Мои красные туфли - Меррил Лиана. Страница 2

Дана засунула недоеденные гамбургеры в мусорный пакет и удобно уселась, водрузив холеные ноги (между прочим, десятого размера) на кофейный столик из черного дерева.

– Ну вот, теперь давай спокойно подумаем, – предложила она, засунув в рот целую пригоршню детского аспирина и запив его шоколадным коктейлем. – Когда ты встречалась со своими туфлями в последний раз?

Глубоко вздохнув, Карли откусила кусочек французской булочки – в надежде, что подобная подпитка активизирует умственную деятельность. Через плечо подруги она уставилась на огромный киношный постер Элвиса – он занимал существенную часть дальней стены и рекламировал галльскую версию фильма «Да здравствует Лас-Вегас». Нечего и говорить – Элвис (король рок-н-ролла) непременно оценил бы важность туфель. Только у него они скорее всего оказались бы из синей замши или чего-нибудь в этом роде.

– Последнее, что я помню, то есть когда я еще точно была в туфлях, я стояла у бара и с кем-то разговаривала. Дальнейшее тонет в тумане, и выплывает из него лишь сегодняшнее утро – я проснулась в этом ужасном голубом халате.

– Эй, поосторожнее с халатом. – Дана решительно выпрямилась. – Между прочим, он остался в память о моем последнем бойфренде, Жан-Поле.

– Конечно-конечно, – согласилась Карли, она заботливо протерла столик салфеткой, а салфетку засунула в пакет. – Вот только звали его Жан-Клод.

– Да как угодно, – пожала плечами Дана. – Главное, что я его любила.

Карли закатила глаза.

– В понедельник у меня прослушивание грандиозной важности. Если не найду туфли, то точно провалюсь. Что предлагаешь?

– Обзвонить всех, кто вчера был здесь, – спокойно ответила Дана.

– Издеваешься? – недоверчиво переспросила Карли. – К тебе сбежалось все пьющее население Лос-Анджелеса! Уж лучше созвать еще одну вечеринку и оповестить всех сразу!

Несмотря на явное похмелье, Дана сразу заинтересовалась.

– Даже и не надейся. – Карли суровым взглядом пресекла саму возможность такого способа поисков. – Хотя бы потому, что мне совсем не хочется, чтобы весь мир узнал, что я проснулась голой и не могу вспомнить ровным счетом ничего.

– Дитя мое, мы все являемся в этот мир голыми и невежественными, – торжественно произнесла Дана. – Так что нагота здесь вовсе ни при чем.

– Еще как при чем! Они все непременно вычислят это отягчающее обстоятельство. – Карли нервно пригладила короткие темные волосы. – Непременно поймут, что я оказалась голой. Ведь все всегда считают, что женщина была голой.

– Может быть, ты и права. – Дана с шумом втянула свой коктейль. – Хорошо хоть машину не украли. Кстати, как ты сюда добралась?

– Очень просто, села и приехала. – Серебристый «ауди» ярко отсвечивал на солнце как раз напротив окон гостиной. Карли припарковалась на улице, и теперь на ветровом стекле, под «дворником», трепетал розовый штрафной талон. Она обхватила руками плечи и почти застонала: – Господи! Как же мне вернуть туфли? Без них – конец! Смерть! В них вся моя жизнь!

– Не волнуйся, – успокоила Дана. – Мы их обязательно найдем.

Карли откинулась на подушки; рука непроизвольно скользнула за них, а вернулась с огромным, примерно четырнадцатого размера, коричневым мужским мокасином.

– Ого! Кто же, интересно, здесь ночевал? Какой-нибудь снежный человек?

Дана пожала плечами.

– На твоем месте я не стала бы допытываться. Впрочем, ни за что бы не сказала, что он носит мокасины. Скорее уж туристические ботинки.

В этот момент раздался отчаянный звон металлических подвесок; он возвестил появление устрашающе-грозной таксы по имени Дейзи. Взволнованно помахивая хвостом, собака подскочила к тахте и выхватила башмак из руки Карли. Оба оказались одного цвета и почти одного размера.

– Вот умница, давай-давай! – похвалила Дана, глядя, как собака энергично жует синтетическую крокодиловую кожу. – И главное, никогда не доверяй мужчине, если у него на ногах мокасины с кисточками.

