И прольется свет - Рыбкина Наталья. Страница 48

Селена опустилась на землю, слишком много переживаний для девушки-тролля, рядом примостилась Лина. Члерка не двинулась с места, переводя дух. Только Тхара настороженно принюхивалась, потом открыла рот и…

…Полузверь издавала пронзительные звуки, глядя на высоких худых людей, молча сползающих со стволов деревьев. Ангрий поморщился.

— Заткнись, глупышка. Что орешь, как потерпевшая?

— Этт-тт-то паукккк-ккки, — дрожащим голосок Тхары вызвал легкое недоумение у Лины. Она-то считала, что подруга не знает страха.

Тхара и правда не часто проявляла эмоции. Но попробуй оставаться спокойной, когда на тебя наступают полчища людей-пауков с вытянутыми синими лицами.

Селена, благоразумно спрятавшаяся за спину брата, рассматривала новоприбывших. Ничего особенного и страшного. Обычные люди: чуть вытянутые челюсти, утолщающееся в талии туловище, две руки… четыре… шесть… восемь рук. Ой, мамочка! Да они же монстры! Селене показалось, что спина брата недостаточно широка для защиты. Девушка нашла более надежное убежище, перебежав за Члерку.

Члерка тряслась мелкой дрожью. Незнакомцы пугали ее. Потихоньку передвигаясь, она постаралась укрыться за стариком, но опоздала. Старик сам прятался за Гее, вместе с Антифрикцио, Линой, Тлжем и Ангрием. Женщина-тумба заметалась. Воспользовавшись моментом, Гее спрятался за ее мощной фигурой. Теперь уже металась вся компания. Не выдержав напряжения, Члерка упала в обморок, причем весьма удачно, за спиной Верзуна.

Верзун неторопливо приводил ноги в порядок, даже не взглянув на новоприбывших. Со ступней исчезли чешуйки, когти втянулись в пальцы. Пауки не пугали его, всего лишь насекомые переростки.

В пентаграмме материализовался демон, на его плече сидел Веселун. С интересом посмотрели на происходящее. Демон смачно рыгнул, нарушил линию луча пентаграммы, снова рыгнул. Исчез в струйке дыма.

Из-за деревьев показалась Корделия. Искоса взглянула на Верзуна. Тот в ответ широко развел руки. Девушка прижалась к его широкой груди. Незнакомцы с холодными неподвижными глазами приближались.

—47-

Кошка вырывалась. Попытка убежать от Крылатых людей закончилась фиаско. Не смотря на предупреждение Шамана держаться подальше от опасного места полного мертвецов, один из юношей, самый храбрый или самый глупый, презрел запрет. Отчаянным рывком ринувшись вниз он схватил священное животное, поднял в воздух.

Шаман посмотрел в сторону смельчака: исцарапанное лицо, на руках застывшая кровь. Да… зрелище не из приятных. Красавец превратился в урода, вряд ли такие царапины заживут без следа. Девушки любить не будут. Правда одна из них уже смотрит в восхищении, губки облизывает. Неужто, правда, что шрамы украшают мужчин? Может и себе завести парочку? Шаман задумался, всерьез обдумывая данную мысль.

Кошка заорала, заставив Шамана поморщиться. Была бы здесь его младшая самая любимая жена, разом усмирила бы… священное животное. Но красавица сбежала. Он вздохнул. Теперь придется самому как-то выкручиваться. Шаман поднял руку, он всегда перед началом речи использовал данный жест для привлечения внимания.

— Собратья мои, возлюбленные соплеменники. То, что мы считали добром, оказалось злом. Это животное, — он взял на руки притихшее животное, — пришло к нам от Темноликих Богов.

Крылатые люди ахнули, укоризненно посмотрели на пушистое животное. Как они могли так ошибаться. Кошка неожиданно вывернулась и укусила Шамана за руку. Он заорал во весь голос, и совсем не песню, девушки даже покраснели, взмахнул рукой.

