Александровский cад - Пиманов Алексей Викторович. Страница 32

Музыка закончилась, и иголка соскочила с пластинки. Лешка посмотрел на часы и хлопнул себя ладонью по лбу:

– Об-ба! Чуть не прозевал.

Он бросился в прихожую и быстро стал натягивать свои парусиновые туфли. Таня выскочила за ним.

– Ты куда?

– Я сейчас вернусь. Ровно через пятнадцать минут. Шапилина перегородила собой входную дверь.

– Не пущу…

Казарин нежно обнял любимую.

– Да не переживай. Жди – и будешь вознаграждена. Можешь даже дверь не запирать.

Лешка чмокнул Таньку в лоб и кубарем скатился по ступеням…

Возле Успенского собора его ждал одноклассник Василий.

– Достал?

– Достал.

Васька протянул ему два билета в кино.

– Васька! – восхищенно воскликнул Казарин. – Ты… ты настоящий друг! Как тебе удалось?

– А! – отмахнулся Сталин. – Я Власика попросил. Там очередь со вчерашнего вечера. Не прорваться.

Лешка пожал другу руку и бросился обратно. Его переполняло чувство гордости, ведь в кармане лежали два билета на новый фильм с Любовью Орловой, которую Танька боготворила.

Дверь в квартиру Шапилиных оказалась не заперта. Лешка отдышался и на цыпочках вошел внутрь.

Ему очень хотелось сделать сюрприз, но в гостиной Тани не оказалось. Зато из-за дверей кабинета Петра Саввича доносился оживленный разговор. Лешка уже хотел было постучать, как вдруг услышал голос Шапилина:

– Я еще раз повторяю: он не должен больше появляться в нашем доме.

– Но почему? – жалобно спросила Таня.

Возникла пауза, а затем опять послышался голос Петра Саввича:

– А ты не понимаешь?

– Нет, и не хочу понимать.

– Объясняю еще раз. – В голосе Шапилина зазвучали металлические нотки. – Я не желаю, чтобы моя дочь крутила романы с сыном шофера.

Лешка чуть не потерял сознание.

– Папа, как ты можешь?! – Танькины губы дрожали. Она держалась из последних сил.

– Я все могу! Все! Я не для того работал как проклятый и даже не женился вновь. У тебя должна быть достойная пара. Я вижу, куда ваши отношения клонятся…

Из-за двери послышались всхлипывания.

– Не смей сопли разводить! – крикнул Шапилин. – Все! Баста! Еще раз увижу его в своем доме – сгною в лагере вместе с папашей-шофером.

Неожиданно перед Лешкой распахнулась дверь, и Петр Саввич оказался лицом к лицу с Казариным.

– А-а-а-а! – смутился Шапилин, но тут же нашелся: – Ну вот, вопрос решился сам собой. Заходите, молодой человек А вы, барышня, оставьте нас…

Танька, потупившись, выскользнула в коридор и ушла в свою комнату.

Разговор был недолгим. Когда Лешка появился из кабинета, его лицо было серым и безжизненным. Казарин медленно прошел по коридору до входной двери. Он ждал, что Таня выйдет попрощаться. Но в ее комнате было тихо, лишь силуэт на фоне застекленной двери выдавал ее присутствие. Она так и не вышла. Лешка обернулся – Шапилин стоял на пороге и смотрел ему в спину…

Каждый вечер Лешка безуспешно пытался дозвониться до Тани, но она не брала трубку.

Он караулил ее перед школой на скамейке, но она не появлялась даже на консультациях перед экзаменами, не приходилаона больше и в комнату Варфоломеева. Ее не было нигде…

Лешка не мог себя заставить сесть за учебники. Отец вздыхал, уходя на работу:

– Ты бы позанимался. Скоро экзамены.

– Успеется, – равнодушно отмахивался Лешка и зарывался в подушку с головой…

Но однажды случилось чудо.

– Алло, – прозвучал знакомый голос, от которого в Лешкином сердце все перевернулась.

– Здравствуй, Тань.

На другом конце повисла пауза.

– Таня, ты меня узнала?

– Узнала, – безразлично ответила трубка. Казарину было невыносимо слушать холодный голос любимой, но он справился с собой.

– Что происходит? Я хочу тебя увидеть.

– Это невозможно, – таким же безразличным тоном ответила Таня.

– Почему?

Таня не могла найти нужных слов.

– Ты не ответила.

– Леша, не мучай ни себя, ни меня.

– Но что происходит? Я не могу понять.

– Ничего не происходит. Просто мы расстались.

– Это кто так решил: ты или твой отец?

– Я.

– Я тебе не верю.

– Это твое дело. Таня повесила трубку.

Лешка резко вышел из телефонной будки и чуть не зашиб дверью Ваську Сталина.

– Тьфу ты, черт! Такие вот, как ты, и рушат человеческие судьбы.

– Да ладно, чуть задел, а ты уже разнылся. Васька улыбнулся.

– Дурак! У меня через неделю в летном медкомиссия. А вдруг ты мне руку сломал бы?!

Казарин промолчал и хотел уж было уходить, но Васька окликнул:

– Хочешь со мной?

Лешка задумался. На него нахлынуло все, что случилось с ним в последние дни.

– Мне все равно, – сказал он, наконец, и опустил глаза. – Я вообще-то в МГУ, на исторический, собирался…

Васька понимающе кивнул. Всему классу было известно о размолвке между Казариным и Шапилиной.

– Да плюнь ты на все. Впереди целая жизнь. Поехали со мной в Качу.

Лешка смотрел на всегда веселого Ваську и не мог понять, шутит тот или говорит всерьез.

– А как? Надо же справки, характеристики… Васька обнял друга и вкрадчиво произнес:

– Не надо! Я все устрою. По рукам?

И Василий протянул ему свою ладонь…

…А ровно через неделю Лешка стоял у Кутафьей башни с вещмешком за плечами и в последний раз смотрел на Кремль. Это был его Кремль – Кремль, в котором он вырос, в котором встретил и потерял свою любовь и где теперь оставался единственный дорогой для него человек – отец…