Пусти козла в огород - Милевская Людмила Ивановна. Страница 36

— Сима подрабатывает в турагентстве, — пояснила она и тут же обратилась к Симочке:

— Это правда? Ты не ошиблась?

— Как тут можно ошибиться? — ответила я за Симочку. — Полагаешь, Фаню можно перепутать с кем-то другим?

— Да, это сложно, — согласилась Алиса. Я же мысленно ругала себя последними словами: «Ах она чертовка! Ловко заморочила мне голову! Но что она сделала с Германом? Как он мог вторично польститься на этот матюкающийся кусок мяса?»

Алиса пригорюнилась.

— Не забывай, — напомнила она, словно подслушав мои мысли, — Фаина очень умна, и она психиатр, владеет гипнозом.

Я не согласилась:

— До такой степени загипнотизировала Германа? Если твой муж влюбился в Фаину, значит, он псих! Зато теперь мне ясно, почему эта гипнотизерша покушалась на меня.

— Почему? — хором закричали Алиса и Сима.

— Она убоялась силы моего ума!

О своем уме могу говорить часами, но в то утро была не судьба — помешал телефонный звонок. Алиса схватила трубку и с удивлением передала ее мне.

— Нюра, — сказала она, — почему-то просит тебя.

С Нюрой произошел очень странный разговор. Она долго и с подробностями интересовалась моим здоровьем. Потом еще дольше жаловалась на свое, на нервы и на давление. В конце концов мне все это надоело. Я сказала, что чувствую себя отлично, и прямо спросила:

— Чего ты хочешь?

Нюра не пожелала так же прямо ответить. Она снова завела шарманку про мое здоровье, про свое, про то, что не надо передавать Алисе наш разговор.

— Что, — просила я, — что не передавать? Что мы беседовали о Гегеле и Ницше?

Она снова залепетала нечто невразумительное. Из всего сказанного я поняла лишь одно: Нюрка наконец сообразила, что проболталась об анонимке, и теперь заносит хвосты. На очередном вопросе о моем самочувствии я сообщила, что оно прекрасное, и повесила трубку. Тут же набрала Евгения.

— Женя, — сказала я, — скоро приеду. Хочу, чтобы ты знал: все бабы сволочи! Я тоже не совсем права. Короче, в нашей ссоре виновата я!

Евгений почему-то запаниковал.

— Соня! — закричал он. — Ты где? Что с тобой?

— Я скоро приеду, — повторила я и повесила трубку.

Симочка смущенно пропищала:

— Мне пора на работу.

— А мне пора спать, — сказала я, падая на кровать прямо в одежде.

То, что я делала, лежа в кровати Алисы, было мало похоже на сон. Это был или бред, или кошмар, или нечто, неизвестное науке. Помню лишь, что мне было дурно, хотела подняться, попросить Алису вызвать врача, но что-то мешало. Тело не слушалось, язык не ворочался, мысли путались.

ГЛАВА 21

Взгляд банкира оторвался от бумаг. Скользнул по вошедшим. Бронзовое лицо сеньора Диаса словно окаменело. В чуть раскосых глазах отразилось осуждение.

— Проходи, Рафаэль, садись, — холодно сказал он.

Обернулся ко второму посетителю. Кивнул, пряча улыбку:

— Проходи и ты, Пабло.

Рафаэль Гомес, средних лет мужчина, бронзоволицый, с тяжелым взглядом и жесткими чертами лица, небрежно бросил свое грузное тело в кресло. Махнул рукой молодому парню, почти мальчику, пробасил:

— Располагайся, сынок. Сейчас сеньор Диас в тысячный раз расскажет нам, что быть честным грабителем, как он и другие банкиры, достойней. Растолкует, что наш способ отбирания денег у толстосумов жесток и аморален.

Юноша последовал за отцом, глядя на сеньора Диаса с трепетным уважением, даже с легким страхом. Он осторожно присел, не позволяя себе откинуться на спинку кресла.

— Желание прочитать мораль, Рафаэль, не смогло бы заставить меня пригласить тебя с сыном в банковский офис. Это кощунственно.

— Час от часу не легче, — оскалил крепкие зубы тот. — Что за кара уготована мне на этот раз? И при чем тут Пабло?

— Пришел твой черед, Рафаэль, — со значением произнес сеньор Диас.

