Свои люди – сочтемся - Островский Александр Николаевич. Страница 10

Подхалюзин и Рисположенский .

Подхалюзин . А, наше вам-с!

Рисположенский . К вам, батюшка Лазарь Елизарыч, к вам! Право. Думаю, мол, мало ли что, может, что и нужно. Это водочка у вас? Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью. Что-то руки стали трястись по утрам, особенно вот правая; как писать что, Лазарь Елизарыч, так все левой придерживаю. Ей-богу! А выпьешь водочки, словно лучше. (Пьет.)

Подхалюзин . Отчего же это у вас руки трясутся?!

Рисположенский .(садится к столу) . От заботы, Лазарь Елизарыч, от заботы, батюшка.

Подхалюзин . Так-с! А я так полагаю от того, что больно народ грабите. За неправду бог наказывает.

Рисположенский . Эх, хе, хе… Лазарь Елизарыч! Где нам грабить! Делишки наши маленькие. Мы, как птицы небесные, по зернышку клюем.

Подхалюзин . Вы, стало быть, больше по мелочам!

Рисположенский . Будешь и по мелочам, коли взять-то негде. Ну еще не то, кабы один, а то ведь у меня жена да четверо ребятишек. Все есть просят, голубчики. Тот говорит – тятенька, дай, другой говорит – тятенька, дай. Одного вот в гимназию определил: мундирчик надобно, то, другое! А домишко-то эвоно где!.. Что сапогов одних истреплешь, ходимши к Воскресенским воротам с Бутырок-то.

Подхалюзин . Это точно-с.

Рисположенский . А зачем ходишь-то: кому просьбишку изобразишь, кого в мещане припишешь. Иной день и полтины серебром домой не принесешь. Ей-богу, не лгу. Чем тут жить? Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью. (Пьет.) А я думаю: забегу, мол, я к Лазарь Елизарычу, не даст ли он мне деньжонок что-нибудь.

Подхалюзин . А за какие же это провинности-с?

Рисположенский . Как за какие провинности! Вот уж грех, Лазарь Елизарыч! Нешто я вам не служу? По гроб слуга, что хотите заставьте. А закладную-то вам выхлопотал.

Подхалюзин . Ведь уж вам заплачено! И толковать-то вам об одном и том же не приходится!

Рисположенский . Это точно, Лазарь Елизарыч, заплачено. Это точно! Эх, Лазарь Елизарыч, бедность-то меня одолела.

Подхалюзин . Бедность одолела! Это бывает-с. (Подходит и садится к столу.) А у нас вот лишние есть-с: девать некуда. (Кладет бумажник на стол.)

Рисположенский . Что вы, Лазарь Елизарыч, неужто лишние? Небось, шутите?

Подхалюзин . Окромя всяких шуток-с.

Рисположенский . А коли лишние, так отчего же бедному человеку не помочь. Вам бог пошлет за это.

Подхалюзин . А много ли вам требуется?

Рисположенский . Дайте три целковеньких.

Подхалюзин . Что так мало-с?

Рисположенский . Ну, дайте пять.

Подхалюзин . А вы просите больше.

Рисположенский . Ну, уж коли милость будет, дайте десять.

Подхалюзин . Десять-с! Так, задаром?

Рисположенский . Как задаром! Заслужу, Лазарь Елизарыч, когда-нибудь сквитаемся.

Подхалюзин . Все это буки-с. Улита едет, да когда-то она будет. А мы теперь с вами вот какую материю заведем: много ли вам Самсон Силыч обещали за всю эту механику?

Рисположенский . Стыдно сказать, Лазарь Елизарыч: тысячу рублей да старую шубу енотовую. Уж меньше меня никто не возьмет, ей-богу, вот хоть приценитесь подите.

Подхалюзин . Ну, так вот что, Сысой Псоич, я вам дам две тысячи-с… за этот же самый предмет-с.

Рисположенский . Благодетель вы мой, Лазарь Елизарыч! С женой и с детьми в кабалу пойду.

Подхалюзин . Сто серебром теперь же-с, а остальные после, по окончании всего этого происшествия-с.

Рисположенский . Ну вот, как за эдаких людей и богу не молить! Только какая-нибудь свинья необразованная может не чувствовать этого. Я вам в ножки поклонюсь, Лазарь Елизарыч!

Подхалюзин . Это уж на что же-с! Только, Сысой Псоич, уж хвостом не вертеть туда и сюда, а ходим акурате, – попал на эту точку и вертись на этой линии. Понимаете-с?

Рисположенский . Как не понимать! Что вы, Лазарь Елизарыч, маленький, что ли, я! Пора понимать!

Подхалюзин . Да что вы понимаете-то? Вот дела-то какие-с. Вы прежде выслушайте. Приезжаем мы с Самсоном Силычем в город, и реестрик этот привезли, как следует. Вот он пошел по кредиторам: тот не согласен, другой не согласен, да так ни один-таки и нейдет на эту штуку. Вот она какая статья-то.

Рисположенский . Что вы это говорите, Лазарь Елизарыч! А! Вот поди ж ты! Вот народ-то!

Подхалюзин . Как бы нам теперича с эстим делом не опростоволоситься! Понимаете вы меня али нет?

Рисположенский . То есть насчет несостоятельности, Лазарь Елизарыч?

Подхалюзин . Несостоятельность там сама по себе, а на счет моих-то делов.

Рисположенский . Хе, хе, хе.., то есть дом с лавками… эдак… дом-то… хе, хе, хе…

Подхалюзин . Что-о-с?

Рисположенский . Нет-с, это я так, Лазарь Елизарыч, по глупости, как будто для шутки.

Подхалюзин . То-то для шутки! А вы этим не шутите-с! Тут не то что дом, у меня теперь такая фантазия в голове об этом предмете, что надо с вами обширно потолковать-с! Пойдемте ко мне-с, Тишка!

Те же и Тишка .

Подхалюзин . Прибери тут все это! Ну, пойдемте, Сысой Псоич!

Тишка хочет убирать водку.

Рисположенский . Постой, постой! Эх, братец, какой ты глупый! Видишь, что хотят пить, ты и подожди. Ты и подожди. Ты еще мал, ну так ты будь учтив и снисходителен. Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью.

Подхалюзин . Пейте, да только поскореича, того гляди, сам приедет.

Рисположенский . Сейчас, батюшка Лазарь Елизарыч, сейчас! (Пьет и закусывает.) Да уж мы лучше ее с собой возьмем.

Уходят. Тишка прибирает кое-что; сверху сходят Устинья Наумовна и Фоминишна . Тишка уходит.

Фоминишна . Уж пореши ты ее нужду, Устинья Наумовна! Ишь ты, девка-то измаялась совсем, да ведь уж и время, матушка. Молодость-то не бездонный горшок, да и тот, говорят, опоражнивается. Я уж это по себе знаю. Я по тринадцатому году замуж шла, а ей вот через месяц девятнадцатый годок минет. Что томить-то ее понапрасну. Другие в ее пору давно уж детей повывели. То-то, мать моя, что ж ее томить-то.