Острова междумирья - Арчер Вадим. Страница 55
– Ба-ал! Дагон!
– Анор, пташечка! Раундала! Дайте обнять вас, девочки! – Балтазар подхватил обеих в охапку. – А где учитель?
– Как всегда, в лаборатории.
– А Фэр?
– Фэр с ним.
– Как у вас дела, в порядке?
– Все прекрасно, вас ждем.
– А Хирро с Зербинасом?
– Еще не возвращались.
– А Могриф?
– Тоже не было. – Анор радостно сверкнула оранжевыми зубами. – Баал, а где же твой дракон?
– Да ну их, этих драконов – такие обжоры, – отмахнулся Балтазар. – Ты лучше посмотри, кто у меня есть! – указал он на Ракша, еще за воротами перекинувшегося в бескрылую форму.
– Ой, шерпанчик! Какой милый! – Анор присела рядом с Ракшем, чтобы почесать ему гривку. – Это твой любимец?
– Это мой скакун, – самодовольно объявил маг.
– Ты меня разыгрываешь?
– Нисколько.
– Как тебе не стыдно мучить животных! – возмутилась колдунья. – Ты же его раздавишь!
– Так уж и раздавлю, – еще самодовольнее ухмыльнулся Балтазар. – Ракш, покажи им, какой ты бываешь – а вы, девочки, отойдите, отойдите немножко, а то места не хватит.
Колдуньи машинально попятились, и Ракш у них на глазах перекинулся в крылатую форму.
– Ой-ой, – остолбенело пробормотала Анор, глядя снизу вверх на черногривого крылатого льва высотой в полторы лошади. – Где ты такого достал, Баал?
– Это целая история, не хуже той, когда мы с Дагоном ездили пиво пить на Орфу, – интригующим тоном сообщил Балтазар. – Мы вам ее расскажем за обедом – кстати, нас сегодня будут кормить?
– Конечно! Идемте в дом!
Все пошли в особняк, включая Ракша. Если Тьо-Тин со своими острыми копытцами был вынужден оставаться в саду, то шерпан в бескрылой форме вполне мог сойти за комнатное животное. Там, на кухне, маги взялись за приготовление обеда по случаю благополучного возвращения двоих членов союза Скальфа из авантюрной поездки, а затем накрыли на стол в большой гостиной, повидавшей немало празднеств такого рода.
К началу обеда из лаборатории вышел Ринальф в сопровождении Фэра, и все принялись за еду, во время которой Балтазар с Дагоном рассказали остальным свои драконьи похождения.
– Теперь я понял, почему никто не держит драконов, – добавил в конце рассказа Балтазар. – Слишком много жрут.
После обеда он уселся на свой любимый двухместный диванчик, но на этот раз потеснился, освобождая место вспрыгнувшему рядом Ракшу. Тот свернулся в клубок под боком у мага, а Балтазар откинулся на жалобно заскрипевшую спинку диванчика и запустил здоровенную ладонь в буроватую гривку шерпана. Ринальф тем временем сходил в лабораторию за переводами и вручил их Дагону.
– Здесь есть сведения об островах, – сказал он, подавая листки магу.
Дагон начал читать вслух перевод рукописи, остальные внимательно слушали его, хотя все, кроме Балтазара, были знакомы с ее содержанием.
– Как интересно, – одобрительно прогудел тот, когда чтение было закончено. – Припоминаю, Галактион говорил мне, что острова создают маги – значит, так оно и есть.
– С чего бы дракону врать, – хмыкнул со своего места Дагон. – Он, кажется, говорил тогда еще что-то?
– Еще… Да, еще он говорил, что был случай, когда это сделали демоны… и – вспомнил! Что острова междумирья остаются прицепленными каналом к тому месту, откуда они отделились! Мне это показалось любопытным, поэтому я запомнил.
– Ты говоришь – прицепленными? – живо заинтересовался его словами Ринальф. – Знаешь, среди записок Могрифа попались два листка, написанные самим Талатшем, и там мне встретились слова «вращается, как на нитке». Из контекста я не понял, что они означают, и опасался, что неверно перевел текст. Возможно, Талатш как раз и имел в виду такой канал!
– Где этот листок? – приподнялся с диванчика маг. – Дагон, читай.
