Срази и спаси! - Мур Джон. Страница 13

Этот терновник обладал гибкостью бамбука, если не сказать плюща, и его ветки могли захлестнуть вас точно арканом, имей вы несчастье упасть среди них. В целом зрелище было пугающее.

— Отдельные кусты терновника! — сказал Венделл. — По-моему, Злую Королеву слегка заморочили.

— В этом вся моя мачеха. Ум — как стальной капкан, который захлопнулся и заржавел.

— Хм-м-м-м, — сказал принц.

— Что — хм-м-м-м?

— Это не естественные заросли. Кто-то вложил много труда, чтобы вырастить эту живую изгородь. Сильнейшая магия!

— Значит, она всосала магию остального леса?

— Возможно. Не берусь судить. Однако то, что за ней, видимо, стоит хлопот. Вопрос в том, как лучше всего через нее перебраться?

— Я знаю, — сказал Венделл. — Тут нужен мешок дыма.

— Чего-чего?

— Мандельбаум мне объяснил, как это сделать. Вы когда-нибудь видели, как дымит костер?

— Естественно.

— И дым всегда поднимается вверх, верно?

— Не тяни, Венделл!

— Ладно-ладно. Мандельбаум считает, что нужно наполнить дымом большой шелковый мешок. Если сделать мешок достаточно большим, дым поднимет мешок в воздух, а также того, кто за мешок уцепится. Так можно перелететь через что угодно. Зайдем с наветренной стороны, а когда перелетим через изгородь, выпустим часть дыма и мягко опустимся на землю.

Венделл выжидающе посмотрел на них. Шарм и Энн уставились на него. Наконец Шарм сказал:

— Это Мандельбаум придумал?

— По-моему — здорово!

— Милый старик Мандельбаум! Венделл, ничего более дурацкого я в жизни не слышал. Просто не могу поверить, что ты серьезно ему поверил.

— Кто такой Мандельбаум? — спросила Энн.

— Придворный маг папани. Лучший колдун в Иллирии, а это значит — самый лучший колдун в мире. Когда я был маленьким, он то и дело создавал новые чары и заклятия. И написал уж не знаю сколько статей об интегрированных системах ведовства.

— И что с ним случилось?

— Да то же, что со всеми придворными магами. Как только обзавелся синекурой, так совсем обленился. В любом случае, Венделл, спасибо за совет. Однако, на мой взгляд, лучшее решение этой задачи — классические методы грубой силы вкупе с невежеством.

Принц выхватил Разящий из ножен и провел большим пальцем по лезвию. Несколько раз он прошелся взад и вперед вдоль колючей стены, выбирая наиболее подходящее место, где в нее врубиться. Через несколько минут он пришел к выводу, что все места в ней малообещающие, и просто стремительным движением рубанул сверху вниз. Аккуратно рассеченные колючие ветки посыпались на землю. Еще пара-другая ударов, и в изгороди появилось отверстие в человеческий рост.

— Ну, не так уж сложно. До сумерек у нас есть еще несколько часов. Посмотрим, как глубоко я сумею проникнуть.

— Нужна помощь? — спросила Энн.

— Нет, я справлюсь сам. А вы отдохните. Венделл, почему бы тебе не расседлать коней? Тут понадобится время.

Энн села и прислонилась спиной к стволу, а Шарм продолжал прорубать проход в терновнике. Венделл стреножил коней и пустил их пастись, предварительно протерев им ноздри. Стояла глубокая тишина, нарушаемая лишь жужжанием заблудившейся пчелы, обрывками птичьих трелей, а также свистом меча Шарма и хрустом веток. Энн следила, как он все больше и больше углубляется в изгородь. Она видела, как вздымались его плечи, пока он перебрасывал меч из руки в руку. По спине у него заструился пот. Продвигаясь все глубже, он оказался в густой тени, и она лишь смутно различала какое-то движение. Странно, подумала она, что в сумраке он выглядит крупнее. Внезапно она поняла, что дело вовсе не в нем. Просто туннель сужался.

— Принц Шарм! — закричала она. — Вход зарастает!

Шарм не сразу понял, о чем она его предупреждала. Он уже углубился в изгородь шагов на десять, и когда обернулся, то обнаружил, что оказался в деревянной клетке, словно обмотанной колючей проволокой. Снизу рвались вверх новые побеги, на прорубленных стенах возникали новые шипы. Он ринулся к выходу, но его лодыжку захлестнула гибкая ветка, острые, как иглы, шипы насквозь пронзили тугие голенища его сапог.

