Нечто чудесное - Макнот Джудит. Страница 49

Послав благосклонную улыбку Александре и многозначительную – внуку, она величественно поплыла к двери, но у самого порога обернулась.

– Надеюсь, на этот раз вы решите устроить пышную свадьбу в соборе, на которую будет приглашено все общество!

– Конечно, – сухо бросил Энтони.

Александра, все еще не очнувшаяся от потрясения, застыла, не в силах шевельнуться.

Герцогиня, мрачно нахмурившись, обратилась к Александре:

– Никогда не признавалась в этом раньше, но я очень суеверна. Мне кажется, все, что плохо начинается, редко кончается благополучно, а вашу с Джорданом свадьбу… согласитесь, трудно назвать счастливым событием. Торжественное венчание в соборе – именно то, что необходимо теперь. Весь свет будет сгорать от любопытства, и это даст ему возможность поговорить о чем-то другом, кроме ваших приключений. Думаю, три недели – вполне приемлемый срок для подготовки. – И старая дама, не дожидаясь ответа, закрыла за собой дверь. После ее ухода Александра судорожно схватилась за спинку кресла и медленно повернулась к улыбающемуся Энтони.

– Боже, она еще более жестока, чем я воображал, заметил он со смесью искренней любви и раздражения, покачивая головой. – Хок – единственный, кого она не могла заставить повиноваться подобными взглядами. Мой отец, как, впрочем, и отец Джордана смертельно ее боялись. А дед…

– Тони, – с отчаянием перебила Александра, умирая от стыда и смущения, – что я наделала? Я не сознавала, что навлекла позор на семью. Почему вы не сказали, что я слишком много трачу на наряды?

Только сейчас она с беспощадной ясностью поняла, какую бесцельную, легкомысленную, расточительную жизнь вела.

– Александра!

Девушка безучастно уставилась в веселое лицо Энтони. – Боюсь, вас подвергли беззастенчивому шантажу, бесцеремонным уговорам, играли на вашей наивности и сознании вины. Моя бабушка пустила в ход все известные ей средства, причем без малейших угрызений совести.

Он, ободряюще улыбаясь, протянул руку, и Александра не задумываясь вложила пальцы в его теплую ладонь.

– Она совершенно здорова, вы не подтолкнули нас на путь разорения и, уж конечно, ничем не запятнали имя Таунсендов.

Однако Александра ему не поверила. Слишком многое из сказанного герцогиней приходило в голову ей самой. Вот уже больше года она жила с людьми, принявшими ее в семью, не считавшимися ни с какими расходами, чтобы окружить роскошью, подобающей молодой герцогине, а она? Чем отплатила им она? Сначала Алекс успокаивала себя тем, что вдовствующая герцогиня нуждается в ее обществе, особенно после смерти Джордана. Но последнее время она не часто бывала со старой леди; времени, казалось, хватало лишь на то, чтобы помахать друг другу, если их экипажи сталкивались на улице, или при встрече на лестнице, когда каждая спешила по своим делам.

– Она правду сказала насчет Марбли? – пробормотала девушка.

– Да.

– Но он ничем не давал знать, что влюблен в меня, как остальные денди. Не понимаю, почему он пытался меня похитить?

– По этому поводу у моей бабушки имеется весьма интересная теория, касающаяся маленьких мальчиков и игрушек. Советую как-нибудь спросить у нее.

– Пожалуйста, не говорите со мной загадками, – умоляюще прошептала Александра. – Только объясните, что происходит.

Тони вкратце поведал о разговоре с бабкой.

– Дело в том, – закончил он, – что вы слишком неотразимы, желанны и недоступны, а это не доведет до добра ни вас, ни всю семью.

– Какой ужас, – хмыкнула Александра. – Должно быть, вы все-таки что-то утаили, признавайтесь.

– Позвольте узнать, понравился ли вам лондонский сезон?

– Он именно такой, как вы обещали, – волнующий, необычайно интересный, и люди такие элегантные, я никогда не видела столько модных карет и фаэтонов и…

Тони затрясся от смеха:

– Вы совсем не умеете лгать.

– Верно.

– В таком случае нам обоим придется говорить правду. Александра нерешительно кивнула, все еще колеблясь.