Нарочитую улыбку с лица мужчины как ветром сдуло. Чуть раскосые глаза превратились в щелки.

— Но Пабло, сын… Не понимаю…

— Его черед тоже пришел, — качнул головой банкир, — твой сын стал мужчиной.

Его бесстрастный взгляд скрестился с тяжелым, сумрачным взглядом Рафаэля.

— На все воля богов, — хрипло ответил он, — мы с сыном готовы. Говори.

Сеньора Диаса ответ не удовлетворил. Он внимательно посмотрел на Пабло, покрасневшего под его взглядом. Спросил:

— Ты тоже готов, сынок?

— Да, — коротко ответил юноша, гордый значительностью происходящего и своей ролью в нем. Его миловидное лицо дышало решительностью. Сеньор Диас довольно кивнул.

— Ну что ж, — сказал он, — обсудим детали. Я, конечно же, недоволен, Рафаэль, тем, что ты избрал преступление способом зарабатывать на жизнь. Еще более недоволен, что ты втянул в это сына, но… нет худа без добра. Пусть и твоя беспутная профессия послужит общему делу.

— Я грабитель, — гордо заявил мужчина, — но разве ты слышал, чтобы я хоть раз позарился на гроши бедняка? И сын мой воспитан так же. — Он усмехнулся, дерзко взглянув на банкира:

— Кроме того, могу дать гарантии: твой банк в безопасности.

— Ладно, — махнул рукой сеньор Диас. — Не время считаться. К делу.

И мужчины погрузились в обсуждение деталей предстоящего. В конце разговора сеньор Диас строго напомнил:

— Главное, не подвергать опасности ее жизнь. Ты отвечаешь за это, Рафаэль.

— Волос с головы не упадет, — убежденно сказал грабитель.

— Но при этом, — продолжил сеньор Диас, — все должно быть натурально, хотя и без жертв. Необходимо ввести ее в соответствующее состояние.

— Сделаем, — отозвались одновременно отец и сын.

— Я все же не понимаю, — пожал плечами Рафаэль, — к чему волноваться, она же бессмертна.

— Да, — подтвердил банкир, — бессмертна, но… В общем необходимо делать, как я сказал.

Дальнейшие пояснения он посчитал излишними. Извлек из стенного сейфа наборный нефритовый пояс, на каждой плашке которого древний мастер вырезал изображение двухголовой богини, отдал его Рафаэлю. Спросил:

— Ты знаешь истинную цену этой вещи?

— Да, — коротко ответил мужчина. — Она получит это.

— Что ж, — вздохнул сеньор Диас. — Идите.

Девушка решила, что поручение отца может подождать. С утра у нее возникла необходимость разобрать свои немногочисленные вещички, привести их в порядок. Пришло время позаботиться о теплой одежде. Здесь, в Мексике, она, конечно же, ни к чему, но скоро домой. Октябрь в Москве это не тропики. Не выходить же из самолета в легком сарафанчике.

Впрочем, задача перед ней стояла пустяковая: всего и дел-то, что сходить в ближайший банк и взять со счета, по доверенности отца, немного денег на хозяйственные нужды. Она проделывала это много раз.

Собирая банковские документы, девушка вспомнила о симпатичном молодом человеке.

«То лавка древностей, то цветочная выставка, — вспоминала она. — Удивительные случайности. Может, это судьба? Ах, как жаль, если он погиб в той ужасной аварии», — подумала девушка, не веря в то, что это могло случиться.

Она вошла в кондиционированную прохладу банка часа за два до закрытия. Клиентов почти не было, лишь несколько пожилых сеньоров заполняли у стойки банковские документы.

Ей нравился этот банк. Небольшой, уютный и в тоже время солидный, респектабельный. Зал, декорированный мрамором и металлом, подпирала в центре массивная колонна. За конторками, отделенными от посетителей стеклянными перегородками, споро работали молоденькие сеньориты. Улыбчивые и доброжелательные.

У входа в операционный зал она споткнулась о чуть выступающий порожек. Неловко взмахнула рукой. Ее сумочка вылетела, описала в воздухе дугу и…

Высокий гибкий молодой человек ловко поймал ее у самого пола.

— Вы? Извините, — смущенно пробормотал он по-русски, одной рукой приглаживая растрепавшийся белокурый чуб, другой протягивая ей сумочку.

— Вы? — девушка расплылась в улыбке. — А я только что о вас думала.