Страна чудес без тормозов и Конец Света - Мураками Харуки. Страница 24

— Вот оно, счастье! — объявила она. Почти ничего не съев, я заканчивал третье виски со льдом. При виде того, как ест она, мой аппетит заклинило.

— На десерт могу предложить шоколадный торт, — сказал я. Разумеется, через минуту торта не стало. Глядя на нее, я чувствовал, как мой желудок поднимается к горлу. Я люблю готовить и угощать. Но, что ни говори, у всего должен быть предел.

Думаю, именно поэтому мой пенис не встал, когда нужно. Просто все мои мысли были сосредоточены на желудке. И все же такого фиаско — чтобы мой пенис подвел меня в нужный момент, — со мной не случалось, наверное, с года Токийской Олимпиады 25. До этого проклятого вечера я жил, абсолютно уверенный в своей потенции, и такая измена сразила меня наповал.

— Не бери в голову. Слышишь? Это все пустяки! — утешала меня Длинноволосая Библиотекарша с Растянутым Желудком. После десерта мы стали пить виски и пиво, прослушали две-три пластинки — и оказались в постели. За свою жизнь я спал с разными девушками, но библиотекарши мне еще не попадались. И, кроме того, я ни с кем до сих пор не оказывался в постели так быстро. Видимо, с ней это вышло потому, что я умудрился ее накормить. В любом случае, до финала дело не дошло. Мой желудок напрягся и разбух, как пузо дельфина, а все, что ниже пояса, утратило всякую силу.

Она прижалась ко мне всем телом и погладила меня по груди.

— Ну, чего ты? С каждым случается. Не вздумай так ужасно расстраиваться!

Но чем больше она меня успокаивала, тем глубже вгрызалось мне в нутро осознание дикого факта: мой пенис предал меня, когда я на него рассчитывал. Я призвал на помощь вычитанную где-то концепцию, будто висящий пенис эстетичнее стоящего. Но это меня ни капельки не утешило.

— Ты когда в последний раз с женщиной спал? — спросила она.

Я порылся как следует в памяти.

— Недели две назад, кажется...

— И все было нормально?

— Ну разумеется! — ответил я. Что за черт. Каждый день кто-нибудь спрашивает меня о сексе. Или сейчас так принято?

— И с кем же ты спал?

— С девушкой по вызову. По телефону заказываешь — приезжает.

— А может, от секса с подобной... дамой тебя гложет чувство вины?

— Скажешь тоже — «дама»! — мрачно усмехнулся я. — Девушка лет двадцати. Ничего меня не гложет. Все было чисто, опрятно. Без неприятного осадка внутри. Тем более, я уже не первый раз с такой спал.

— Ну, а дальше как обходился? Мастурбировал?

— Нет, — сказал я. «Дальше» меня завалило работой так, что до сегодняшнего дня было некогда забрать любимый пиджак из химчистки.

Когда я сообщил ей об этом, она закивала с таким видом, будто теперь ей все ясно.

— Все от этого! — убежденно сказала она.

— От того, что не мастурбировал?

— Да ну тебя! — отмахнулась она. — От того, что переработал. Ты же постоянно в работе по уши, да?

— Ну, в общем, да... Пару дней назад не спал двадцать шесть часов кряду.

— А что за работа?

— Да... С компьютерами вожусь, — ответил я. Как отвечаю всякий раз, когда меня спрашивают о работе. Во-первых, это не совсем ложь, а во-вторых, мало кто настолько соображает в компьютерах, чтобы приставать с дальнейшими расспросами.

— Сутки напролет шевелить мозгами? Да это же дикий стресс! Вот ты и отключился на время. С кем угодно бывает.

— Ну, не знаю... — мрачно сказал я. Может, так оно и есть. Физическая измотанность, мандраж от кутерьмы за последние двое суток, и вдобавок — столбняк от созерцания Обжорства Во Плоти. От такого кто угодно превратится во временного импотента. Вроде бы убедительно.

Однако интуиция говорила мне: все не так просто. Здесь явно было что-то еще. До сих пор я не раз уставал точно так же, и нервничал ничуть не меньше, но моя потенция всегда удовлетворяла и меня, и кого положено. Видимо, все-таки дело в женщине. Точнее — в какой-то ее особенности.