Тот перебрал оставшиеся листы, пробегая глазами их первые строчки и откладывая в сторону прочитанные до поездки.
– Кажется, этот, – задержал он взгляд на одном из листков и начал читать вслух:
«О сын мудрости, читающий эти строки!
До того, как начать читать их, прими мое сострадание, потому что я знаю, что ты идешь путем страдания – мудрость не ходит легкими путями. Затем прими мое сочувствие, потому что я тоже прошел им и знаю твои чувства. И, наконец, прими мое благословение, потому что я знаю, что ты не повернешь назад.
Прежде всего остального ты должен усвоить, что и проявленные миры, и междумирье – все состоит из магии. Если это вызовет у тебя сомнения, поразмысли над тем, что магия может иметь различные уровни твердости. То, что ты считаешь веществом – это твердая магия, трудно поддающаяся воздействию мага. Мне достоверно известно, что бывают миры различной твердости и среди них встречаются даже такие, где почти вся магия находится в связанном состоянии – поэтому там невозможно простейшее колдовство и обитатели не верят в ее существование. Чтобы ты лучше понял сущность этого явления, вспомни о воде, которая также может пребывать в различных состояниях, и подумай о том, насколько различны ее свойства в виде льда и в виде пара. То же самое касается и магии.
Если пример с водой еще не убедил тебя, вспомни о том, что ты считаешь светом, и прими к сведению, что это – жидкая магия. О сын мудрости, ты, конечно же, задавал себе вопрос, почему скорость света не может превышать определенной величины. Ответ же на него таков – это граница, за которой жидкая магия переходит в газообразную, ту самую, с которой работают маги.
Газообразная магия податлива воздействию мага, потому что она одной природы с мыслью и ее телесным воплощением – словом. Любое слово является бледным и неполным отпечатком мысли, поэтому всегда помни, что слова тоже важны, но не они – главное в заклинании. Главное – то, что стоит за ними. Помни это, о сын мудрости, и никакое заклинание не будет невозможным для тебя.
А теперь я хочу рассказать тебе о равновесных качествах магии – о тьме и свете, о восприятии и мышлении, о притяжении и отталкивании и тому подобных противоположностях. Если ты поймешь их природу и качество, ты с легкостью сумеешь ими управлять и находить их точные соотношения для каждого заклинания. Обычно маги легко овладевают заклинаниями, близкими их собственной природе, и встречают неодолимые трудности при освоении чужеродных заклинаний, но это происходит только потому, что они имеют однобокое…»
Дочитав листок, Дагон вопросительно посмотрел на Ринальфа.
– Не этот, следующий, – ответил тот.
– Нашел. – Дагон продолжил чтение:
«…ключевым для успеха заклинания является умение вызывать переходы между твердым, жидким и газообразным состоянием магии. При этом сотворенное на уровне мысли легко принимает любую из форм энергии, что важно при выполнении боевых заклинаний, или форм вещества, что важно при выполнении различных материализаций и трансформаций.
Одним из наиболее показательных примеров вышеприведенных рассуждений является подъем части мирового вещества в междумирье. Поднятый кусок не теряет связи с исходным миром, потому что по своей сути является его продолжением. Невидимая часть куска превращается в газообразную магию и поднимает верхнюю сохранившуюся часть над миром на объем вещества, расширившегося во время преобразования. Наличие канала, остающегося в центре силового кольца, нормально для трансформаций такого рода и является залогом их обратимости, поскольку канал служит осью притяжения для трансформированной части вещества.
При полном равновесии света и тьмы поднятая часть располагается неподвижно над точкой отрыва, но такое идеальное соотношение силовых компонентов труднодостижимо, и отделенный кусок мира обычно подвержен вибрациям, вызванным нарушением силовой симметрии. Вследствие этого он вращается, как на нитке, вокруг воображаемой оси равновесия, описывая при этом более или менее широкий конус, а его материальная часть – более или менее широкую окружность в верхней части этого конуса, тогда как его нижняя часть фиксирована в точке отрыва. Сдвиг равновесия в ту или иную сторону допустим не больше, чем на треть, иначе уровень вибрации будет так велик, что последствия могут оказаться самыми катастрофическими.
Здесь будет уместным предупредить исполнителей подобных заклинаний, чтобы они заранее просчитывали соотношение сил, поскольку малейшее нарушение оговоренных условий…»