Дрянь такая! - Мельникова Ирина Александровна. Страница 31

– Служил, – хмыкнул Суворов, – охранял рубежи Родины, теперь вот другие рубежи... – Он кивнул на составленные в углу метлы и лопаты.

– А у меня брат пограничник, – похвасталась я. – Уже капитан. Служит в Таджикистане.

– А я все по северам, – сказал Суворов и подлил мне чаю.

Я не противилась. Мне было интересно, притом конфеты оказались вкусными. Суворов протянул мне пирожное и усмехнулся:

– Каюсь, люблю сладкое. Мороженое у нас в отряде было в дефиците, так мы сгущенку мешали со снегом. Вкусно получалось.

– А где вы служили? – спросила я и попробовала пирожное.

– В разных краях нашей необъятной Родины. И на Чукотке, и на Курилах, и на Кольском полуострове, но ни разу на югах. Хотя сегодняшние юга отнюдь не курорт.

– Да, брату достается, – согласилась я. – Недавно в госпитале лежал, а письма бодрые пишет.

– А что нашему брату остается? – улыбнулся Суворов. – Нельзя домашних волновать. Я вот своих не волновал, от тягот пограничного быта ограждал. В итоге остался в гордом одиночестве.

Я посмотрела на него, не зная, что сказать. Обстановка явно располагала к откровениям. Но зачем мне выслушивать рассказ о чужих трагедиях, когда своя машет красным флагом.

К счастью, Суворов оказался не из тех, кто с ходу вываливает на вас груз собственных проблем. Вероятно, он давно свыкся с ними или его больше волновало другое.

Через секунду я поняла, что его занимало. Оказывается, его насторожило то, что парни решились ограбить меня при свете дня и на виду у всего дома.

– Они заметили, что я неподалеку, и все-таки не побоялись напасть на вас при свидетеле, – произнес он, не сводя с меня глаз. – Или они хотели завладеть вашей машиной? Это объясняет, почему они напали на вас не в кустах, а в тот момент, когда вы открыли дверцу.

– По-моему, в вас говорит ваше пограничное прошлое, – улыбнулась я. – Все вам кажется подозрительным!

– А вам это не кажется подозрительным? – Суворов быстро посмотрел на меня. – Я им, конечно, подвесил, но догонять не стал. Надо было вас спасать, но когда я направился в кондитерскую, снова их увидел, они крутились поблизости.

– Вы думаете, они снова поджидали меня? Но зачем? Машина понравилась? Однако если они грабители, то давно бы смылись. Ведь вы могли вызвать милицию.

– Вы говорите, что встретили их в подъезде. А если они ждали именно вас?

– Но откуда им знать, что я здесь появлюсь? Я сама этого не знала еще два часа назад. Все получилось спонтанно.

Я старалась говорить спокойно, но, честно сказать, с трудом смогла изобразить недоумение. Поведение парней меня тоже насторожило, но все-таки как-то не укладывалось в голове, что кто-то сумел проникнуть в мои планы. По словам Эльзы Марковны, какие-то парни интересовались этой... Мариной. Возможно, те самые, если судить по татуировке одного из них.

– Не знаю, не знаю, – Суворов покачал головой, – но при виде меня они чуть ли не побежали и сели в машину. Я намеренно остановился, чтобы они поняли: я их заметил. Они тотчас уехали. Парни не ловили ее, они подбежали к ней и сели на заднее сиденье.

– Кто их поймет! Шпана, она и есть шпана. – Я потянулась за конфетой. – Конечно, не слишком приятно, когда такие типы начинают тобой интересоваться.

– И вы не подозреваете, по какой причине?

– Понятия не имею. – Я надкусила конфету. – М-м-м, как вкусно, – сказала я, чтобы отвлечь его от этой темы. Но дворник оказался человеком излишне внимательным и настырным. Еще один Карацупа на мою голову! Похоже, он вцепился в меня мертвой хваткой, точно Редбой в соседскую курицу. Только я себя потрепанной курицей не считала, а Редбоя навсегда отучила охотиться на домашнюю живность, оттрепав его за уши.

– Я вас никогда здесь не видел. Вы приезжали в гости? – продолжал допытываться бывший пограничник.

– Александр Васильевич, – сказала я самым вежливым голосом, на который сейчас была способна, – я не квартирная воровка и не мошенница, которая обирает доверчивых пенсионеров. Я приезжала сюда по делу. Человека, который мне нужен, не оказалось дома. Все, никакого криминала. Если желаете, я могу предъявить документы.

– Простите, – Суворов виновато улыбнулся, – и правда натура моя такая, до всего докапываться, ко всему цепляться.

