Запасной выход - Малышева Анна Витальевна. Страница 36

– Как дела? – спросил он меня.

– Так себе. – Я достала сигареты, а он поднес мне зажигалку.

– Артур сказал, ты работаешь на радио? – Парень начал улыбаться.

– Да, но всего два дня.

– Слушай, а сегодня вечером ты свободна?

Я ответила, что меня отпустили на похороны под залог – вечером придется задержаться на работе. Парень представился. Его звали Олег.

– Ты что – действительно работаешь вечером? – настойчиво повторил он. – Или это отговорка?

– Отговорка от чего?

– Да от меня!

В таких случаях я просто отворачиваюсь. Самый лучший способ избавиться от приставаний – прикинуться бревном. Но Олег, кажется, сообразил, что я собираюсь сделать, потому что быстро перевел разговор на другую тему. Теперь его интересовало – в самом ли деле я разбежалась с Женей? Я не вытерпела:

– Да тебе-то что?! Я тебя видела всего один раз, что ты в душу лезешь!

– Да мне-то ничего, только он с тебя глаз не сводит.

– А он здесь?! Где?! – Я огляделась и в стороне, возле автобуса, в самом деле увидела своего бывшего жениха.

Он выглядел великолепно. Узкие кожаные брючки, замшевая куртка с бахромой, черный свитер с треугольным вырезом на груди. Новая стрижка – виски подрезаны очень коротко, почти подбриты. Волосы на макушке торчат тонкими белыми иглами, сзади на шею спускается светлая волна. Очень стильно, и ему идет. Я отметила это как-то неприязненно – он постригся так уже без меня… И не для меня. Он стоял в позе ковбоя – одна рука небрежно опирается на бедро, будто нащупывая кольт, другой он помахивал в воздухе, непринужденно ведя беседу. Беседовал он с каким-то мужчиной – я его видела впервые. Но тот был вовсе не маленьким полным блондином. Рост под два метра, широкоплечий, с невыразительным плоским лицом. Женя говорил азартно, увлеченно, а тот, казалось, считал ворон.

– Он на меня не обращает никакого внимания, – сказала я, как следует его рассмотрев. – С чего ты взял…

– Только что пялился, – Олег достал сигареты. – Чуть дырку в тебе не сделал. Ты на поминки едешь? Устроим все на даче. Будет нечто грандиозное, небу жарко станет! Ему бы понравилось…

Я ответила, что не сомневаюсь в этом. Надо сказать, что мне и самой намного больше нравились такие вот похороны – без траурного марша, речей, мучительных пауз… Если, конечно, похороны вообще могут нравиться.

– Кстати, с дачей придется проститься. – слегка приуныл Олег. – Я уже сдал ключи законной наследнице. Спасибо, она против этих раздолбайских поминок не возражала. Девчонка оказалась очень даже ничего!

И, бесцеремонно схватив меня за плечи, он заставил меня посмотреть направо:

– Видишь девчонку с маленьким пацаном? Это первая жена Ивана…

Она показалась мне до странности старообразной – женщина принадлежала к тому типу, у которого нет возраста. Вытянутое лицо с острым подбородком, тускло-каштановые волосы, безвольно падающие вдоль щек, очки. Ребенок выглядел точной копией Ивана – только уменьшенной в два раза. Крепкий, плотный мальчик с круглым лицом, порозовевшим от холодного ветра. Он сосал круглый леденец на палочке и довольно весело оглядывался по сторонам. Похоже, искал товарища для игры. Я так загляделась на этого мальчика, что не заметила, как к нам подошел Женя.

– Надя, можно тебя? – спросил он и послал мне свою коронную улыбку. И мне, когда я взглянула ему в лицо, вдруг показалось, что мы ни единого дня не прожили вместе. Что это – наша первая встреча. Ведь именно с такой улыбки все начиналось.

– Как жизнь? – издевательски поинтересовался Олег, не выпуская моих плеч. Его пальцы даже сомкнулись крепче, и мне почудился в этом какой-то вызов.

– Нормально, – ответил Женя.

– Да уж, как бы паршиво ни было, а все лучше, чем там, – и Олег кивнул в сторону крематория.

Женя настороженно взглянул на него и тут же снова обратился ко мне:

– Отойдем на пять минут. Мне нужно кое-что тебе передать.