– Кисточки, – задумчиво повторила Карли. Заржавевшие шестеренки в мозгу жалобно скрипнули и начали медленно, с трудом вращаться. Через пару секунд Карли жалобно всхлипнула: – Ах Боже мой!

Дана крепко обняла подругу за плечи.

– Судя по всему, в твоем понимании мужчины и кисточки тоже не слишком уживаются.

Лицо Карли исказилось от ужаса.

– Я знаю, у кого мои туфли, – едва слышно прошептала она.

Дана взглянула на башмак. Дейзи старалась не зря: кисточки превратились в мокрый, скользкий, противный комок. Собака стояла с чувством исполненного долга, гордо подняв голову и засунув крошечную переднюю лапку в мокасин, словно примеряя его.

– У кого же? У снежного человека?

– Хуже, гораздо хуже. – Карли расстроенно покачала головой. Разбежавшиеся в разные стороны воспоминания начали медленно возвращаться. – Я стояла возле бара и разговаривала с людьми. Помню, мы обсуждали исполнителей экзотических танцев.

– Да, такое случается.

– И рассуждали о том, каким образом им удается заставить кисточки вращаться одновременно в противоположных направлениях. Потом кто-то предложил отправиться в экспедицию, чтобы исследовать процесс в естественных условиях, но остальные не захотели бросать дармовую выпивку, а потому все просто уселись и начали рассуждать. Парень из цирка «Дю Солей», его зовут Мартин, высказал предположение, что искусство это сродни жонглированию. Он взял из бара несколько бутылок лайма и начал подкидывать их так, что они крутились в разные стороны.

Дана театральным жестом воздела руки:

– И зачем я только угрохала кучу денег на оркестр, когда, оказывается, здесь дают такие представления?

Тем временем Дейзи занялась пробками от шампанского. Она деловито отыскивала их и складывала в бездонный башмак. Услышав возглас хозяйки, она остановилась и угрожающе зарычала, готовая броситься на ее защиту.

– Тсс… – успокоила обеих Карли. – Дайте закончить. Так вот, вскоре мы все начали жонглировать фруктами – ну, разумеется, кто как мог. Я сняла туфли на краю бассейна, и почти сразу мне пришлось отскочить в сторону – летающий кокос, сама понимаешь, это не шутка. Дальше и я, и почти все фрукты из корзинки оказались в бассейне.

– Так вот откуда одежда в душе и бананы в джакузи. Понятия не имею, как буду объясняться с человеком, который приводит в порядок бассейн.

– Скажи ему то же самое, что говорила в прошлый раз. Дейзи закончила операцию с пробками и взобралась к Карли на колени.

– Так что же последовало после жонглирования фруктами? – поинтересовалась Дана.

– Помню, как изо всех сил плыла к своим туфлям. И тут же передо мной оказалось глупое лицо Эвана Маклиша. Все, в этот самый момент я отключилась. Даже от воспоминания в глазах темнеет.

Из всех самых неправдоподобных спасителей даже снежный человек оказался бы приятнее Эвана Маклиша. Разумеется, оба они выглядели достаточно внушительными и опасными, чтобы вызвать у женщины отчаянное сердцебиение. Эван, наверное, был несколько благообразнее соперника, но зато тот явно обладал лучшими манерами. Эван представлял собой великолепное воплощение мужского начала – человека, который провел жизнь в собственном микроклимате, состоящем из арктического воздуха, медленно кружащегося серого тумана и низко нависающих тяжелых грозовых облаков. Единственное, чего недоставало для полноты картины, так это лая собак вдалеке. Одновременно и Хитклиф в черных джинсах, и доктор Мартине – вот кем был Эван Маклиш.

– Ах, Эван! – небрежно выдохнула Дана. – Ну, значит, просто позвони ему, и все сразу уладится.

От возмущения Карли резко выпрямилась.

– Но я не могу ему звонить. Это слишком унизительно!

– Да, наверное. А когда тебя, пьяную и насквозь промокшую, вытаскивают из бассейна, – это очень благородно и достойно, так ведь? На тебе в этот момент, случайно, не было тиары или чего-нибудь подобного? – И Дана, и Дейзи одновременно взглянули на Карли с любопытством и легким презрением.

– Ты ничего не понимаешь, – простонала Карли. – Я просто не могу ему звонить. Да у меня и номера его нет!