Последняя ночь с принцем - Романова Галина Владимировна. Страница 42
– Ты не гадай, Ваня, – попросил его гость, стискивая ноги Ивана своими коленями. – Я сейчас тебе все объясню. Спрошу кое о чем, а ты мне ответишь. Ответишь же, так?
– Конечно!!!
Иван не то что ответил бы, он бы собственноручно показания свои записал и подпись бы поставил. Ну, трусоват был по натуре, а кто не трусит-то… Единственное, чего он не мог предположить, так это – какого рода вопросы станет ему задавать Симаков Артур Владимирович.
– Баловнев Роман Иванович, – мягко, почти нежно, произнес гость, впившись в Ивана колючими, словно стальными глазами. – Мне нужно знать все, что тебе удалось накопать на этого парня. С момента твоего первого посещения его дома до последнего. Включая клинику и архив вашего управления. Давай, Ваня, вещай. Только не упусти ничего. Итак…
Иван едва не заплакал.
Все! Конец! Конец его мечтам о красивой жизни и женщине, что подавала бы ему кофе в постель. Не будет ничего! Ничего этого не будет!!! Он даже из общаги из этой не съедет никогда. Так и будет бегать по утрам и вечерам в общественный душ с осклизлыми стенами и заплеванным полом. Будет готовить на общей кухне и заливать плиту. А Шурка станет орать потом и тискать Ваню в его же собственной кровати. И повышения ему не видать, как своих ушей.
Боже, как противно! Противно расставаться со своей мечтой из-за какого-то мелкого прокола. Что он прокололся где-то, Иван теперь не сомневался. Только вот где?!
– Кто вы? – испуганно пробормотал он, таращась на Артура Владимировича во все глаза.
– Ответ неверный! – улыбнулся гость и тут же больно ткнул его пальцем под ребра. – Пробуем еще раз. Последний…
И тут из кейса Симаков извлек самый настоящий пистолет с настоящим глушителем. Положил его себе на колени, наставив дуло на Ивана, и ободряюще ему улыбнулся.
– Итак, пробуем, Иван Андреевич. Почему ты зацепился за этого парня после того, как на воздух взлетела его жена? Что заставило тебя к нему привязаться, когда другие твои коллеги оставили его в покое почти сразу? Ну?
– Я начал подозревать, что… Что… – Слезы все же выступили на глазах Ивана, такой болезненной оказалась для него его исповедь. – Что это не Баловнев вовсе.
– Как это? – Дуло пистолета с навинченным на него глушителем заплясало на коленках Симакова.
– Он начал гнуть мне на холодную, что не знает ничего о том происшествии, что случилось пару лет назад. Ночью он…
– Мы знаем, – хладнокровно перебил его гость. – Дальше!
– Он начал отрицать свое в нем участие. Да ладно бы только это, так стал у меня все расспрашивать, что и как. Адрес потерпевшей. Кто такая, когда случился наезд, при каких обстоятельствах, ну и все в таком духе. Если это был настоящий Баловнев, какого черта ему передо мной ваньку валять? Было заведено уголовное дело. Он отвечал на вопросы, подвергался обыску. Не он, его машина… Какого черта тогда?! – Иван понемногу начал приходить в себя. – Я и подумал, что это он сам подстроил убийство своей жены, потому что она…
– Заподозрила подмену? – закончил за него Артур Владимирович и тут, к вящей радости Ивана, убрал пистолет обратно в кейс. – Она заподозрила подмену, и он подстроил покушение… Логично… Что дальше?
– Я пошел к его врачу. Хотел поговорить с ним.
– Ага! Вот это уже интересно! И что врач?
– А ничего. Группа крови, говорит, как была, так и осталась: первая, резус положительный. – Собеседник слушал его, не перебивая, с прежним участием в глазах, и Иван воодушевлялся все сильнее. – А врач как уперся: все, говорит, у него то же самое.
– Мы говорили с врачом, он нам сказал то же. И даже представил нашему вниманию карточку Баловнева, – задумчиво произнес Артур Владимирович.
– Надо же! А мне не показал!
– Мы можем быть убедительными, Ваня, – ласково откликнулся гость, затеребив мочку уха. – И что же дальше?
– Мне удалось изъять дело о наезде из архива. Наплел с три короба про отца потерпевшей, что он, типа, подозревается в покушении на жену Баловнева.
– Такая версия рассматривалась?
