Здесь вам не причинят никакого вреда - Жвалевский Андрей Валентинович. Страница 18

Мари подавилась жидкой составляющей «Комплекса № 1».

– Понятно, – сказал О. – Непонятно, о чем ты думаешь. Как собираешься отчет о практике сдавать?

– Приду, доложу…

– Да кто ж тебе на слово поверит? Каждый день должен быть записан в дневнике, а каждая запись утверждена руководителем практики. А на каждом утверждении должна быть подпись командира отряда. Иначе ты, твой руководитель практики и твой командир отряда получат по…

Лейтенант замер. На раздаче открыли котел со свежей порцией «Комплекса № 3». О. прикрылся носовым платком и молча удалился.

«Дневник нужно срочно завести, – подумала Мари, глядя в удаляющуюся командирскую спину. – Завести, заполнить, отнести Георгу, утвердить, вернуться, предъявить. Срочно… Очень срочно… Желательно немедленно… Жанна должна дневник вести!» Дожевывая на ходу твердую составляющую «Комплекса» и рассовывая по карманам его десертную составляющую, девушка бодрой рысью двинулась в спальню.

Однако Командирша вела не дневник, а праздный образ жизни: валялась на койке с книгой «Новый взгляд на третий глаз».

– Жанна, – сказала Мари, – дай дневник практики переписать, а то лейтенант съест. А ты что, оптику учишь?

– Да нет, это мистические практики древнего Востока. Теоретический курс.

– А какое отношение практики имеют к теоретическому курсу?

– Мистическое, – сказала Жанна. – Дневник на подоконнике. Только переписывать не советую.

На обложке толстой серой тетради значилось:

Дневник производственной практики

курсанта <3асекречено> подразделения <3асекречено>

отряда <3асекречено> Высшей <3асекречено> Полиции.

Тема практики<3асекречено>.

Руководитель практики<3асекречено>.

Мари открыла секретный дневник. Серые страницы в клеточку заполнял твердый почерк, по которому невозможно провести графологическую экспертизу.

Первый день.

Дата <3асекречено>.

Тема занятия <3асекречено>.

Подпись руководителя практики <3асекречено>.

Виза командира подразделения <3асекречено>.

Второй день…

– А переписывать нельзя, – спросила Мари, – потому что все засекречено?

– Да переписывай, если заняться нечем. Но не советую. Советую взять этот дневник и показать лейтенанту.

– Это ты здорово придумала.

– Да это не я. И дневник не мой…

– А, это кто-то еще из подразделения 11, – сообразила Мари. – Кстати, ты не знаешь, чем остальные наши занимаются?

– Какие наши?

– Ну остальные курсанты из «двух дубин». Особенно тот… этот… – Мари пощелкала пальцами, – ну как его… Который на построении то ли был, то ли не был. Ну, он еще…

– Хватит щелкать, подруга, – Командирша перевернула страницу, – карманных денег не будет.

Мари подумала.

– То есть ты не знаешь, чем остальные занимаются?

– Радость моя, – сказала Жанна, – я толком не знаю, чем сама занимаюсь. А уж остальные… Зачем тебе это?

– Интересно.

– Интересно ей… – проворчала Командирша, неохотно прикрыла левый глаз рукой и вдруг быстро-быстро заговорила. – Курсант Р. находится в пространстве С+, выпаривает субстанцию Ре-До до состояния До-Фа, успешно. Курсант К. сдает норматив по виртуализации регенерируемой мнимости… Уже провалился, будет пересдавать. Курсант Ж. проникает в сущность условно сущего, подвергается невербализируемой опасности, уходит через двойной абецедарий…

– Что? – уточнила Мари.

– Понятия не имею, – сказала Жанна, открывая глаз. – А чего ты хотела? Ты дневник производственной практики внимательно прочла?

Мари посмотрела на засекреченные страницы и только сейчас осознала смысл тайного лозунга спецслужб: «Секретность – это гуманно».

Она подождала для правдоподобия десять минут и отправилась искать лейтенанта. Сделав круг по Школе, Мари спросила у дежурного по этажу, третьекурсника Алоиза:

– Не видал нашего отрядного?

Скучающий Алоиз с готовностью откликнулся:

– В оружейке он, новое личное оружие курсантов принимает.

