Все ведьмы делают это! - Первухина Надежда Валентиновна. Страница 25
— Фу, сказку... — сморщила нос Машка. — Ты просто малолетка! Сказки — фигня. Пап, если сейчас не будет сабли и лошади, лучше расскажи анекдот. Или самый ужасный-разужасный ужастик! А лошадь, — великодушно разрешила Марья, — ты мне завтра купишь.
— Ну, как скажешь, — пожал плечами счастливый отец. — Так какой же тебе ужастик нужен, Марья?
— А ты тогда рассказывал. Ну, когда надевал на голову мамины черные колготки, махал старой рваной шторой, ну, которая из кладовки, и кричал, что ты Бэтмен... Ну, вспомни! Жила-была девочка, и были у нее не глаза, а глазищи, не волосы, а волосищи...
— Не зубы, а зубищи...
— Ага! И был у нее не муж, а мужичище, не дети, а детищи, не собаки, а собачищи...
— Маш, ты что-то путаешь. Не мог я такую чепуху вам рассказывать, — отрекся Авдей и услышал, как его вторая дочура тихо и методично ревет в одеяло.
— Дашута, — встревожился он. — Ты чего?
В ответ донесся приглушенный всхлип. Авдея зацарапала совесть. Он принялся всячески утешать дочку, что ехидная Марья не замедлила прокомментировать:
— Фу, Дашка, ты плакса! Ужастика испугалась! В тебе глупости больше, чем умности!
— А ты, Машка, тоже хороша, — прицыкнул на чересчур деловую дочку Авдей. — Не будет тебе ужастика...
И в опровержение этих слов писателя-фантаста раздалась пронзительная трель дверного звонка.
— Какой же черт так трезвонит?! — прошипел Авдей, выбегая в прихожую...
...и замирая на полдороге, потому что посреди ярко освещенной прихожей стоял и лениво озирался...
А дверь-то заперта, а зачем тогда звонить... Предупредить о визите?..
В общем, именно таким Авдей себе его и представлял.
— Спокойно, мужик, — сказал дух изгнанья, он же печальный демон. — Я вообще-то не к тебе, а к твоей супружнице.
— В-вики нет дома... — Авдей попытался отклеиться от стены и занять подобающее хозяину дома строго вертикальное положение.
— Нет? В том-то и вся подляна, что нет! Ты расслабься, мужик! Я ж не за просто так черт, я с радио. «Еж-радио» слушаешь? Хотя куда тебе, ты ж простой, как резиновый коврик! Ты не смурней, я это так, к слову. Чисто базар! Работаем мы вместе с Викой, просекаешь? Я дем-джей, можешь звать меня просто Кент. А ты, значит, муж?
— Муж.
— Прикольнись, народ, вот он, отвязный чувак, муж крутой ведьмы! Как-нибудь надо тебя на передачку пригласить: в натуре, елы-палы, кайфово жить с натуралой!
— Не понял...
— Проехали. Ты лучше скажи, почему твоя супруга на работе уже хрен знает сколько ночей не появляется? Начальство дым из ушей пускает: рейтинги канала падают, новостной блок начитывать некому, одни гундосые рекламщицы остались! Это же, в натуре, обломная хана! От нас уже два спонсоренка носами закрутили: акционерное общество «Кладбище домашних животных» и вампирская клиника «Вторая жизнь»! Ведущие не те, сто литров чугуна им в глотку, блин! Если дело так пойдет, нас вообще из эфира уберут! Ты в курсах, почем сейчас прямой эфир?! Короче, где Вика?
— Улетела, — просто сказал Авдей.
— Не врубаюсь... На шабаш, что ли? Это ты гонишь, какие сейчас шабаши, скоро зима на дворе, в натуре.
— Она превратилась в дракона и улетела, — терпеливо разъяснил Авдей ситуацию Викиному демо... коллеге по работе.
Тот выпучил алые глаза и ошалело захлопал клыкастой пастью:
— Не, ну... Ну, я прям шизею с таких подлян! В натуре, дракон?!
— В натуре, и еще какой...
— Западло, — резюмировал Викин коллега и минут пять молчал. Видно было, что эта новость его просто доконала. Алые очи потускнели, а когтистый палец принялся задумчиво царапать недавно поклеенные обои. Но наконец демон спохватился:
— Короче, мужик, заболтался я тут у тебя, а столько дел надо обтоптать... в силу изменившихся обстоятельств. Твоя жена чудит, а мне расхлебывать. Ладно, я полетел, доложусь начальству, как все обстоит, пусть пока замену ищут. А ты это... слушай, как только жена вернется, гони ее сразу на работу. Иначе нам кранты. Она же Викка, она должна понять. Ну, бывай. Привет детям!