— Чтоб тебя! — Ударом меча он высвободил ногу и, спотыкаясь, побрел вперед. Сверху протянулась еще ветка и обвилась вокруг его правой руки с мечом. Сыпля ругательствами, он вытащил кинжал и рассек ее, оставив над локтем шипастый браслет, который обжигал кожу огнем.

Венделл, который чистил скакуна Шарма, тотчас оглянулся на крик Энн и увидел, как она бьет суком по веткам, затягивающим вход, увидел, как принц прорубает себе выход из коварного терновника.

— Государь! — Он бросил скребницу, кинулся к мешкам, тотчас извлек связку запасных мечей и устремился к изгороди. — Я помогу вам!

— Нет! — завопил Шарм. Его меч и кинжал блестели, будто орлиные когти. Он все еще находился в пяти шагах от входа, а руки и ноги ему опутывал десяток колючих побегов. Венделл словно не услышал. Размахивая мечами направо и налево, он прорубал дыру в сомкнувшемся входе.

— Назад, Венделл! — Но Шарм опоздал. Под ногами пажа взметнулись новые побеги и в мгновение ока оплели его ноги и подобрались к поясу.

— А-а-а-а! — завопил Венделл, когда колючки вонзились ему в кожу. Он посмотрел вниз и тут же отвел глаза. С боков и сверху к нему устремлялись новые ветки. Он работал обоими мечами, отсекая их, но у него не было ни секунды лишней, чтобы разрубить путы внизу. И побеги быстро взобрались на его грудь, обмотали плечи, притянули руки к бокам. Мальчик понял, что еще минута — и он не сможет пошевелиться.

Шарм все еще продолжал свой бой. Его кожу исчертили сотни глубоких царапин, одежда была разорвана, обрызгана кровью. Плети колючих веток опутывали его руки и ноги, мешая двигаться. Принц увидел, что отверстие позади пажа стремительно зарастает. Словно вся изгородь сдвигалась, чтобы замкнуть его.

Последним могучим усилием Шарм вытянул руки перед собой, разрывая стягивавшие их плети и вгоняя шипы глубоко в свои мышцы. Нырком добравшись до ног Венделла, он кинжалом рассек стебли, сковавшие мальчика.

— Брось мечи, Венделл! — скомандовал он. Когда паж перестал вырываться, он подхватил его на руки и, собрав остаток сил, вышвырнул через сужающееся отверстие за пределы смертоносной изгороди. Венделл покатился по траве, как колючий клубок, а изгородь, затрещав всеми ветками, сомкнулась вокруг принца.

Едва Венделл оказался вне изгороди, к нему подбежала Энн и помогла освободиться от терновых веток. Ее пальцы и ладони мгновенно покрылись царапинами и кровью, но в спешке она не замечала боли, точно так же, как Венделл. Когда последний прутик был снят, они опасливо подошли к изгороди.

— Государь? — нерешительно позвал Венделл.

— Принц Шарм? — откликнулась Энн.

— Ваше высочество?

— Сшу, — донесся ответный шепот.

Энн и Венделл вгляделись в изгородь. Шарма от них отделяло лишь расстояние в половину вытянутой руки, однако густые ветки совсем его замаскировали. Руки, ноги, торс были прямо-таки запеленаты в них, а голову словно накрывал плетеный шлем с опущенным забралом, сквозь которое кое-как можно было разглядеть внимательные, полные жизни голубые глаза. Его пальцы все еще сжимали рукояти меча и кинжала, но клинки тоже были обмотаны шипастыми побегами. По его рукам медленно поползли капли крови и падали на землю.

— Не могу шевельнуться, — прошептал Шарм. — Шипы прижаты прямо к горлу.

Как только все это останется позади, пообещала себе Энн, она как следует выплачется. Полдесятка длинных темных шипов почти вонзались в яремную вену Шарма, словно их направляла какая-то черная сила. Кончики страшных игл уже вошли в кожу и были окружены венчиками алых капель. Принц дышал медленно и неглубоко — грудь его туго обвивали другие, но не менее колючие плети.

— Венделл… — прошептал он.

— Что, государь? — шепнул в ответ Венделл.

— Ты можешь и не шептать. Я шепчу только, чтобы шипы не изодрали мне лицо.

— А-а! — сказал Венделл нормальным голосом.