладеть нашей ямой. Правительство платит этим парням, мы не работаем без официальной поддержки. Не то что лет сто назад, когда археологи и любители производили раскопки в долине на свой страх и риск, нанимали охрану, чтобы отбиваться от остальных – от правительства, других копателей, грабителей могил, всех, кто бродил вокруг. Трудно себе представить, каким людным было это место в те времена. Повсюду землекопы, искавшие проходы, ведущие к гробницам, сотни рабочих, вытаскивавших сокровища на поверхность и переносивших их на лодки, ждавшие у берега Нила.

– Почему ты выбрал это место? – спросила Кэрол. – В нем нет ничего особенного.

– На поверхности нет. Но один друг из Вашингтона прислал мне снимок, сделанный космическим спутником, где можно разглядеть смещения пластов земли, а некоторые из моих студентов-выпускников сделали трехмерные топографические схемы на основе этих снимков и с помощью компьютера. Такого инструмента у нас раньше не было, он не безупречен, конечно, но все же лучше, чем тыкаться вслепую вокруг. У нас уже было тесть неудачных попыток, и я очень верю в эту. – Он огляделся и заметил невысокого человека в белых брюках и желтой рубашке, который направлялся к ним. – Это Хосни.

Мужчины пожали друг другу руки и Джош представил Кэрол:

– Хосни – археолог из Каирского Университета, он руководит этими раскопками. Когда мы найдем нашу гробницу, то вместе попадем на телевидение. Мы работаем над нашим представлением. Так что у нас получилось? – спросил он у Хосни.

– Посмотри сюда, – Хосни опустился на колени у края ямы за спинами рабочих, и Джош последовал его примеру. Вдоль одной стороны яму они увидели провал, как будто камни и гравий осыпались вглубь. Джош наклонился вперед, чтобы рассмотреть провал, и впервые с начала поездки забыл обо всем.

– Внизу смещения, – прошептал он. Хосни кивнул.

– Вчера после обеда мы подошли к этой части. Я решил подождать тебя.

Джош поднялся на ноги.

– Давайте посмотрим, что получится.

Голос у него был спокойным, но чувствовалось скрытое возбуждение. Он попытался не обращать на это внимания. Уже было шесть пробных раскопок, напомнил он сам себе. Отошел от рабочих и сел на корточки. Кэрол присоединилась к нему, усевшись по-турецки на песке. Они надели шляпы и стали ждать.

Хосни поговорил с рабочими, которые начали копать со стороны провала. В тишине громко раздавался стук мотыг о гравий. Когда они вынимали обломки скал и развивали их мотыгами, скрежет железа о камень звенел в тихой долине, отражаясь от близлежащих холмов, как отзвук церковных колоколов. Джош наблюдал, как зачарованный. Все его исследования в библиотеках, и музеях, книги, которые он прочел, статьи, которые проанализировал, снимки с космического спутника, его расчеты до поздней ночи – все вело сюда: к группе людей в пекле пустыни, копающих лопатами, высоко над головами поднимающих мотыги, когда нужно было отбивать куски скалы.

Прошел час, потом два. Джош фотографировал яму по мере того, как расширялась и углублялась, окрестные холмы и ущелья. Они с Кэрол пили воду из бутылок. Солнце ослепляло, песок сверкал, пока не начинало казаться, что это солнце расплавилось в небе и пролилось песком на землю. Не было ни единого дуновения ветерка. Кэрол достала из своей холщовой сумки большой зонтик от солнца, раскрыла его и держала над собой и Джошем. Рабочие ворчали и бранились, их тела и волосы были покрыты серой пылью, в которой пот прокладывал дорожки. Хосни находился рядом с ними, показывая им, где копать, временами он сам хватался за лопату. Однако, каким-то чудом его белые брюки оказались чистыми.

– Мы взяли с собой что-нибудь поесть? – спросила Кэрол.

Джош посмотрел на нее, как будто она помешала ему мечтать. Раскопки шли уже три часа, а он сдвинулся с места, только чтобы сделать снимки местности.

– Еда, – произнес он. – Извини, я об этом никогда сам не вспоминаю, пока мне не напомнят. – И вынул из своей сумки два яблока и коробки с крекерами. – Пир. Мы вернемся в Луксор пообедать. Сейчас еще рано, только десять часов.

– Нет, уже должно быть полдень. – Она посмотрела на свои часы. – Не могу поверить, такое чувство, что уже двенадцать. Но ведь мы начали на рассвете, так ведь? В четыре тридцать утра...

– Примерно в час сделаем перерыв и вернемся в три. Я тебя предупреждал.

– Предупреждал. Я не думала, что ты всерьез говорил о четырех тридцати.

– Джош. – Голос Хосни звенел от волнения. В одно мгновение Джош был рядом с ним, Кэрол – за их спинами. Они заглянули в яму, туда, куда показывал Хосни. Среди щебня виднелась грубо обработанная ступенька лестницы.

Джош соскользнул на дно ямы и опустился на колени. Кончиками пальцев он дотронулся до верхней ступеньки. Провел рукой по ее поверхности сметая гравии и камни. Ликование захватило его и заполнило, как вспышка света. Он представил себе лестницу, уходящую вглубь, превращающуюся в проход с каменистым полом, все глубже и глубже в темноту, где воздух становится все горячее и плотнее, пока проход не упирается в каменную дверь...

Кэрол последовала за ним, ее пальцы коснулись его руки, когда она тоже прикоснулась к ступеньке. Джош едва заметил ее. Никогда не переживал он такого момента. У большинства археологов никогда не было таких моментов. Он готовился к нему, мечтал о нем, планировал и рассчитывал, где достать деньги для него, но нельзя полностью быть готовым к такому моменту, когда пальцы касаются лестницы, построенной и спрятанной, а потом и забытой тридцать пять веков тому назад. Джош представил себе, как рабочие вырубают ступеньки в твердой скале, потом коридор и многочисленные комнаты, стенные росписи, сокровища...

– Конечно, может оказаться, что мы и не первые, – сказал Хосни.

Джош медленно поднялся. Чары разрушились.

– Но мы первые, – запротестовала Кэрол. – Ведь откапывают только сейчас. Никого здесь не было до нас.

– Они могли быть триста лет назад, – сказал Джош. – Грабители находили многие гробницы вскоре после того, как они были спрятаны, иногда в течение нескольких лет. Здесь неподалеку есть деревня, где все дома построены над туннелями гробниц. Грабители строили их, чтобы не переезжать с того места, где найдены сокровища, а их потомки до сих пор живут там, очень гордые своим наследством. Невозможно было охранять целую долину, и слишком много людей работало в гробницах, чтобы сохранить секрет. Так или иначе, а обычай хоронить фараонов с достаточным количеством имущества, богатств и даже пищи для последующей жизни был частью культуры. И это стало частью культуры грабителей, которые охотились за сокровищами фараонов.