– Как мне нравится лондонский сезон? – медленно повторила она, обдумывая ответ. Подобно всем молодым аристократкам, во время сезона она спала до полудня, завтракала в постели, переодевалась не менее пяти раз на дню, К утренним визитам, променадам в парке, ужинам и балам, поглощавшим ее свободное время. Однако одна неотвязная мысль часто терзала ее среди самых изысканных: развлечений, в самые веселые мгновения: «И это все? Неужели ничего больше?»

Не в состоянии взглянуть в глаза Тони, Алекс подошла к окну и тихо призналась:

– Все это весьма забавно, однако иногда мне кажется, что я постоянно присутствую на огромной сцене, где каждый играет отведенную ему роль. Я буду скучать по Лондону, когда покину его, и стану с нетерпением ждать возвращения, но все-таки чего-то не хватает. Возможно, мне следует найти себе какую-то работу. Я чувствую себя не на своем месте, хотя еще никогда не была так занята. Надеюсь, я не очень несвязно объясняю?

– Я всегда понимал вас, Александра. Ободренная его мягким голосом, девушка обернулась и посмотрела Тони в глаза.

– Александр Поуп сказал, что развлечения – это счастье тех, кто не способен мыслить. Я не совсем с ним согласна, но при этом не удовлетворена подобной жизнью. Тони, вы никогда не устаете от бесконечных бессмысленных увеселений?

– В этом году у меня просто не было на них времени. – Тони широким жестом обвел комнату и сухо объяснил:

– Знаете, раньше я завидовал Джордану – его домам, землям, богатству. Теперь, когда они мои, я словно получил сокровище, которое весит не меньше тонны, – слишком ценное, чтобы пренебречь, слишком дорогое, чтобы выбросить, слишком тяжелое, чтобы носить. Вы даже не представляете, как разнообразны интересы Джордана и сколько времени уходит на то, чтобы сообразить, как лучше управлять тем или другим предприятием. Когда Джордан в двадцать лет унаследовал титул, владения Таунсендов были достаточно обширны, но не велики. За семь лет он увеличил капитал вдесятеро. Джордан работал как демон, но не отказывался от развлечений. Мне и в этом до него далеко.

– Именно поэтому вы не обращаете внимания на дам, которые доводят меня до безумия, каждый раз расспрашивая о том, куда вы собираетесь поехать вечером, с тем чтобы они тоже могли быть там?

– Нет, – рассмеялся Тони, – я пренебрегаю ими по тем же причинам, что вы – своими поклонниками. Польщен, но не заинтересован.

– Неужели ни одна девушка за все эти годы не затронула вашего сердца?

– Одна, – признался Тони усмехаясь.

– Кто она?

– Дочь графа, – тяжело вздохнул он.

– И что с ней случилось? – продолжала допытываться Александра. – Или вы не хотите об этом говорить?

– Вовсе нет. Обычная история. Она, казалось, отвечала на мои чувства. Я сделал предложение, но ее родители хотели подождать до конца сезона, прежде чем согласиться на такую не очень выгодную партию, как я, – человек благородного происхождения из хорошей семьи, но без титула и большого капитала. Поэтому мы договорились держать наши чувства в тайне до конца сезона.

– И что же? – спросила Александра, чувствуя, что ему хочется выговориться.

– Появился другой, с титулом, состоянием, обративший на нее внимание. Он танцевал с ней несколько раз, приезжал домой… Салли влюбилась в него с первого взгляда.

– И вышла замуж? – горестно прошептала Александра. Тони, усмехнувшись, покачал головой:

– Для этого человека Салли была всего лишь очередным завоеванием, объектом глупого, пустого, бессмысленного флирта.

– Но… это был не Джордан? – внезапно охнула Александра, поднося руку к неожиданно закружившейся голове.

– Счастлив сказать, что не он.

– В любом случае это к лучшему, – преданно объявила Александра. – Она, очевидно, была либо крайне легкомысленной, либо очень корыстной.

Губы девушки чуть раздвинулись в чарующе-теплой улыбке.

– Ну а теперь, – восторженно рассмеялась она, – когда вы стали самым знатным человеком во всей Англии, она, конечно, пожалела, что отвергла вас!