Отсчет теней - Малицкий Сергей Вацлавович. Страница 41

Саш взглянул на друзей. Вновь никто не улыбнулся. Напряжение висело в воздухе.

– И вот это! – показал Леганд узкий темно-зеленый листок. – Надо прожевать и проглотить. Вкус отвратительный. Но от яда убережет.

– От какого яда? – не понял Саш.

– От яда гостеприимных банги, – отрезал Леганд. – Как бы он ни попал в любого из нас. Со стрелой или глотком вина. Имей в виду, что вармы элбанов отдали жизни, пока было найдено это растение. Ешь!

Саш выпил солоноватый напиток и послушно прожевал листок. Горечь стянула скулы, тошнота подступила к горлу, но усилием воли он сдержал рвоту.

– Сочувствую, – пробурчал Ангес, подтягивая лямки мешка. – Нет бы сначала дать листок, а потом зелье. Все было бы не так противно. Можно зажевать сухарем?

– Нельзя! – оборвал его Леганд. – До завтрашнего дня нельзя. Иначе противоядие не убережет тебя.

– Плохой я воин на пустой желудок! – надулся Ангес. – И с чего ты взял, что банги будут травить нас?

– Хотел бы я ошибиться, – одними губами усмехнулся Леганд.

В первые мгновения Саш подумал, что не пробежит и шагу. Он чувствовал себя как на тропе Ад-Же, когда вместо долгого лечения и отдыха Лукус навьючил на него мешок и заставил бежать по камням. Но тогда внутри нашлась сила. Сейчас же он сам себе напоминал пустой, если не разбитый, сосуд. К ноющим плечам и рукам прибавилась боль в ногах. Воздух врывался в грудь с болью, словно раздирал едва зажившую рану. Правда, вскоре в теле появилась легкость, но она больше напоминала хмель. Изнеможение отступило в сторону, но напоминало о себе легким постукиванием в висках, словно говоря: «Я здесь, я здесь. Я вернусь в то же мгновение, когда закончится действие зелья, и навалюсь втрое сильнее!» Впереди маячила спина Леганда, а сзади едва слышно раздавались шаги спутников. Саш на мгновение вспомнил о Линге, о Йокке, плюющейся кровью, стиснул зубы и начал приноравливаться к легкому бегу старика.

Ощущение было странным. Они бежали в полной темноте, полагаясь только на Леганда. Галерея была шире прохода каменного червя, но ощущение близких сводов не оставляло. Порой Леганд останавливался, коротко предупреждал, что впереди ступени или повороты. Порой дуновение ветра подсказывало, что они минуют разветвления и перекрестки, но настороженность, опасение врезаться в невидимое препятствие не оставляли.

– Можно ли научиться видеть в темноте? – в какой-то момент раздался сзади голос задыхающегося Ангеса.

– Можно, – ответил Леганд. – Приступим, как только ты научишься молчать.

Несколько раз в боковых рукавах тоннеля мерцал свет, иногда Леганд отвечал на языке банги на гортанные оклики мерцающих теней, но бег не прекращался. Порой Сашу казалось, что покачивающийся перед ним светящийся лоскут расплывается, меркнет, исчезает. Он встряхивал головой и продолжал бег. Ноги давно работали сами по себе. Нечто похожее однажды уже случилось, Саш даже наморщил лоб, пытаясь понять собственные ощущения…

Ну конечно, когда он окончил школу, сдал последний экзамен и уселся вместе с одноклассниками на скамье под школьной сиренью. Просидели дотемна, говорили о чем-то, радовались пьянящему чувству свободы. Потом сбегали в магазин, открыли бутылку какого-то вина, выпили друг за другом. Разошлись, когда стемнело. Сашка вспомнил, что мать ждет дома, и побежал по темной улице, вот так же чувствуя, что усталости нет, только ноги работают где-то внизу, отдельно от тела. Протрезвел, пока добежал. Что могло сделаться от глотка портвейна? Правда, теперь ощущения другие. Ноги работают без устали, но они все же не отдельно от тела. Подчиняются беспрекословно. И в голове не туман, а ясность. Отчетливая ясность. Такая, что кажется, он научился видеть в темноте, как и Леганд. Вот уже каменные своды начинают проступать, светлеть, мерцающее пятно на спине Леганда превращается в бледный лоскут чешуйчатой шкурки, глаза режет. Яркий свет заполнил все, на какие-то мгновения тоннель исчез в потоках света, затем раздался голос Леганда:

– Стойте. Сейчас глаза привыкнут к свету и мы двинемся дальше.

