Таинственная незнакомка - Портер Маргарет Эванс. Страница 42

Мысли Дэра обратились к Ориане. Их страсть друг к другу может со временем дать начало новой жизни. Ему вдруг захотелось узнать, что об этом думает Ориана. В ее роду незаконнорожденные дети появлялись со времени Нелли Гуинн. Ее собственный статус побочной дочери глубоко повлиял на ее душу, и Дэр сомневался, что ее обрадует появление на свет еще одного бастарда.

Спохватившись, он сообразил, что герцогиня его о чем-то спрашивает. Пришлось попросить ее повторить сказанное.

– Где вы остановились?

– В какой-то лачуге.

Она удивленно приподняла брови.

– Должно быть, вы большой любитель скачек, если согласны терпеть лишения.

– Это мой первый приезд в Ньюмаркет, и я еще не видел скачек.

– И вы приехали сюда из вашего поместья в... ох, простите, я забыла, где оно находится.

– В Дербишире. Нет, сюда я приехал из Лондона. – Заметив, что герцогиня сморщила носик, Дэр засмеялся. – Вы не любите этот город?

– Не слишком его жалую. В прошлом году, когда Гаррик получил титул, мы открыли для себя Хафорд-Хаус и провели в нем весь сезон. Жили до самой Пасхи, но дети унаследовали от меня любовь к деревенской жизни, и потому мы уехали в Суффолк на большую часть лета. После первой вспышки энтузиазма Гаррику наскучила палата лордов, и он появлялся там редко, только в тех случаях, когда обсуждались особо важные вопросы.

Она помахала светловолосому джентльмену, который быстрым шагом направлялся к ландо. Его выступающие скулы, тонкогубый рот, длинный аристократический нос и раздвоенный подбородок свидетельствовали о том, что он и есть самый настоящий герцог.

– Вот как ты отплатила мне за то, что я тебя оставил в одиночестве, – заговорил он с женой. – Занимаешься флиртом, что бы возбудить мою ревность?

– И флиртом самого высокого качества, – парировала герцогиня, – с мужчиной с острова Мэн. Познакомься с сэром Дэриусом Корлеттом, лучшим танцором среди всех обитателей моей родины.

Карие глаза герцога с подозрением уставились на Дэра, и тот сказал:

– Я знал ее светлость в то время, когда она была совсем еще юной девушкой, только что из школы, и, бесспорно, первой красавицей тамошних ассамблей.

– Совершенно верно, – подтвердила герцогиня. – Мне тогда исполнилось шестнадцать. Вы были так добры, что очень часто танцевали с застенчивой, не уверенной в себе девочкой. Я предпочитала вас всем этим грубым солдафонам из гарнизона. Но я никогда не флиртовала с сэром Дэриусом, – обратилась она к мужу, – ни до встречи с тобой, ни теперь. Да он и не был моим поклонником.

– В таком случае, сэр, я счастлив с вами познакомиться, – заявил герцог и, взяв жену за руку, затянутую в перчатку, заботливо спросил: – Как ты себя чувствуешь?

– Как нельзя лучше, – успокоила она мужа. – Мы должны что-то сделать для сэра Дэриуса, его жилище здесь весьма неудобно для джентльмена. Найдется ли для него комната в Маултоне?

– Разумеется. – Герцог повернулся к Дэру: – У меня здесь поблизости есть нечто вроде обиталища на время скачек – бывшая ветряная мельница, превращенная в резиденцию. Добро пожаловать, предлагаю вам туда переселиться, если вы, конечно, не возражаете против общества моих жокеев, грумов и лошадей. Помещение хорошо обставлено и оборудовано, для Ньюмаркета оно вполне приемлемо.

– А после скачек, – вмешалась в разговор Лавиния, – вы должны присоединиться к нам в Монквуд-Холле.

– Вы очень любезны, и я от души желал бы принять ваше приглашение. Но у меня назначена встреча в Бери-Сент-Эдмондсе в начале следующей недели, а потом я должен вернуться в Лондон.

– Прекрасно! – воскликнула герцогиня. – Мы живем всего в нескольких милях от Бери! Мы вместе отправимся туда на благотворительный концерт. Я постараюсь убедить вас побыть у нас подольше, и тогда мы снова потанцуем с вами на балу в собрании. Обещаю представить вас всем самым красивым девушкам Суффолка.

Герцог Хафорд запрокинул свою светловолосую голову и весело расхохотался.