Дежурный неуместно хихикнул.

– Чего смешного? – спросила Мари.

– Так оружие новое, а лейтенант старый.

Мари следовало заступиться за честь лейтенанта (который был вовсе не старый, хотя уже и не молодой – лет 25), но спорить с хихикающим Алоизом не хотелось. Девушка изобразила рукой нечто вроде благодарности и направилась к оружейной комнате.

Смех за спиной внезапно затих.

– Эй, – сказал посерьезневший дежурный, – ты туда лучше не ходи.

– Почему?

– А вдруг он голый? – сказал Алоиз и загоготал.

Мари чуть ли не бегом постаралась унести свое пунцовеющее лицо подальше от дежурного. «Ну чего я краснею? – разозлилась на себя девушка. – Подумаешь, лейтенант. Голый». Мари покраснела так, что кожа на щеках заболела.

Лейтенант сидел за столом для смазки вооружения и грустил. Он был совершенно не голый, наоборот, вооруженный отвертками, ершиками и даже консервным ножом. Новое личное оружие представляло собой гладкий черный цилиндр, единственной неровностью которого являлась мелкая кнопка на боку.

– Ваше приказание выполнено, – доложила курсантка, не отрывая взгляда от цилиндра.

– Молодец, – рассеяно ответил О., вертя личное оружие.

– А что это?

– Индивидуальный инфрамет. Массового действия.

– И как он действует?

Лейтенант направил конец цилиндра в окно и нажал кнопку. «Наверное, тоже секретное», – решила Мари, потому что ничего не произошло. Хотя нет, произошло. Лейтенант О. всхлипнул, хлюпнул носом, чертыхнулся и перевернул инфрамет к окну другим концом.

За окном находилось стрельбище, которое в перерывах между стрельбами занимали бездомные коты и собаки. Впервые в жизни Мари услышала, как коты воют в унисон собакам.

О. отпустил кнопку, и вой прекратился.

– Инфразвуковой излучатель, – сказал он. – Направишь такой на толпу погромщиков, и все впадают в уныние, теряют боевой дух и безропотно сдаются представителям власти. Никто не ранен. И никаких повреждений материальных ценностей. Очень удобно. Нужно только содержать инфрамет в порядке, правильно и своевременно его чистить…

Лейтенанта перекосило так, словно оружие массового поражения продолжало действовать. Тщательно обнюхав цилиндр, он взял отвертку и принялся колупать инфрамет.

– Удобно, – согласилась Мари. – Главное не перепутать, где у него дуло, а то в уныние впадет полицейский.

Лейтенант пожал правым плечом, пытаясь засунуть отвертку в несуществующее отверстие инфрамета.

– Хотя, если на тебя идет толпа погромщиков, – сказала курсантка, – ты и так в унынии, так что ничего страшного, если перепутаешь.

Лейтенант переложил отвертку в другую руку и пожал левым плечом. Инфрамет не поддавался.

– Только откуда у нас погромщики? – продолжила философствовать Мари. – Да еще целая толпа?

Лейтенант передернул плечами. Его гораздо больше занимали конструктивные особенности чудо-оружия.

– Я поняла! У нас потому и нет погромщиков, что есть инфраметы.

– Раз ты такая понятливая, – сказал О., – вот тебе тест на смекалку. Как правильно чистить индивидуальный инфрамет?

Командир протянул Мари цилиндр и встал рядом с видом человека, который сам-то все знает, но хочет посмотреть, на что способен подчиненный. Для убедительности лейтенант даже включил на наручных часах секундомер.

Мари взяла кусок ветоши, протерла поверхность цилиндра и положила инфрамет на стол.

О. похлопал глазами.

– Хм… – сказал он. – Действительно, чисто.

– Секундомер выключите, – попросила Мари, – а то вдруг в норматив не уложусь.

– Слово «норматив» мне что-то напоминает, – сказал лейтенант. – Почему-то столовую. Почему бы это?

Курсантка протянула дневник. О. зашуршал серыми страницами:

– …Засекречено, засекречено, засекречено… Все в порядке… Постой-ка! – лейтенант провел носом непосредственно над страницей. – А я, что, уже подписал? А когда я успел?