В погоне за призраком, или Испанское наследство - Марвел Питер. Страница 48

Ришери выполнил задание с блеском и присущей ему обстоятельностью. Уже через пару часов спустя за Лукрецией вернулась шлюпка, и второй помощник доставил ее в Фор-де-Франс, где Ришери уже нашел для нее приличную квартиру с прислугой и ванной, как она и просила. Красивый дом в итальянском стиле с небольшим внутренним двориком, заросшим причудливыми растениями, пришелся мадам Аделаиде – а пока мы будем звать ее так, как она хочет, – по вкусу. Из окон, предусмотрительно снабженных жалюзи, открывался живописный вид на лазурные воды залива, над которыми парили белоснежные чайки. По европейским понятиям стоило это жилище вполне сносно, и неизвестно, что принесло Лукреции большее удовлетворение – удобные комнаты или выгодная цена. Деньги она любила тратить только на себя.

Вечером, отдохнув и посвежев, она устроилась в кресле прямо в саду и, достав из резной шкатулки трубку и кисет, велела принести угля. Наконец-то оно затянулась ароматным дымом с чувством глубокого удовлетворения. Да, как ни удивительно, но леди Бертрам пристрастилась к этому модному пороку еще при дворе Карла II, или Старины Роули, как иногда называли его придворные в честь одного из лучших жеребцов королевской конюшни; и теперь она спешила удовлетворить свое пристрастие, которое, впрочем, держала в секрете. Лукреция никогда не любила, чтобы о ней знали больше, чем она хочет, и теперь, с наслаждением вдыхая дым, она думала, что, возможно, половина ее раздражения на капитана была вызвана именно желанием покурить. Впрочем, то, что могла позволить себе леди Бертрам, не могла допустить мадам Аделаида Ванбъерскен, и посему она постаралась до прихода капитана тщательно уничтожить следы своего развлечения.

Шевалье Ришери явился с началом сумерек и за ужином кратко поведал обо всем, что ему удалось узнать от местного общества. Перед тем как усесться за накрытый стол, он не упустил возможности преподнести Лукреции дежурный комплимент, сопровождаемый поцелуем руки и проникновенным взглядом. Лукреция, примиренная с жизнью ванной и выкуренной трубкой, приняла эти знаки внимания более благосклонно, чем обычно, мимолетно подумав, а не привязать ли к себе этого мужественного шевалье узами более приятными, чем служебные. И, хотя она предпочитала держать в отдалении людей, с которыми ей приходилось сотрудничать, она полагала, что любовная интрижка вовсе не повод для близости, посему окинула шевалье весьма недвусмысленным взглядом и улыбнулась.

Заметив выражение ее лица, шевалье несколько удивился и, галантно улыбнувшись в ответ, спросил:

– Что-то изменилось, мадам?

– Мне кажется, сегодня прекрасный вечер и было бы глупо потратить его напрасно...

Шевалье придвинул свое кресло поближе и, завладев ее рукой, нежно поднес ее к губам.

Мадам руки не отняла и снова улыбнулась.

– Итак, что-нибудь слышно о купце?

– Только о нем все и говорят, сударыня! Пронесся слух, что Абрабанель отправил в Европу корабль с грузом серебра и пряностей для Вест-Индской компании и буквально на следующие сутки он стал легкой добычей Черного Билла.

– Черного Билла?! – взволнованно повторила Лукреция, отнимая у шевалье свою руку. – Расскажите мне об этом подробнее!

– Подробностей никто не знает, – покачал головой Ришери. – Но история темная. Говорят, будто «Голова Медузы» – так называлось это судно – появлялось и здесь, на Мартинике. И будто бы капитаном на ней был некий Веселый Дик...

– Веселый Дик... Кажется, я однажды слышала это имя, но я не уверена... – Поборов волнение, Лукреция медленно отпила вина. – Ничего, продолжайте, продолжайте, капитан! Я внимательно вас слушаю.

– Так вот, «Голова Медузы» появилась здесь почти сразу же после того, как на нее было совершено нападение. Заметьте, никаких признаков Черного Билла! Да он бы и не рискнул появиться на Мартинике. Веселый Дик – другое дело. Он никогда напрямую не конфликтовал с французами и к тому же...

– Ну что? Что к тому же? – от нетерпения Лукреция пристукнула ладонью по ручке кресла.