– Дорогой сэр, надеюсь, вы поладите с моей герцогиней на правах самой приятнейшей дружбы, но хочу предостеречь вас, уж если она что-то задумала, то непременно своего добьется, и переубедить ее немыслимо.

Обдумав предложение, Дэр решил, что посетить концерт Орианы по приглашению Хафордов – наилучшая возможность скрыть истинную причину своего пребывания в Бери.

– Значит, решено, – весело заключила разговор герцогиня. – А если вам понадобится поехать в Бери или куда-то еще, наши лошади и экипажи в вашем распоряжении.

– Дядя Барди, наверное, удивляется, куда это я запропал, – сказал Гаррик. – Я должен вернуться к лошадям. Веди себя хорошо, carissima [14]*, до встречи.

– У пьедестала победы, – негромко и доверительно произнесла Лавиния, перегнувшись к мужу со своего сиденья.

– От души надеюсь на это, – отвечал Гаррик, целуя кончики пальцев супруги.

Герцогиня проявила не меньшую осведомленность, чем Ориана накануне вечером, когда описывала Дэру порядок заездов, шансы разных лошадей и их стати. Как и Ориана, она обладала весьма потрепанным от частого употребления «Календарем скачек». Но при всем своем теперешнем лоске и светской искушенности Лавиния в душе оставалась той разумной и внутренне одухотворенной девушкой, какой Дэр ее запомнил, и он это понимал. В ее обращении с ним уважение соединялось с легким поддразниванием, словно он был ее старшим братом.

Когда приблизился час, особо важный для ее мужа, Лавиния вышла из экипажа. Пока они шли к беговой дорожке, герцогиня указывала Дэру на самых известных любителей бегов из числа знати.

– Сейчас уже кое-кто из герцогов увлекается скачками, – продолжала свои пояснения Лавиния. – Хафорд, Графтон, а вот и Куинсберри, он, по своему обыкновению, любезничает с дамой, старый ловелас. Это мадам Сент-Олбанс, певица. Она одевается в великолепном стиле и очень популярна у джентльменов. Уверена, что вы поймете почему.

– Она самая красивая из всех женщин, кого я знаю, – заметил Дэр и добавил с запоздалой галантностью: – Не говоря о присутствующих.

Не далее как нынче утром он сам застегнул каждую позолоченную пуговицу на ее темно-зеленом жакете и вручил ей замысловатую шляпку, тулью которой обвивала золотая цепочка, а сбоку закреплено желтое перо. На шее Орианы тоже была золотая цепочка, более длинная, на ней висел двойной лорнет. Иссохший старый герцог, наклонившись к Ориане, якобы разглядывал лорнет, однако по выражению его лица легко было догадаться, что он просто пользуется случаем, чтобы полюбоваться несравненной грудью соседки.

Ориана, в свою очередь, посмотрела на Дэра поверх моря голов, но на ее лице не отразилось ничего, кроме полного безразличия. Она категорически настаивала на том, чтобы их связь оставалась тайной, но все же Дэру хотелось получить хотя бы намек на знак внимания. Вежливый кивок или дружеская улыбка были бы вполне безопасны. Ее самоконтроль задел его самолюбие.

– Я предоставляю вам полную свободу говорить о ней как о самой красивой англичанке, – заметила Лавиния, выразительно подчеркнув последнее слово и с улыбкой глядя на то, как смотрит на Ориану Дэр. – Мое тщеславие от этого нисколько не пострадает.

Дэр отвел взгляд от своей возлюбленной и произнес дипломатично:

– Женщины с острова Мэн – совершенно особое явление. К сожалению, самые красивые из них покидают остров.

– То же обвинение можно предъявить избранным мужчинам с острова, – возразила Лавиния. – И вы, сэр, принадлежите к их числу.

– Дела на рудниках в Дербишире потребовали моего присутствия. Но я построил виллу в Глен-Олдине, где собираюсь жить в будущем.

Чтобы предотвратить дальнейшие расспросы о причинах его пребывания в Англии, Дэр спросил Лавинию, возвращалась ли она на остров после своего замужества.

– Пока нет. Мы поедем туда в сентябре с детьми, чтобы повидаться с моими родителями. А также посмотреть, как цветет вереск. Увидим ли мы вас там?

Дэр признался, что еще не знает, как сложатся его дела к тому времени. Бросив взгляд на Ориану, он увидел, что какой-то молодой джентльмен уводит ее от старого герцога.