Я осторожно высвободилась из объятий Олега – к этому времени он уже всерьез меня обнимал. Женя протянул мне руку, и я вложила пальцы в его раскрытую ладонь. Так, взявшись за руки, будто школьники, мы отошли в сторону. Я чувствовала, что на нас смотрят. Особенно остро я ощущала один взгляд. Там, у ограды стояла Ксения. Я посмотрела на нее. В ее глазах был вопрос – и недоверие. Наверное, теперь все мои обещания показались ей лживыми. Она отвернулась.

– Куда ты меня ведешь? – спросила я, когда поняла, что мы выходим за ворота, на дорогу. Он крепче сжал мои пальцы и повел дальше – мимо машин и автобусов, ожидающих окончания церемонии. Где-то во главе колонны он остановился и повернулся ко мне лицом. Из его губ вырывались облачка пара.

– Я хочу дать тебе свой адрес. И телефон, – он достал из кармана куртки записную книжку.

– Наконец-то рассекретился? – спросила я. Не думала, что это доставит мне так мало радости.

Он не слушал. Достал клочок бумаги, подложил под него книжку и принялся писать, прорывая стержнем ручки бумагу. Я следила за корявыми буквами, которые он выводил, и внезапно поняла, что он пишет левой рукой.

– Что с тобой случилось? – спросила я.

Он поднял глаза:

– Ты о чем?

– Ты снова стал левшой?

Он смотрел на меня, будто не понимая. Затем перевел взгляд на свою левую руку, в которой все еще была зажата ручка. И с глубоким вздохом выпрямился.

– Слушай, как… В самом деле! – Он изумленно разглядывал ручку. – Я и не заметил!

– Когда это случилось? – Я не смогла удержаться от улыбки – уж очень комично выглядело изумление на его лице.

– Не знаю… Черт, я не знаю! – От удивления он даже слегка заикался, чего я вообще никогда за ним не замечала. – М-мне с-столько приходится делать, ч-что я…

– Да ты еще и заика?! – Я захлопала в ладоши. – Теперь можешь поставить крест на своей карьере!

Он разом помрачнел:

– А тебе бы очень этого хотелось? – на этот раз Женя заговорил нормально. Ручку он положил в карман и теперь протягивал мне листок бумаги: – Возьми, на всякий случай. Я хочу, чтобы ты знала, где я живу.

Я прочитала адрес. Центр. Бульварное кольцо. Ну, разумеется, могло ли быть иначе.

– В гости ты, значит, не зовешь? – спросила я. – Зачем же тогда этот адрес?

– Извини, но пока не могу…

– Не извиняйся. Я бы и не пошла. – Я спрятала листок в блокнот и положила его на место, в наружный карман сумки. – Кстати, квартиру тебе купили или ты снимаешь?

– Ни то ни другое, – смущенно признался он. – Просто уехал один человек и пустил меня пожить.

– То есть ты там за сторожа? Что-то твой продюсер пока не расщедрился!

– О чем ты говоришь? – Женя скривил губы, как будто я дала ему пожевать ломтик лимона. – Я же еще ничего не сделал!

– А чем ты вообще занимаешься? Группу набрал?

– Ну, в общих чертах…

– Кто-нибудь из тех ребят, которые были в студии двадцать девятого?

Он покачал головой:

– Нет, те не подошли.

Я хотела спросить почему. Но кажется, и сама это уже знала. Те ребята были свидетелями безобразной сцены между Женей и Иваном. А возможно (если кто-то из них задержался подольше), видели кое-что еще. И, как и я, могли сделать выводы. Вряд ли они их сделают, но в любом случае, их решили отправить восвояси. Я кивнула:

– Ну ладно, желаю удачи.

– Ты позвонишь? – Он опять взял меня за руку. Мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то загнанное. Я осторожно высвободила запястье:

– Не трогай меня. Я не позвоню.

– Ты обиделась?! – Его голос возбужденно поднялся. На нас уже оглядывался шофер одного из автобусов. Наверное, соображал, какие проблемы могут волновать таких двух молодых придурков, как мы. А мы и выглядели молодыми придурками – особенно Женя, со своей новой стильной стрижкой, в своем изящном наряде. А шофер – мрачноватый дядька в пуховике и вязаной шапочке наверняка задавался более насущными вопросами. Небольшой зарплатой, своим здоровьем, детьми, из которых бог знает что вырастет… Он смотрел на нас с явным презрением – а может быть, с завистью.