Возвращение домой.Том 2. - Пилчер (Пильчер) Розамунд. Страница 43

— Чем он занимается?

— Он ведет исследования и создает приспособления, помогающие научиться обращаться с оружием. Плавучие мишени, разные тренажеры и прочее. Визуальные тренировочные средства. Устройства, помогающие понять сущность центробежной силы. И так далее и тому подобное. Новые идеи сыплются как из рога изобилия.

— У тебя есть молодой человек?

— Целая толпа, — улыбнулась Джудит.

— Но никого особенного?

— Нет. С меня хватит.

— Tы о чем?

— Об Эдварде Кэри-Лыоис. Я не хочу снова пройти через это. Я стану ждать, пока кончится война, а потом, скажем, полюблю без памяти какого-нибудь ничем не примечательного человека, выйду замуж, нарожаю кучу детишек и превращусь в стопроцентную домохозяйку, глупую и скучную. Ты со мной и знаться не захочешь.

— Ты любила Эдварда?

— Да. Четыре года.

— Прости.

— Все уже в прошлом.

Они не стали больше говорить об Эдварде и перешли на более жизнерадостные темы. Не забыли и мистера Уоррена, который служил сержантом в порткеррисском ополчении, и Джо Уоррена, представленного к офицерскому чину.

— Как твоя мама? — осведомилась Джудит.

— Как всегда. Ее ничем не выбьешь из колеи. Она нечасто пишет. Слишком занята, видно. Но она мне написала, когда этот старый извращенец Фосетт свалился замертво в банке. Никак не могла утерпеть, чтоб не выложить мне эту скандальную историю. Помнишь тот безумный вечерок, когда Элли прибежала из кино сама не своя из-за того, что старый хрыч показался перед ней во всей своей красе? Век не забуду.

— Да ведь тебя, Хетер, там не было.

— Все равно я все узнала. Много дней мне покоя не было, у мамы все разговоры сводились к этому делу. Она все повторяла: «Ты бы только видела Джудит — настоящая маленькая фурия!»

— Скорей всего, он умер от инсульта. Управляющий банком сказал ему, что он превысил кредит, вот он и отдал концы. Мне мистер Бейнс рассказал, и представляешь, мы вдвоем покатывались со смеху, ничего не могли с собой поделать. Какой стыд!

— Туда ему и дорога, я так скажу. Слушай, а что там Кэри-Льюисы? Как они поживают?

Девушки поговорили о Нанчерроу и о том, как рождение внучки помогло Диане забыться, отвлечься от тягостных мыслей после смерти Эдварда. Точно так же, как непритязательное общество Филлис и Анны помогло Бидди Сомервиль оправиться от своего горя.

— Значит, они вместе живут в Дауэр-Хаусе?

— Да, и так лучше для всех. Ты мой дом еще не видела. Как-нибудь, когда тебя отпустят с работы отдохнуть, тебе обязательно надо будет приехать посмотреть. Ты его полюбишь. Как я. А я люблю его до безумия.

— Все никак не верится, что у тебя собственный дом, — не могла надивиться Хетер. — Взрослый человек в полном смысле слова. Нет, ты не подумай, я без всякой зависти говорю. Уж что мне меньше всего требуется, так это свой дом, он только связал бы меня по рукам и ногам. А вот для тебя это, наверно, как осуществление мечты. Особенно когда родные твои так далеко… — Она остановилась, потом добавила: — Извини.

— За что ты извиняешься?

— За бестактность. Сингапур, Я читала в газете, когда ехала утром в поезде.

— Я тоже.

— У тебя есть от них какие-нибудь вести?

— Нет, вот уже долгое время ничего.

— Волнуешься?

— Да. Словами не передать. Я надеюсь только, что они уехали. По крайней мере, мама с Джесс. Все говорят, что Сингапур выстоит, что он слишком хорошо укреплен и стратегически слишком важен, что все силы будут брошены на его защиту. Но даже если Сингапур удастся отстоять, все равно будут налеты и все эти ужасы. Да и ничто, никакая армия, похоже, не в силах остановить японцев. Мне бы только узнать, что там происходит. — Она взглянула на Хетер. — Ты… не могла бы выведать для меня что-нибудь? Я хочу сказать… ну, по своим каналам.

