Таинственная незнакомка - Портер Маргарет Эванс. Страница 43

Лавиния сказала любезно:

– Ее кузен Берфорд наследует герцогский титул Сент-Олбансов. Мадам Сент-Олбанс должна петь на том концерте, о котором я говорила. Я ее не знаю, но если хотите, постараюсь представить вас ей.

Дэр решил, что в данном случае откровенность – наилучшая политика.

– В этом нет необходимости, – сказал он. – Я с ней знаком.

И томится по ней, и целовал ее, и провел с ней бурную ночь любви, но об этом Дэр, разумеется, не собирался упоминать.

Увидев, что ее любовник сопровождает женщину к финишному столбу, Ориана расстроилась больше, чем могла от себя ожидать.

Она вовсе не думала, что очаровательная брюнетка намерена завлечь Дэра в свои сети. Чета Хафорд славилась своей добродетелью. Герцог принадлежал к высшему эшелону любителей скачек. Он был племянником сэра Рандольфа Хайда, род которого восходил к придворным времен Реставрации, которые сопровождали ее царственного предка в Ньюмаркет почти полтораста лет назад. Но ей было мучительно видеть, что Дэр допущен на ту территорию, куда вход для нее закрыт и сейчас, и в будущем. Незаконная дочь герцога Сент-Олбанса и Салли Верной не раз выступала перед всей этой ньюмаркетской знатью; кроме того, она находится в родстве с некоторыми из ее представителей, а кое от кого получала недвусмысленные предложения. Но жены и дочери этих людей смотрят на нее свысока, несмотря на то, что украшают свои платья «оборками Сент-Олбанс» и носят «спенсеры Сент-Олбанс». Ориана к этому привыкла и, пожалуй, смирилась. И все же она не могла избавиться от чувства страха, а что, если Дэр, общаясь с такими особами, как герцогиня Хафорд, воспримет их предубеждение против нее?

Берфорд проводил ее к киоску с освежающими напитками. Ориана постояла в сторонке, пока он пробивался сквозь толпу желающих освежиться. Из-за шума и суеты, царящих вокруг, она не сразу заметила Дэра, когда тот подошел к ней.

– Я не мог больше держаться на расстоянии от тебя, – негромко произнес он.

– Я вижу, ты успел снискать благосклонность герцогини Хафорд.

– Мы когда-то танцевали с ней на балах ассамблеи на острове, так что поговорили о прошедших временах. Я знаю ее родителей, они живут в приходе Моголд, неподалеку от Рамси. Я не воспользуюсь нанятой для меня квартирой, судя по описанию, не слишком приглядной. Герцог предложил мне занять помещение в его малой резиденции в Маултон-Хисе. Мало того, герцогиня настаивает, чтобы я после скачек посетил их имение неподалеку от Бери. Обещают взять меня с собой на твой концерт. Должен ли я принять приглашение?

– О да. Хафорд – весьма важная персона на скачках и к тому же член «Жокей-клуба».

– Меня нисколько не занимает его престиж. Я огорчен тем, что мы с тобой не вместе. Где находится коттедж, в котором ты поселилась? Я хочу увидеться там с тобой попозже.

– На Мельничном холме, но я не могу позволить тебе прийти туда, даже не проси об этом.

– А в чем дело?

– Берфорд вынужден был снять свою Пламенную со скачек. Она должна была состязаться сегодня во второй половине дня с Ястребом. Но вчера Берфорд узнал, что она повредила ногу. Кажется, растяжение связок, так что Берфорд не может рисковать и выпустить ее на скачки. Он должен теперь выплатить мистеру Конкэннону десять гиней, то есть десять процентов призовой премии. Он дико разозлен и намеревается продать кобылу. Это просто безумие.

– Ты же говорила, что у нее есть шансы выиграть забег.

– Я так считала. В случае выигрыша она должна была занять место в скаковой конюшне Берфорда либо в качестве скаковой лошади, либо в качестве производительницы. Если бы у меня было несколько сотен гиней, я сама купила бы лошадь, но Берфорд собирается отправить ее на аукцион в Тэттерсолл. При данных обстоятельствах он не согласится на умеренную цену.

Кузен Орианы вернулся с бокалом вина для нее и кружкой эля для себя.