Рука старика коснулась плеча Саша, и спокойный голос прошептал:

– Держись. Сейчас глаза привыкнут. Знаешь, почему тебе труднее, чем остальным? Они всегда полагались только на свое упорство, а тебе помогал дар Арбана. Но помни, если ты выстоишь и теперь, это не будет подвигом. Ты не сделаешь ничего особенного. Просто выдержишь, и все.

«И все, – подумал Саш. – Ничего особенного».

– Ну? – спросил Леганд. – Проморгались? Помните мои слова? У всех выходов на поверхность стража. Остался один путь. Впереди Снежное ущелье. Снега там, конечно, никакого нет, да и не вполне это ущелье. Скорее провал. Но так оно называется. За ним начинается Гранитный город. С этого мгновения никакой спешки. Все делаем медленно и неторопливо. Идем в том же порядке.

Старик вздохнул и двинулся к выходу из тоннеля.

И все-таки свет почти ослепил друзей. Саш тряхнул головой, опустил взгляд на каменные ступени, оглянулся на щурящихся друзей, приложил ладонь к глазам. Изломанные стены поднимались вверх. Алателя видно не было, но прямо перед глазами, перегораживая большую часть неба, искрясь его отблесками на заснеженных склонах, вздымалась громада величественной горы. Вся противоположная сторона ущелья была изрезана каменными портиками, испещрена окнами и изукрашена лабиринтами лестниц. Вармы банги суетились у ее подножия и в проемах. Желтыми бликами отсвечивали высокие ворота. Внизу шумел водяной поток.

– Алатель! – устало прошептала Линга. – Скоро вечер!

– Да уж, – заметила Йокка. – Что-то не больно тянет опять под землю. Не пойти ли в обучение к Тохху? Летать хочется!

– Как тут с лавинами? – спросил Ангес, показывая на заснеженные склоны. – Иногда охотник, остерегающийся волка, рискует сломать шею.

– Лавины неопасны, – успокоил священника Леганд. – Это только кажется, что Меру-Лиа нависает над ущельем. До горы еще много ли и не одна долина. К тому же края провала возвышаются над окрестными горами. Когда-то это была горная вершина, которую банги выработали за несколько эпох, добывая железную руду.

– Как муравьи! – восхищенно прошептал Тиир, приглядываясь к мельтешению фигурок на противоположной стене ущелья.

– Эти муравьи способны больно ужалить, – мрачно заметила Йокка.

Саш оглянулся. Колдунья была явно измождена. Линга выглядела не лучше. Ангес казался похудевшим и печальным, зато Тиир, позвякивая доспехами под плащом, был разгорячен и свеж.

– Пропустят ли нас через ворота? – спросил принц. – На первый взгляд золота на них пошло больше, чем есть во всем моем королевстве.

– Сокровища банги неисчислимы, – согласился Леганд. – Но их жадность вдвое больше. И все же карлики ничем не хуже остальных элбанов. Просто все пороки и достоинства обитателей Эл-Лиа присущи и им.

– Однако никто, кроме банги, не имеет ужасных пропастей для казни и водяных чудовищ для захоронения, – пробурчал Ангес.

– У остальных есть свои изобретения, – хмуро проговорил Леганд и поднял руку. – Спускаемся по лестнице до подвесного моста, по нему идем к воротам. У начала моста, на середине и в конце стоят стражники банги. За шесть шагов до каждого поста, в то мгновение, когда я подниму правую руку, все склоняют головы и так движутся дюжину шагов. Понятно?

– С чего это я должен… – начал Ангес, но был оборван Легандом.

– С того, что нам нужно войти в город и выйти из города живыми. Это обязательное почтение перед строителями Гранитного города. Идем!

Спуститься по узкой лестнице оказалось непросто. Узкие ступени банги делали под себя. Ноги соскакивали, наступать приходилось на пятки, и уже у моста Саш почувствовал, что подошвы горят огнем. Охранники ждали спутников, подняв луки. Зазубренные наконечники стрел, которые Саш помнил слишком хорошо, притягивали взгляд, поэтому он едва не пропустил, когда Леганд поднял руку. Звякнули монеты в каменной чаше, Саш склонил голову и вслед за Легандом ступил на планки моста.