Официант принес кофе. Хетер потушила сигарету и закурила новую. Они сидели молча, пока крепкий черный кофе разливался по чашкам. Когда официант отошел за пределы слышимости, Хетер покачала головой:

— Нет, мы занимаемся только Европой.

— Мне не следовало спрашивать, — вздохнула Джудит. — И Гас там. Гас Каллендер. Во втором батальоне гордонцев.

— Стоп, какой еще Гас?

— Кембриджский друг Эдварда. Он гостил в Нанчерроу. Они с Лавди… как бы это сказать… очень сблизились.

— Лавди? — недоверчиво переспросила Хетер. — Мне она никогда ничего не говорила.

— Не удивительно. Это было что-то необыкновенное. Их моментально потянуло друг к другу, они понимали друг друга без слов. Будто были знакомы всю жизнь. Будто были созданы друг для друга.

— Если он — солдат и служит в Сингапуре, он окажется в самом пекле. Я бы немного поставила на его жизнь.

— Да, я и сама так думаю.

—Все это проклятая война, да? Бедная Лавди! И бедная ты. Видно, ничего другого не остается, как сидеть и ждать. Ждать, что будет дальше.

— Ждать — хуже некуда. Ожидать известий. Заставлять себя надеяться на лучшее. На то, что ничего страшного не случится. Я хочу, чтобы мои родители и Джесс остались живы, вернулись бы однажды на родину и увидели Дауэр-Хаус. И я хочу, чтобы Гас остался жив — ради Лавди. После Сен-Валери мы думали, что он погиб, но ему удалось спастись и вернуться в Англию, и когда Лавди узнала, она как будто воскресла. Мне и подумать страшно, что ей придется пройти через весь этот ад во второй раз.

— Джудит, что бы ни случилось с Лавди, она все выдержит. — Почему ты так уверена?

— Я ее знаю. Лавди — крепкий орешек.

Джудит готова была возразить, но Хетер ее остановила.

— Слушай, мы с тобой проболтаем так весь день и ничего не успеем. У меня в бумажнике — два билета в Альберт-Холл, мне мой шеф дал. Концерт начинается через полчаса. Идем… или ты хочешь пройтись по магазинам?

— А что будут исполнять?

— Скрипичный концерт Уильяма Уолтона [19] и второй фортепьянный концерт Рахманинова.

— Отставить магазины!

Они допили кофе, заплатили по счету (со щедрыми чаевыми всем, кому положено), забрали из гардероба одежду (еще чаевые) и вынырнули на ледяную Пикадилли. Едва они очутились на улице, как к обочине тротуара подкатило такси, из которого вышел капитан ВМС с невзрачной дамой. Девушки подождали, пока он рассчитается с таксистом, и потом, не теряя времени, запрыгнули в машину, пока их не опередил кто-нибудь другой.

— Куда едем, милые дамы?

— В Альберт-Холл. И мы ужасно спешим.

Концерт был чудесный и с лихвой опраздал ожидания Джудит. Уолтона она слышала впервые, зато Рахманинова знала и любила давно. Растворившись в звуках, она перенеслась в какое-то иное измерение, неподвластное времени и переменам, чуждое житейским заботам и треволнениям, не ведающее войн и смерти. Остальная публика, заполнявшая огромный зал, была в равной степени очарована музыкой, и когда концерт закончился и отзвучали последние аккорды, бурные аплодисменты длились по меньшей мере минут пять.

Но вот настало время уходить. У Джудит было такое чувство, будто она эти два часа легко и свободно парила под облаками и теперь вынуждена снова спуститься на землю. Концерт так захватил ее, что она начисто забыла.о своей простуде, но теперь, когда они стали пробираться через толпу по застеленному ковром проходу к фойе и выходу, головная боль и воспаленное горло с новой силой напомнили о себе, и она поняла, что по-настоящему заболевает.

Они планировали пройтись до Мьюз пешком или подождать автобус, но, выкатившись вместе с людским потоком в черный, затемненный вечерний город, увидели» что идет дождь вперемешку со снегом, а у них обеих не было зонтиков. Они остановились посреди тротуара и, стараясь не обращать внимания на то, что их немилосердно толкают и задевают хлынувшие из концертного зала люди, стали соображать, есть ли у них шанс поймать такси. Но это казалось несбыточной мечтой.

— Мы не можем идти пешком — промокнем до нитки. И почему только я не захватила зонтик! — кляла себя Хетер.