Дэр заговорил прежде, чем она успела познакомить их:

– Милорд Берфорд, простите мою самонадеянность, но я заинтересован в приобретении лошади хорошей родословной и хотел бы спросить, не знаете ли вы какой-нибудь подходящей для покупки прямо из рук в руки, в частном порядке. Я слышал о вашем вороном по имени Хитрец... Кстати, не вам ли принадлежит Ветерок, сын Фараона, жеребца-производителя из Америки?

Ориана кое о чем рассказывала ему, пока они ехали в Ньюмаркет. Теперь, выложив Берфорду часть полученных от нее сведений, он мог показаться более осведомленным в конном спорте, чем был на самом деле. И поступок его произвел должное впечатление.

Берфорд ответил с некоторым неудовольствием:

– В продаже нет ни одной лошади, мистер...

– Сэр Дэриус Корлетт с острова Мэн. Рыжеватые брови графа приподнялись, он взглянул на Ориану.

– Мадам Сент-Олбанс недавно вернулась оттуда.

– Сэр Дэриус – друг Хафордов, – поспешила пояснить она.

– Я вообще-то подумывал о продаже своей вороной кобылы. – Теперь Берфорд уже подтверждал сказанное Орианой. – Если вы и ваш тренер хотели бы ее посмотреть, милости прошу. Ее отец Заводила, на скачках в Бро-кет-Холле она заняла третье место.

Ориана не могла себе представить, что станет делать Дэр с лошадью, если и в самом деле ее купит. Когда он прятал визитную карточку Берфорда во внутренний карман, Ориана заметила кончик оторванной им от ее кружевной ночной рубашки красной ленточки, которой он потом связал на всю ночь их запястья. Она вспыхнула до корней волос и едва не подавилась вином. Закашлявшись, с трудом проговорила:

– Как здесь пыльно.

И прижала к губам носовой платок.

– Я угодил в серьезную переделку, – сообщил Дэр Лавинии, когда снова присоединился к ней.

– Каким образом? – спросила та, не сводя глаз с цепочки лошадей, несущихся по беговой дорожке.

– Я ровным счетом ничего не смыслю в том, как ухаживать за породистыми скаковыми лошадьми и чем их кормить, но решил одну приобрести.

Он поднес ко рту кружку с пивом и сделал большой глоток.

– Я больше не отпущу вас от себя ни на минуту! – звонко рассмеявшись, сказала Лавиния.

– Какой, по вашему мнению, должна быть разумная цена за кобылу-трехлетку, которая заняла третье место в своем первом забеге и при этом растянула связку?

Лавиния задумалась, сдвинув светлые брови.

– Это зависит от того, насколько серьезна ее травма, – произнесла она. – Думаю, наш тренер, Ник Кэттермоул, мог бы просветить вас в этом отношении. Если лошадь в остальном совершенно здорова и у нее хорошая родословная, вам не купить ее меньше чем за пятьсот фунтов.

– Мне говорили, что она может стать хорошей производительницей.

– Но не прежде, чем докажет свою способность выигрывать скачки, – заметила Лавиния с проницательностью, которой Дэр позавидовал. Но тут она схватила его за рукав. – Лошади бегут к финишу! У жокея мистера Уиндхэма кепи желтое с голубым, он скачет на гнедом мерине, а на жокее лорда Дарлингтона розовый жилет в черную полоску. Конь вороной.

– Зачем же кастрировать скаковую лошадь? Ответа на вопрос Дэр не получил.

Гнедой мерин миновал финишный столб, а вороной сбросил всадника с седла на землю. Следующие за ними на близком расстоянии два участника забега натянули поводья, чтобы повернуть своих лошадей до того, как они затопчут упавшего жокея. Но при этом определенной опасности подверглись зрители, столпившиеся у ограждения. Их ободряющие возгласы сменились криками страха и тревоги.

Дэр, стремясь уберечь Лавинию в ее деликатном положении, увел женщину подальше от места происшествия. Он молил небеса, чтобы кто-нибудь сделал то же самое для Орианы, где бы она ни находилась в этот момент, так как оставшаяся без всадника лошадь беспорядочно носилась по скаковому полю. Обернувшись, Дэр увидел, что упавшего жокея подняли с земли двое мужчин и уносят прочь.

Лавиния прижалась лицом к плечу Дэра, прикрывая руками живот.

– Все в порядке, – успокаивал ее Дэр. – Они поймали лошадь. Кастрация явно преисполнила коня ненавистью к роду человеческому.

Лавиния отозвалась на эту шутку слабым смехом.