Из мест, покрытых тьмой - Мэтисон (Матесон) Ричард. Страница 3

— Я просто спрашиваю.

— Если вам хочется провести здесь семинар по расовым взаимоотношениям, то не стоит тратить времени! Я сейчас не в настроении, — пробормотал Ланг.

— Питер!

Он глянул на Пэт расширенными от боли зрачками.

— Чего ты хочешь? — спросил он у нее. — Ты ведь уже, кажется, разобралась в моих предубеждениях, так что...

Он уронил голову на спинку дивана и закрыл глаза.

— Господи, пожалей и убей меня! — крикнул он.

Слабая улыбка показалась на губах мисс Хауэлл. Она прямо глядела в глаза Дженнингсу, когда тот заговорил с ней.

— Я осмотрел его, — сказал Дженнингс, — но не обнаружил никаких физических расстройств или повреждений мозговых тканей.

— Вам хочется узнать, что с ним происходит? — спокойно спросила девушка. — Это очень серьезно. Это джу-джу.

Дженнингс уставился на Лорис.

— Так вы...

— Да, вот до этого мы договорились, — хрипло перебил его Питер, — все очень просто. Это джу-джу. — Он сидел, вцепившись пальцами в диванный валик.

— Вы сомневаетесь в этом? — спросила его Лорис.

— Да, я сомневаюсь в этом, — ответил Ланг.

— Вы сомневаетесь в моих словах из-за вашего предубеждения?

— Ох, Господи, Господи, — сдавленно простонал Ланг голосом мученика. — Мне навредили, и, чтобы облегчить свою боль, я должен кого-нибудь ненавидеть, и я ненавижу этих грязных дикарей... — Он тяжело откинулся назад. — Черт с ними. Думайте обо мне, что хотите. — Он прижал дрожащие пальцы к своим глазам. — Дай мне умереть! Господи, Господи, дай мне умереть!

Он обернулся к Дженнингсу:

— Уколите меня еще раз!

— Питер, твое сердце может...

— Ну и пусть! — Голова Питера снова запрокинулась и дернулась. — Хоть половину дозы! Вы не имеете права отказать умирающему человеку!

Пэт прижала руку к губам, изо всех сил стараясь не разрыдаться.

— Пожалуйста! — крикнул Питер.

После того, как инъекция дала эффект, Ланг повалился на спину, его лицо и шея покрылись испариной. «Спасибо», — пробормотал он. Его бледные губы дрогнули и улыбнулись, когда Патриция села рядом с ним на диван и вытерла ему досуха лицо полотенцем. «Спасибо, моя любовь», — прошептал он. Она была не в силах говорить. Питер взглянул на мисс Хауэлл.

— Хорошо, простите меня, я очень измучен, — мягко сказал он ей. — Спасибо вам за то, что вы пришли, но я не верю, что можно что-то сделать.

— Тогда что с вами творится, как по-вашему? — спросила Лорис.

— Но я и сам толком не знаю, что случилось! — воскликнул Ланг.

— А я думаю, что вы все знаете, — с силой сказала Лорис, — и я сама все знаю! Джу-джу — это самое сильное языческое колдовство во всем мире. Люди веками верили в то, что джу-джу обладает разрушительной силой, и оно правда имеет такую силу. А вы, мистер Ланг, должны это прекрасно чувствовать!

— И откуда же вы все так хорошо знаете, мисс Хауэлл? — поинтересовался Питер.

— Когда мне было двадцать два года, — ответила она, — я провела в Зулу целый год, и жила я в деревне, где занималась сбором сведений для своей работы. Так вот, когда я жила там, одной старой нгомбо я очень понравилась, и она обучила меня всему, что знала сама!

— Нгомбо? — переспросила Пэт.

— Ну да, деревенской колдунье, — с отвращением ответил Питер.

— А я-то думал, что колдунами бывают только мужчины, — заметил Дженнингс.

— Нет, большинство из них — женщины, — сказала Лорис, — мудрые, добрые женщины, которые знают свое дело и трудятся много и очень тяжело.

— Мошенницы, — сказал Питер.

Лорис улыбнулась ему.

— Да, — сказала она. — Да, они обманщицы, мошенницы, бездельницы, шарлатанки. И еще, — ее улыбка стала не безмятежной, а беспощадной, — как вы думаете, Питер, что заставляет вас чувствовать, будто тысячи пауков покрывают все в этой комнате, покрывают вас самого, все ваше тело?

В первый раз за все время с тех пор, как он попал в эту квартиру, доктор Дженнингс увидел на лице Питера страх.