– Нет. У Саввина стопроцентное алиби. Сидел у зубного врача в кресле на момент взрыва. И орал на весь коридор. Там свидетелей человек двадцать, включая врача. – Иван осторожно сделал глубокий вдох, боль понемногу улеглась. – Только на похоронах уж больно довольным выглядел…
– Понятно. – Артур Владимирович несколько минут очень пристально рассматривал сидящего на диване Ивана. – Потом ты, Ваня, раздобыл отпечатки теперешнего Баловнева, так?
– Да. – Иван кивнул. – Отдал сличать в лабораторию. К трем часам дня должны мне отдать результаты.
Мозг тут же лихорадочно заработал. Если этот маньяк, вооруженный пистолетом с глушителем, задумает кончить его прямо здесь и сейчас, он никогда не узнает о результатах. Или узнает? Господи, ну пусть он хоть немного окажется идиотом, хоть чуть-чуть! Пускай он посмотрит сейчас на часы и решит, что убивать его еще рано, нужно подождать до трех. А там Иван что-нибудь придумает. Как-нибудь выкрутится…
Артур Владимирович Симаков не был идиотом ни на йоту. Он был профессионалом. Именно поэтому, взглянув на часы, он вытащил из дорогого пиджака мобильный, быстро набрал продиктованный ему номер лаборатории и протянул телефон Ивану со словами:
– Поговори с ними, Ваня. А вдруг уже готово…
«Не берите трубку!!! – визжало все внутри у Ивана. – Ну хоть раз, господи, сделай так, как я прошу! Пускай все они разом разбредутся кто куда! Пускай один уйдет за кофе, второй за пончиками, а третьего просто вызовут девчонки из соседней комнаты потрепаться. Пускай их не будет на месте!!! А если они и на месте, пусть анализы не будут готовы! Пусть не подстегнет их выданная им премия в сотню баксов».
В этот день все было против Ивана. Трубку сняли, и результаты дактилоскопической экспертизы уже были сделаны. И довольный собой знакомый эксперт оповестил, прищелкнув языком:
– Это совершенно разные отпечатки, Ванюш. Абсолютно.
– Точно? – бесцветным голосом переспросил Иван, настороженно косясь в сторону Артура Владимировича. – Ошибки быть не может?
– Никакой ошибки, обижаешь! А что? Должно было быть наоборот?
– Да нет, все в порядке, спасибо, ребята! Я ваш должник… – Вялой рукой возвращая мобильник гостю, Иван пробормотал: – Теперешний Баловнев – это не тот, что сбил девчонку пару лет назад.
– Самозванец, стало быть! – ахнул эмоциональный Артур Владимирович.
Он взял в руки телефон. Удалил из памяти последний звонок. Тут же сверился с тарифом, удовлетворенно кивнул и, убрав телефон обратно в карман пиджака, снова открыл кейс.
Все!!! Спина мгновенно сделалась липкой и холодной. Это конец!!! Иван просто чувствовал, как уходит из него жизнь. Как она медленно сочится из пор, утекает сквозь нервные окончания. Артуру Владимировичу даже делать особенно ничего не нужно, просто заставить Ивана прикрыть глаза, и все! Всю остальную работу за него проделал животный страх хозяина комнаты.
Но как ни странно, пришелец ничего не требовал. Он что-то копался и копался в своем кейсе. И лицо у него при этом было донельзя сосредоточенным и серьезным. Впервые, наверное, с того момента, как он вошел в комнату. То все ухмылялся, колол взглядом или, наоборот, обласкивал, как малое дитя. А теперь…
Крышка кейса стала медленно опускаться. Руки гостя по-прежнему были в нем и по-прежнему что-то там перебирали.
Иван не выдержал и все же закрыл глаза. Сидеть и наблюдать за тем, как в его голову упрется дуло пистолета, было выше его сил.
– Вот! – раздался вдруг над самым его ухом озабоченный голос Артура Владимировича. – Возьми на первое время. Тут не так много, но, думаю, хватит, чтобы съехать из этой общаги. Тут также адрес, где ты сможешь пока пожить, потом с тобой свяжутся…
Быстро разомкнув ресницы, Иван непонимающе уставился на Симакова. Тот уже успел встать и теперь поправлял галстук и, расстегнув пиджак, заправлял под ремень рубашку. Кейс стоял у него между ног совершенно безобидной черной кожаной коробкой. Никакого пистолета в руках у Симакова не было. Зато на диване слева, чуть дальше того места, где мысленно только что умирал Иван, лежала внушительная пачка отечественных денег, перетянутая тонкой красной резинкой.