Я посмотрела на часы.

– Вы меня простите, но мне надо возвращаться домой. Я и так припозднилась. Спасибо за заботу, за чай, конфеты. – Я поднялась из-за стола. – Завтра я постараюсь вернуть вещи. Скажите, когда вам будет удобно, чтобы я подъехала?

– Не беспокойтесь, когда угодно. И не обязательно завтра. Как выберетесь в эти края, так и завезете. – Суворов тоже поднялся и вышел из-за стола. – И не обижайтесь. Я ничего дурного не имел в виду, просто хотел вам помочь! Если позволите, я провожу вас до машины.

– С радостью, – улыбнулась я. – Иначе ваши кеды уведут меня в другую сторону. Уже сейчас я пытаюсь их развернуть в нужном направлении.

Мы посмотрели в глаза друг другу, и я вздохнула про себя. Очень симпатичный мужчина! Но следом промелькнула другая мысль, которая тотчас перекрыла кислород первой. Какие амуры? О чем я думаю? Сережа! Я должна за него бороться! Он – отец моей дочери! Он – мой муж! А симпатичных и обаятельных мужиков слишком много, чтобы на каждого обращать внимание. Конечно, Суворов спас меня от грабителей, но это не значит, что я должна растаять от благодарности.

Я подхватила сумочку и только тут заметила, что она тоже в краске.

Суворов поспешил на помощь. Смочил тряпку растворителем и протер сумочку. Теперь от нее отвратительно воняло, но я ведь тоже не благоухала «Шанелью № 5», и все-таки произвела на своего спасителя впечатление. Я это почувствовала всей своей, местами чуть ли не до крови содранной, а кое-где в пятнах краски кожей. Такое осознается мгновенно. Человек смотрит в другую сторону, намеренно тебя не замечает, а ты ощущаешь его каждой клеточкой своего тела, каждой жилочкой.

А другой кружит возле тебя часами, преданно заглядывает в глаза, осыпает комплиментами и предупреждает каждое твое желание, а ты его на дух не переносишь и терпишь из-за того, что воспитание не позволяет сказать ему гадость. Что происходит? Почему мы выбираем одних и не замечаем других, возможно, более порядочных, заботливых, любящих, и тратим жизнь на заведомых негодяев? Впрочем, у мужчин наверняка то же самое, только они реже выворачивают свою душу наизнанку, но зато чаще ходят налево. Словом, никто не застрахован от ошибок, обидно другое, что мы слишком быстро о них забываем. Победы помним, моменты счастья, а вот ошибки осознанно вычеркиваем из своей жизни, прячем их в темный чуланчик, самый дальний чуланчик нашего сознания, а потом вдруг спохватываемся, отчего вдруг чуланчик раздался в размерах? Распух, как флюс, вот-вот лопнет, и чернота выплеснется наружу...

Видно, я слишком пристально смотрела на Суворова, потому что взгляд у него изменился. Что-то в его глазах промелькнуло, я не поняла, что именно, но внутренне съежилась от непонятных предчувствий. И все же не отвела свой взгляд и даже мило в ответ улыбнулась.

– Спасибо, что бы я без вас делала?

– Да уж не знаю, наверняка бы не справились, – Суворов учтиво склонил голову, – но я всегда к вашим услугам. Звоните, если что...

– Нет-нет, – перебила я его. Не хватало, чтобы дело дошло до обмена телефонами. – Надеюсь, ваша помощь мне не понадобится. – Кажется, это прозвучало не слишком красиво, и я постаралась исправиться: – Я вам очень благодарна, но не смею нагружать вас своими проблемами.

– А у вас есть проблемы? – быстро спросил он.

– Есть, у кого их нет, – усмехнулась я, – но все они решаемы малыми женскими силами.

– Хорошо, если так, – согласился Суворов. – Я понял, вы из тех женщин, что предпочитают быть штурманом, а не капитаном.

Я на мгновение задумалась. Странно, но я никогда об этом не задумывалась. И вот нашелся человек, который правильно обозначил мою роль на нашем семейном судне. Да, Сережа в нашей семье капитан, а я – штурман, я выбираю нужный маршрут и слежу за ним. И от меня зависит, не напорется ли наш корабль на подводные камни, не сядет ли на мель, не врежется ли в айсберг. Впрочем, до вчерашнего дня поводов для беспокойства не было, пока не встал на нашем пути огромный коралловый риф из той самой обертки с отпечатками губ, презервативов и писем из шкатулки... И самое страшное, что все вокруг затянуло туманом... И где тот луч света, тот маяк, который поможет спасти мой корабль...