Грани Нижнего Мира - Авраменко Олег Евгеньевич. Страница 21

Муж немного растерянно улыбнулся:

— Кажется, нашлась моя родня.

Этим известием он, признаться, застал меня врасплох. Я никогда всерьёз не верила, что поиски в Имперском Архиве, которые по поручению регента вели три десятка опытных архивариусов, принесут хоть какой-нибудь результат. Мы располагали слишком скудными данными о прошлом Владислава и могли ориентироваться только на имя, приблизительную дату рождения да ещё на тот факт, что он исчез в возрасте двух месяцев. А Государственный Архив был не просто велик, он был ужасающе огромен, он был самым кошмарным монстром из всех государственных учреждений Империи. Ежедневно он пополнялся десятками, а порой сотнями тысяч сообщений, писем, отчётов, докладов и прочих документов, поступавших в Вечный Город изо всех концов света, и буквально тонул в этом бумажном море. Многочисленный штат архивных служащих тщательно анализировал и классифицировал полученную информацию, ссылки на все события, представлявшие мало-мальски значительные интерес, размещались по тематическим каталогам, а исходные материалы, надлежащим образом пронумерованные, направлялись в хранилище, где сортировались по Граням, откуда поступили. Несмотря на все старания возрастающей из года в год армии архивариусов, в их ведомстве царила полная неразбериха, и поиски любых сведений более чем десятилетней давности превращались в долгое и захватывающее приключение. Поэтому, считала я, даже если где-то в хранилище лежат вожделённые документы, проливающие свет на тайну происхождения Владислава, у нас нет никаких зацепок, которые позволили бы разыскать их среди тысяч тон скопившейся там макулатуры.

Но оказалось, что я ошиблась в своих пессимистических ожиданиях. Зацепка всё же нашлась. Или просто повезло. Или же случилось очередное чудо…

— Поздравляю, Влад, — искренне сказала я. — Но ты говоришь «кажется». Это вводное слово или признак неуверенности?

— Просто вводное слово. В этом деле, — он похлопал ладонью по папке, — есть одно обстоятельство, которое лично у меня не оставляет никаких сомнений, что поиски закончены. — Владислав вздохнул. — Знаешь, для меня это огромное облегчение. Весь год, с тех пор как узнал, что меня усыновили, я чувствовал себя немного ущербным. Не в том смысле, что я недоволен своей семьёй, ты сама знаешь, как я люблю отца с мамой. Но меня угнетала неизвестность, мне очень хотелось узнать, кто я и откуда, какого роду-племени, чья кровь течёт в моих жилах… Ну, ты же понимаешь?

— Конечно, понимаю, — ласково ответила я, взяв его за руку. Я же видела, как ты мучился весь этот год… Ну, рассказывай. Откуда ты, где твоя родина?

— На Грани Истра. Это отсталый провинциальный мир, расположенный почти на самой границе Запретной Зоны, вдали от Главной Магистрали. Короче, сущая Тмутаракань. По сравнению с ней, даже твой Агрис кажется очагом цивилизации.

Запретной Зоной называлась область в окрестностях Основы, где было строжайше воспрещено прокладывать трактовые пути и создавать человеческие поселения. Запрет был установлен ещё в незапамятные времена с целью создания вокруг Земли некоего подобия санитарного кордона от нечисти, и на протяжении многих тысяч лет за его неукоснительным соблюдением следили Великие, а в течение последних двух тысячелетий эта функция, наряду с многими другими, постепенно перешла в ведение Инквизиции — организации, которая, по широко распространённому мнению, как раз и была создана для того, чтобы заменить уходящих Великих.

Существование Запретной Зоны заметно облегчало задачу защиты Основы в Ничейные Столетия, ибо в отсутствие действующих трактовых путей любые сколько-нибудь значительные возмущения в локальной структуре Граней распространялись по всей Зоне, как волны от упавшего камешка на ровной глади воды, что позволяло инквизиторам вовремя обнаруживать и пресекать попытки агентов Нижнего Мира подвести к Земле инфернальные туннели. Правда, случались и проколы, взять хотя бы нашумевший Чернобыльский Прорыв, который удалось остановить только в самый последний момент — ещё час-другой промедления, и волны Хаоса накрыли бы всю Восточную Европу. Но в целом, по моему мнению, Инквизиция справлялась со своей задачей неплохо.