В особенности?

Растяженье желудка. Длинные волосы. Библиотека...

— Эй. Приложи-ка ухо к моему животу, — вдруг попросила она. И, откинув одеяло, обнажилась с головы до пят.

Стройное, гладкое, очень красивое тело. Ни складочки, ни грамма лишнего веса. Довольно большая грудь. Как она и просила, я поместил голову между ее грудью и пупком и приложил ухо к гладкой, как ватман, коже. Чудеса: несмотря на огромное количество пищи, которое загрузили в этот живот, я не назвал бы его ни вздутым, ни даже просто тугим. Еда исчезла в нем, как исчезало все подряд в бездонном пальто Харпо Маркса 26. Мягкий, уютный живот с теплой и нежной кожей.

— Ну как? Что-нибудь слышно? — спросила она.

Я затаил дыхание и прислушался. Но не услыхал ничего особенного, кроме ровного биения сердца. Так, лежа на опушке в далеком лесу, издалека различаешь мерный стук топора дровосека.

— Ничего не слышно, — честно ответил я.

— Разве не слышно желудка? — удивилась она. — Ну, как там еда переваривается...

— Я не очень хорошо разбираюсь, но это, по-моему, беззвучный процесс. Пища растворяется в желудочном соке. Движение по кишечнику, в принципе, происходит, но шуметь ничего не должно.

— Не может быть! Я ведь отлично чувствую, как желудок работает на всю катушку. Ну-ка, послушай еще немного...

Я напряг слух и еще с полминуты лежал в тишине, рассеянно глядя на чуть всклокоченный пушок на ее лобке. Но ничего, кроме ровного стука сердца, не услышал. Мне вспомнилось кино «Враг внизу». Ее желудок выполнял свою миссию так же яростно и беззвучно, как подлодка с Куртом Юргенсом на борту 27.

Я поднял голову, перелег на подушку, обнял ее за плечи. И стал слушать, как пахнут ее волосы.

— У тебя есть тоник? — спросила она.

— В холодильнике, — ответил я.

— Хочу водки с тоником. Можно?

— Конечно.

— А ты что будешь?

— То же самое.

Встав с кровати, она ушла нагишом на кухню. Пока она готовила там водку с тоником, я порылся в пластинках, поставил «Teach Me Tonight» 28Джонни Мэтиса, вернулся в постель, и мы тихонько спели втроем: Джонни Мэттис, мой обмякший пенис и я.

— The sky is a blackboard... 29— напевал я себе под нос, когда она вернулась с напитками на пачке книг о единорогах вместо подноса. И мы стали пить водку с тоником под Джонни Мэтиса.

— Сколько тебе лет? — спросила она.

— Тридцать пять, — ответил я. Голые факты, не вводящие никого в заблуждение, — одна из немногих радостей этой жизни. — Давно развелся, живу один. Детей нет. Любовниц тоже.

— А мне двадцать девять. Через пять месяцев — тридцать.

Я снова посмотрел на нее. Она вовсе не выглядела на свои годы. Больше двадцати трех я бы ей не дал. Совсем не обвисшая попка, на шее никаких морщин... Похоже, я катастрофически теряю способность угадывать возраст женщины с первого взгляда.

— Выгляжу я молодо, но мне правда двадцать девять, — повторила она. — А ты точно не бейсболист какой-нибудь?

От удивления я поперхнулся и пролил водку с тоником себе на грудь.

— С чего бы? — сказал я. — Лет пятнадцать уже в бейсбол не играл. Почему ты так решила?

— По-моему, я видела твое лицо в телевизоре. Но по телевизору я смотрю только новости или бейсбол. Может, тебя в новостях показывали?

— Нет, никогда.

— А в рекламе?

— Ни разу.

— Ну что ж. Значит, обозналась... — вздохнула она. — Но ты все равно не похож на компьютерного червяка. Все эти твои разговоры — про эволюцию, про единорогов. Нож в кармане таскаешь...

И она показала на мои брюки, валявшиеся у кровати. Из заднего кармана выглядывал нож.

— Я занимаюсь обработкой данных по биологии, — сказал я. — Одна фирма создает дорогостоящие биотехнологии и боится, что их могут украсть. Сама, небось, знаешь: компьютерное пиратство — бич современного общества...