— Ты знаешь об этом? — спросил Питер девушку.

— Я знаю обо всем, что вам пришлось испытать, — сказала Лорис, — я сама прошла через это.

— Когда? — удивился Ланг. В его голосе больше не было неприязненной насмешки.

— В тот самый год, — сказала доктор Хауэлл. — Колдун из соседней деревни наслал на меня смертельное заклятие, джу-джу, а старая нгомбо Куринга спасла меня от этого заклятия.

— Расскажи мне об этом, — попросил Питер, дотрагиваясь до девушки. Дженнингс заметил, что дыхание Ланга учащается. — Это значило, что эффект второй инъекции подходит к концу.

— О чем вам рассказать? — спросила Лорис. — О пальцах с длинными когтями, которые разрывают ваши внутренности? Об ощущении, что вы — тяжелый шар, потому что иначе нельзя раздавить змей?

Питер во все глаза смотрел на Лорис.

— О чувстве, будто ваша кровь превратилась в жгучую кислоту, а кости высосаны и пусты, и вы рассыплетесь, если пошевелитесь?

Губы у Питера задрожали.

— Или о том, как стаи голодных крыс поедают ваш мозг? Грязных, голодных крыс? Или о том, что глаза ваши расплавились и вот-вот потекут по вашим щекам, как студень? Или...

— Хватит. — Тело Ланга тряслось, как при спазмах.

— Я говорила вам все это только для того, чтобы вы поверили мне, — сказала Лорис, — я помню свою боль так же ясно, как если бы я пережила ее вчера вечером, а не пять лет тому назад. Я помогу вам, если вы хотите этого. Забудьте о своем недоверии. Или вы не верите мне, или вы здоровы и полны сил, разве вы не понимаете этого?

— Милый, пожалуйста, — сказала Патриция. Питер посмотрел на нее, потом снова на мисс Хауэлл.

— Ждать больше нельзя, мистер Ланг, — сказала мисс Хауэлл.

— Хорошо! — Он закрыл глаза. — Хорошо, попробуйте. Я уверен, что хуже мне уже не будет.

— Быстрее же! — умоляюще сказала Пэт.

— Хорошо, — Лорис Хауэлл повернулась и подошла к своей красивой вместительной сумке, стоящей на полу. Дженнингс успел заметить, что в сумке лежит что-то очень странное и яркое. Лорис взглянула на доктора и его дочь.

— Пэт, молено тебя на минутку? — спросила Лорис.

Они отошли в сторону и стали о чем-то говорить. Дженнингс заметил, что обе посматривали на Ланга. Молодой мужчина снова начал дрожать. «Начинается», — подумал Дженнингс. «Джу-джу — это самое сильное языческое колдовство во всем мире», — пронеслось в его голове.

— Что? — послышался голос Пэт. Дженнингс взглянул на девушек. Пэт в шоке смотрела на мисс Хауэлл.

— Прости меня, я не сказала тебе об этом с самого начала, но никакой другой возможности спасти его нет.

Пэт подумала.

— Так значит, по-другому нельзя? — спросила она.

— Нельзя, — грустно подтвердила доктор Хауэлл. Патриция вопросительно посмотрела на Питера. Затем медленно кивнула.

— Хорошо, только поскорее, — сказала она. Без единого слова Лорис Хауэлл прошла в спальню со своей сумкой. Дженнингс заметил, что Пэт напряженно смотрит на дверь, за которой скрылась негритянка. Он ничего не понимал. Но ему было ясно, что Пэт боится чего-то совсем другого — другого, чем раньше.

Дверь спальни отворилась, и оттуда вышла доктор Хауэлл. Дженнингс, повернувшись к ней, чуть было не задохнулся. Лорис была обнажена до пояса, а вместо юбки на ней красовалось нечто вроде нескольких ярких платков, связанных вместе. Ее стройные длинные ноги были открыты, а ступни — босы. Дженнингс оторопело уставился на молодую женщину. Юбка и блузка, в которых она появилась здесь, скрывали и ее красивую, чувственную грудь, и ее женственные, округлые бедра. Неожиданно смутившись собственной бесцеремонности, Дженнингс перевел взгляд на Пэт. Теперь стало понятно, что за страхи одолевали его дочь — та ревниво смотрела на Лорис.

Дженнингс взглянул на Питера. Его лицо было сплошной маской боли, никакие другие чувства Лангу не были доступны.

— Пожалуйста, поймите меня правильно, — разбила напряженное молчание Лорис, — я никогда раньше не делала ничего подобного.

— Мы все понимаем, — ответил Дженнингс, не в силах отвести от нее взгляда.