Демон развернулся спиной к Авдею, продемонстрировав пару сложенных черных крыл, и прошел сквозь запертую дверь. Авдей выдохнул, отер пот со лба и услыхал далекое, уже запредельное:
— Быстрей жену ищи, а то ей начальство такой выговор вкатит — мало не покажется-а-а!...
— Уже бегу, — зло бормотнул писатель и пошел в детскую, где дочери наконец-таки пришли к консенсусу и хором принялись выпрашивать у папы «сказку».
И папа, естественно, не мог им отказать. Тем более что речь шла о сказке, которую он сам написал (причем ориентируясь на взрослых читателей) и которая эпизодически пересказывалась малолетним дочерям в сокращенно-цензурном виде. Рабочее название у сказки было «Три пера». И речь в ней шла...
...О молодой красивой девушке, чарами злого колдуна из современного мира выброшенной в мир сказочный. В этом сказочном мире девушка оказалась младшей дочерью зажиточного купца Козьмы Скоробогатого, и никакого житья ей не давали две вреднючие старшие сестры, толстые, прыщавые, с мокрыми носами и зубами, почерневшими от постоянного поедания сластей.
— Шоколадок? — неизменно спрашивает в этом месте сказки Дарья, как-то сразившая маму и папу своим талантом поглощения килограмма конфет «Мишка косолапый».
— А как эту девушку звали? — обязательно поинтересуется Марья. — А она была красивая? А во что одета?
«Звали ее Марина, но в сказке стали звать Акулиной, и, хотя она была гораздо красивее своих сестер, одевалась она чуть ли не в лохмотья, потому что сестры ей завидовали и никакой хорошей одежды не давали. И первым делом заставляли бедную Акулину работать на скотном дворе — навоз убирать.
— Чадо любезное, — заявил Акулине купец Скоробогатый. — Трудись не покладая рук, и благо тебе будет, и долголетна будешь, и женихам люба.
С этим напутствием она отправилась разгребать навоз и, надо сказать, через три часа практических занятий со скотницей Дуськой достигла некоторых успехов.
А противные сестрицы, звали их, кстати, Явдоксия и Снандулия, видимо, не могли спокойно стоять и смотреть, как работает их «младшенькая», поэтому отправились полежать на полатях, погрызть леденцов и...»
— «Сникерсов»? — услужливо подсказывает Дашка, удобно устроившись на кровати в компании плюшевых мишек.
— Ну, дура ты, Дашка! — восклицает сестра. — Ну откуда в сказке «Сникерсы»? Ты еще про «Бону акву» вспомни!
— Это папина сказка, — резонно возражает Дарья. — Папа что угодно в сказку впихнуть может. Даже стиральную машину «Самсунг» и таблетки для похудения.
И польщенный такой оценкой своего таланта Авдей продолжает дозволенные речи:
«Позвали Акулину к обеду и стали сестры за трапезой над ней насмехаться:
— Чучело ты огородное! Верста ты коломенская! Мост ты санкпитембурский разводной! — зловредничала Снандулия. — Никогда ты себе жениха не найдешь! Не то что мы!
— Да, Акулька, — ехидно заухмылялась и Явдоксия, облизывая деревянную ложку. — Улетело-то счастье твое!
— Ты о чем? — спросила Акулина сестру, за что получила облизанной ложкой по лбу.
— Со старшею сестрою не говори предерзостно!
Снандулия захихикала:
— Вот, всю жизнь будешь за коровами навоз подбирать!
— Уймитесь, зазубрины! — грозно принахмурил брови Козьма Скоробогатый. — Почто сестрицу тираните? Она и так убогая...
Сестрицы приутихли, но по взглядам из-под ресниц было ясно, что в покое они Акулину оставлять не собираются.
— В нонешнее воскресенье на ярмонку поеду, — объявил Скоробогатый, вволю напившись сусла. — Сказывайте, что за подарочки вам привезть?
На щеках старших дочерей вспыхнул жаркий румянец, охочи они были до подарков.
— Мне на платье купи панбархату! — закричала Явдоксия. — Двадцать аршин!
— И мне того ж! — добавляет Снандулия. Видимо, у нее нелады с фантазией.
— А ты что молчишь, дочка меньшая, любезная? — вопросительно поглядел на Акулину купец (хотя, конечно, вы помните, что на самом деле Акулина — Марина, и родилась она в XXI веке, а не в сказке). Но она знала, что просить.