Размеры Запретной Зоны были внушительные — её диаметр составлял порядка двух недель пути по Трактовой Равнине для самых опытных колдунов. Но и за официально установленными пределами Зоны ещё не скоро можно встретить густонаселённые районы — вблизи Основы активность нечисти гораздо выше, чем в других местах, а люди в массе своей предпочитают жить там, где спокойнее. К примеру, если в радиусе недели пути от Вечного Города (опять же, речь идёт о путешествии по Трактовой Равнине), в так называемом Золотом Круге Империи, проживает порядка триллиона человек (жуть какая — только вдумайтесь в эту цифру!), то на обширнейшем пространстве, охватывающем все те Грани, что отдалены от внешних пределов Запретной Зоны на такое же или меньшее расстояние, численность населения не превышает двадцати миллиардов, причём большинство из них обитают на Гранях, которые расположены вдоль Главной Магистрали — единственного в мире прямого тракта, ведущего из Вечного Города почти до самой Основы. Так что этот регион (за вычетом, пожалуй, окрестностей Магистрали) можно смело считать абсолютно диким и пустынным, и Владислав имел все основания сравнивать Истру с Тмутараканью.

— Истра, — задумчиво повторила я. — Знакомое название.

Владислав покачал головой:

— Не думаю, что ты слышала что-нибудь об этой Грани. А название знакомо тебе потому, что на Основе есть целый ряд похожих топонимов, самый известный из которых — полуостров Истрия. Корень «истр» общеславянский, он восходит ещё к древнему племени истров, которые считали себя детьми Стрибога и жили на берегу реки Истр — ныне Дунай. Что же касается названия Грани Истра и её жителей — истрийцев, то оно возникло от их легендарного вождя по имени Истрик, который полторы тысячи лет назад привёл свой народ на эту Грань — как гласят предания, с самой Основы. По данным переписи семилетней давности, Истру населяет порядка сорока миллионов человек, страна состоит из нескольких десятков княжеств, которые временами дружат, временами воюют, а чаще всего находятся в промежуточном между войной и миром состоянии. Общественный строй — патриархально-феодальный, чисто аграрная экономика — земледелие и скотоводство, основные торговые партнёры — несколько соседних, таких же отсталых провинциальных Граней. Язык — истрийский, по имперской классификации принадлежит к группе архославянских языков. Официальная религия — несторианское христианство [2]; среди верующих есть также христиане других конфессий, иудеи, зороастрийцы и мусульмане, к которым господствующая церковь относится вполне терпимо. Это всё, что сказано о Грани Истра в «Реестре населённых миров».

— А в архивных материалах? — спросила я и выразительно посмотрела на принесённую мужем папку.

Владислав открыл её, с сомнением посмотрел на кипу бумаг в ней, а потом решительно захлопнул.

— Здесь сведений побольше, но они в основном общего характера. О людях, которые, очевидно, мои родственники, и о ребёнке, который… короче, обо мне в младенчестве, упоминается только местами и не слишком подробно. У нас осталось мало времени, поэтому будет лучше, если я своими словами расскажу о самом главном, а позже, на досуге, ты ознакомишься с остальными материалами. Добро?

Время нас действительно поджимало — до торжественного приёма в честь группы провинциальных монархов, прибывших в Вечный Город на встречу нового тысячелетия, оставалось меньше часа, а Владиславу ещё следовало принарядиться перед церемонией, — так что я согласилась, и он начал рассказывать:

— Одно из истрийских княжеств, не самое крупное, но и не мелкое, называется Верховина. Название говорит само за себя — это горный край, и его жители занимаются главным образом овцеводством. Двадцать семь лет назад правителем Верховины был князь Властимир, у которого было два сына и две дочери. Младшей из них, Марьяне, к тому времени исполнилось четырнадцать лет, и в столь юном возрасте она вышла замуж за своего двоюродного брата Огнеслава, который был лишь на год с небольшим старше её. Скорее всего, этот брак был вынужденный — на Истре не принято так рано жениться, да и супружеские отношения между двоюродными родственниками там не приветствуются. Я полагаю, что нежная дружба молодых людей зашла слишком далеко, и князь, когда узнал об этом, был вынужден срочно их поженить, чтобы избежать скандала. А может, всё было иначе — разразился скандал, и чтобы замять его, пришлось сыграть свадьбу. Как бы то ни было, в конце весны 1974 года Марьяна и Огнеслав поженились, а через несколько месяцев, в ночь с двадцатого на двадцать первое декабря у них родился сын, которого назвали Володиславом, в честь весьма почитаемого на Истре святого. — Муж лукаво взглянул на меня. — Так что, если всё подтвердится, мне придётся привыкать к новому дню рождения. А вот имя, пожалуй, менять не стану. В конце концов, Владислав и Володислав — одно и то же, только на разных языках. Это тебе не Инна и Инга.