Волшебный вальс - Райли Юджиния. Страница 61

Стефани на минуту лишилась дара речи. Девочки захихикали, а мальчики выжидательно на нее смотрели.

— Поль, то, что ты слышал, не предназначалось для твоих ушей — выдавила наконец из себя девушка.

— Почему, мадам? — Гвен с улыбкой дернула ее за подол. — Мы все очень хотим, чтобы вы женились на папе.

— Вы все? — недоверчиво переспросила Стефани.

— Да, мадам! — Гвен просияла.

— Мы все вас любим, — добавил Бо. — С вами здорово.

— Мы единогласно проголосовали за то, чтобы вы стали нашей мамой, — заявил Поль.

— Это правда? — Стефани обвела взглядом детей, и все четверо по очереди кивнули.

— Кроме Сары, — поправился Поль. — Она еще слишком маленькая, чтобы голосовать. Но она тоже вас любит!

Стефани опустила глаза, чтобы скрыть непрошеные слезы. Только сейчас она поняла, как дороги ей эти дети. В душе боролись противоречивые чувства.

— Ну, мадам, мы ждем ответа, — сказал Поль, не сводя со Стефани глаз.

Вздохнув, она подняла голову. Четыре пары глаз смотрели на нее с надеждой.

— Я была бы счастлива стать вашей мамой, но, к сожалению, это невозможно.

Дети разочарованно загудели.

— Почему? — спросила Гвен.

— Потому что мне надо вернуться домой. Я живу в другом месте.

— Вы противная. Можете уезжать! — чуть не плача, выпалила Гвен.

— Гвен, прошу тебя…

Девочка вскочила и потащила за собой Эми, которая тоже готова была разрыдаться.

— Пойдем, Эми. Мы ей не нужны.

— Это неправда! — крикнула Стефани им вслед и с надеждой взглянула на братьев. — Пожалуйста, позвольте мне объяснить.

— Нет! — выпалил Бо. — Вы плохая!

И выбежал из комнаты. Стефани повернулась к Полю.

— Хоть ты меня выслушай!

— Нет, мадам. — Мальчик поднялся. В эту минуту он очень походил на отца. — Вы недобрая. Знаете, как трудно было нам попросить вас стать нашей мамой. Ведь наша настоящая мама умерла. А вы нас обидели.

Охваченная отчаянием, едва сдерживая слезы, Стефани вернулась к себе. Что ей теперь делать? Ведь она совершила путешествие во времени, чтобы помочь Эбби, но ничего у нее не получилось. Она вообще не понимала, чего хочет эта маленькая женщина.

Нужен ли ей Андре, способна ли она заменить его детям мать, оставалось для Стефани тайной. Сама того не желая, Стефани заняла ее место. Дети всей душой привязались к ней. Не говоря уже об Андре. Она тоже полюбила эту семью, но, как только получит знак, что миссия ее закончена, тотчас же вернется в мир, из которого пришла, как бы ни хотелось ей здесь остаться.

— Стефи, что случилось?

Она не слышала, как дверь в комнату Андре открылась. Он подлетел к ней, сжал в объятиях. Его нежность полоснула ножом по взвинченным нервам.

— Уйди, — попросила она. — Мне нужно побыть одной.

— Не уйду, пока не узнаю, в чем дело.

— Пожалуйста.

Поймав ее лицо руками, Андре заставил ее заглянуть в его взволнованные глаза.

— Нет, Стефани, отныне наши жизни связаны воедино и у тебя не может быть от меня никаких тайн. Скажи, что случилось.

— Это дети, — призналась она обескураженно.

— Кто-то заболел? — спросил он, побледнев.

— Нет.

— Тогда что?

— Ты сказал Генри, что мы собираемся пожениться? — Стефани посмотрела на Андре с упреком.

— С чего ты взяла?

— Да или нет?

— Да.

— Как ты посмел?! Как можно быть таким самонадеянным?

— Самонадеянным? Но ведь ты спишь со мной, и я хочу, чтобы ты всегда была рядом.

— Как мог ты объявить об этом без моего согласия?

— Не понимаю. Ты все еще надеешься выйти замуж за Генри?

— Конечно, нет!

— Тогда в чем дело?

— Поль слышал ваш разговор! И сегодня все дети просили меня…

— О чем, Стефи?

— …чтобы я стала им матерью! — выпалила она.

— И что ты сказала? — Андре приподнял ее подбородок, заглянул в глаза. Его лицо выражало боль и озабоченность.

— Сказала, что это невозможно, пыталась объяснить, но они убежали в слезах. О Господи, как все это ужасно!

Андре отпустил ее и отошел к окну.