– К тому же все были уверены, что Черный Билл давно покончил с Веселым Диком.

– Как покончил?!

– Не знаю, насколько можно верить молве, но, говорят, Черный Билл в один прекрасный день выбросил своего квартирмейстера за борт. В общем, пауки перегрызлись, как это часто бывает. То ли Веселый Дик задумал сместить капитана, то ли не так разделил добычу, но в любом случае мерзавец приговорил его к смерти. Однако добрая половина команды настояла, чтобы какой-то шанс Дику дали. Говорят, Черный Билл выполнил это пожелание – он не просто выбросил квартирмейстера на корм акулам, а оставил его привязанным к мачте затопленного им судна. Вообще-то это означало верную смерть – только еще более мучительную... Но вот видите, Веселый Дик неожиданно воскресает на том самом флейте, который взял на абордаж его злейший враг Билл. Не знаю, как вы, а я не могу разгадать эту загадку.

– Что сталось с ним дальше? Где теперь эта «Голова Медузы»?

Ришери пожал плечами.

– Карибское море большое, – сказал он. – Они починили здесь такелаж, подлатали паруса и снялись с якоря. Кажется, с тех пор больше их никто не видел. Черный Билл тоже не давал о себе знать. Возможно, и тот и другой отдыхают сейчас на Тортуге. Нас будет интересовать их судьба?

– Обязательно! Нас будет интересовать каждая мелочь, которая как-то связана с именем Абрабанеля.

Ришери слегка наклонился к ней и многозначительно сказал:

– Тогда вот вам самая великолепная мелочь, которая связана с этим именем, сударыня! Ходит слух, будто бы на «Голове Медузы» не было ни унции серебра! Вообще ничего, кроме бесполезного балласта. Об этом говорил какой-то моряк, который остался здесь, на Мартинике. Должен вам сказать, что Веселый Дик освободил всю команду трофейного судна. Всех до одного.

– Всех до одного? – изумленно произнесла Лукреция, прижимая пальцы к вискам. – С захваченного судна, на котором не было ни унции серебра? Но на котором откуда-то взялся Веселый Дик, этот чертов висельник... Я ничего не понимаю! А впрочем...

Она вдруг вскочила и порывисто прошлась по усыпанной галькой дорожке мимо пышно цветущих клумб. Ее зеленые глаза метали молнии. Капитан Ришери, который прежде никогда не видел свою спутницу в таком волнении, невольно залюбовался ею. Но при этом он еще испытывал смешанное с разочарованием беспокойство, так как эта женщина вновь ускользала от него. При этом он чувствовал себя так, словно оказался в лодке без весел, к тому же влекомый сильным подводным течением. Он даже явственно услышал, как ревут буруны вокруг рифов, о которые вот-вот разобьется его утлый челн.

– Капитан, мы снимаемся с якоря! – резкий голос Лукреции развеял наваждение. – Послезавтра мы отплываем на Барбадос! Вам хватит суток, чтобы пополнить запасы воды и пищи?

– Но, сударыня... – Ришери был растерян. – Половина команды на берегу. Вы сами говорили, что смертельно устали от плавания... Я не говорю о том, какое удивление вызовет наше отплытие у губернатора. Я предупредил его, что мы пробудем здесь не меньше недели...

– Вас никто не уполномочивал делать заявления, капитан! – жестко заявила Лукреция. – И впредь будьте добры советоваться по этому поводу со мной! – Но, заметив огорченное лицо Ришери, она добавила уже более мягким тоном: – Вы человек военный, действуете по приказу самого министра Кольбера, чего вам бояться? Вы вольны поступать, как вам вздумается, без оглядки на любого губернатора, не так ли? А команду, я полагаю, можно вернуть на корабль. Для этого у вас существуют всякие боцманы, или как их там... Я не права?

– Разумеется, сударыня. Но мне казалось, что небольшой отдых пойдет вам на пользу...

Лукреции показалось, что, говоря о ней, он гораздо больше беспокоится о команде. Эта рассудительность взбесила ее.

– Я уже отдохнула! – оборвала его Лукреция. – Не говорите вздора! Кстати, этот дом можно будет оставить за мной? Справьтесь об этом – я намерена сюда возвращаться. Разумеется, я готова платить за аренду, но на время нашего отсутствия она уменьшается втрое. Об этом можете сообщить владельцу. Что еще?