— Андре! — Она бросилась к нему и схватила за руку. — Прости. Я не хотела обидеть детей. Не думала, что такое может случиться. Старалась внушить им мысль, что Эбби заменит им мать…

— Эбби? — Андре повернулся к девушке. — Как могло это прийти тебе в голову? Эбби не умеет с ними ладить. Не понимает их, как ни старается. Другое дело ты. Я тоже уделяю им время, но им нужна материнская любовь. Им нужна ты, Стефани.

— Андре, пожалуйста, не надо, — взмолилась девушка, заламывая руки.

— Конечно, они тянутся к тебе, как голодные к хлебу, — продолжал он. — Полюбили тебя.

От этих слов у Стефани разрывалось сердце.

— Андре, я этого не хотела. Пойми меня. Я из другого мира. Я не могу стать женой хлопкового маклера в 1878 году. Я вдова, работаю в библиотеке, в далеком будущем. Я совершила путешествие во времени, чтобы устроить чужое, а не собственное счастье…

— А что будет со мной и детьми? Что будет с нашим счастьем? — Андре схватил ее за плечи.

Стефани молчала, не в силах произнести ни слова.

— Ты сказала, что должна помочь Эбби. А об остальных не подумала? Эбби не пропадет. У нее есть ее скрипка, Библия, квартет, преподобный. На самом деле ей никто не нужен — ни ты, ни я, ни дети. Если ты готова принести себя в жертву, сделай это ради нас, ради меня, ради моих детей. Ты нам нужна, Стефани, неужели не понимаешь? Ты сплотила нашу семью. Образумила меня, и я счастлив начать новую жизнь с тобой. Неужели в такой момент ты нас покинешь?

Стефани была в полном отчаянии.

— Пойми, — всплеснула она руками. — Моя жизнь мне не принадлежит. Я здесь не по собственной воле.

— Ты сказала об этом детям? — спросил он с горечью.

— Андре, — она вытерла тыльной стороной ладони щеку, — прошу тебя, не заставляй меня плакать.

— Прости, — он со стоном прижал девушку к сердцу и поцеловал в волосы, — но, может быть, слезы помогут тебе прозреть. А потом я сделаю тебя очень, очень счастливой.

— Ты уже сделал меня счастливой, — произнесла она дрогнувшим голосом и прильнула к нему.

— О, Стефи!

Он отнес ее к себе в спальню, и они ласкали друг друга всю ночь, прерывая ласки слезами.

Глубокой ночью Стефани выскользнула из постели. Надела рубашку и халат, задержала взгляд на спокойном благородном лице Андре. Вспомнила, какое испытала блаженство, когда он ее ласкал. Она no-настоящему любила Андре. Эта мысль наполнила ее светлой печалью. Обожала его детей, как родных. Не представляла себе жизни без этой семьи.

Поцеловав Андре в лоб, она на цыпочках вышла в коридор и направилась в комнату девочек. Опустилась на колени и смотрела на их спящие личики. Гвен прижимала к груди тряпичную куклу, Эми сосала пальчик. Стефани бережно накрыла их одеялом.

Гвен зашевелилась и села.

— Что вы здесь делаете?

Стефани погладила Гвен по головке, сказала:

— У тебя очень красивые волосы.

— Такие же, как у мамы, — произнесла Гвен после минутного колебания. — Она была очень красивой. Вы тоже хорошенькая.

— Прости, — прошептала Стефани, с трудом сдерживая рыдания.

— Лицо девочки приняло страдальческое выражение. Она обвила шею Стефани руками и горячо зашептала:

— Не бросайте нас.

— Я постараюсь, моя сладкая, — пообещала Стефани дрогнувшим голосом.

— Ночью Андре обнаружил, что Стефани рядом нет. Постель в ее комнате тоже была пуста. Нашел он ее в кровати у девочек.

— При виде спящей троицы его сердце сжалось. Дочери спали, прижавшись к Стефани.

Вместе они выглядели чудесно, словно были созданы друг для друга. От нахлестнувшей нежности на глаза Андре навернулись слезы. Он не плакал с тех пор, как умерла Линни. Она скончалась в его объятиях, он чувствовал, как жизнь покидает ее. Никогда раньше он не испытывал такого горя, такого отчаяния, такой муки.

Но сейчас он страдал еще больше. Он осознал, как сильно любит эту женщину. Это было для него настоящим потрясением, отозвавшимся в душе радостью и болью. Впервые в жизни он испытал такое сильное, ни с чем не сравнимое чувство. Сама мысль о том, что он потеряет Стефани, казалась невыносимой. Уж лучше бы ему умереть.