Некоторое время маленькая часть Крылатого племени смотрела на падающее пушистое тельце. Затем, опомнившись, ринулись вниз, спасать священное животное. Последним, летел отчаянно ругающийся Шаман.

Кошка бежала по лесу. Над ней плотной тучей летели Крылатые люди, периодически кто-либо из них пытался схватить ее за пушистую шерстку. Но поймать юркое животное в лесу не так просто, как могло бы показаться. Кошка пряталась под корни, едва чувствовала опасность.

Шаман, устав взывать к благоразумию соплеменников, устало плелся позади священного животного. Его крылья бессильно повисли. Иногда Шаман поднимал голову, смотрел на юношей и девушек парящих над деревьями и думал, что они глупее, чем он предполагал. Кто же ловит «рыбу» голыми руками, хоть бы сачок взяли или сеть. Вот он умный, идет по следу, спустившись с неба на землю, догонит и поймает животное своими руками. Поэтому и Шаман, что самый умный.

Кошка насторожилась, замерла. Шерсть на загривке встала дыбом, она зашипела. Не замечая ничего необычного в ее поведении, Шаман подкрался сзади и уже потирал руки, когда его вежливо похлопали по плечу. Он отмахнулся. Ему взъерошили волосы. Шаман пропел:

— Братья мои, что ж это такое, Оставьте меня, охотника, в покое.

— Крылышки, — скрипучий голос, раздавшийся из-за спины, сопровождался выкручиванием крыльев.

— Отпусти, — попытался вырваться шаман, но не тут-то было. Слегка дебильный голос продолжал вопить.

— Старший братик, а я крылышки поймал.

— Отстань, — донеслось из-за соседнего дерева, — не видишь, я к обеду готовлюсь.

— А здесь еще киска, — восторгался неизвестный придурок.

Шаман услышал, громкое шипение кошки, и понял, что кошка тоже попалась. На этот раз ответили с другой стороны:

— Номер сто двадцать пятый, вы мешаете процессу подготовки праздничного стола, — голос был похож на женский, но с теми же скрипучими интонациями.

— А что это значит? — поинтересовался номер сто двадцать пятый. На этот раз ответили многие:

— Заткнись!!!

— Ну и ладно, — обиженно ворчал номер сто двадцать пятый, уходя. Он не выпустил из рук крылатого мужчину и кошку, хотя пушистый комочек царапался и вырывался. Шаман тоскливо смотрел в небо, полузакрытое ветвями деревьев и тоскливо думал о том, что его бросили. Глупцы, они не смогут жить без него, своего ШАМАНА. Внутри его рождалась грустная песня, когда уже не стало сил держать ее в груди, шаман открыл рот и запел:

Возникла заминка, шаман никак не мог подобрать рифму словам «неведомо куда». «Забытые года»? Нет, может «ездюка»? Надо припомнить есть ли такое слово, хотя…Сии серьезные рассуждения прервал скрипучий голос:

— Сто двадцать пятый я. В моих ты лапах.

— Простите, пожалуйста, вы не подскажите в какой именно лапе? Левой или правой? Пригодиться для последующих песен.

— В одной из восьми. А о каких «последующих» песнях ты говоришь? Что-то я не понял вопроса.

— Певцу невозможно рот заткнуть, — горячо воскликнул Шаман.

— А я и не собираюсь тебе рот затыкать, — сто двадцать пятый не мог понять, почему приходится объяснять такие очевидные вещи. — Я тебя съем.

— Почему? — оторопел шаман.

— Ну… -замялся сто двадцать пятый, — не знаю. Мы, пауки, всегда так поступаем.

— Па-па-па-у-у-ки-ки-ки? — переспросил Крылатый мужчина в легкой панике.

— Ты не любишь пауков? — в скрипящем как несмазанная телега слышались нотки недовольства. — Почему? Мы такие хорошие!

Шамана бесцеремонно поставили на землю, кошка, воспользовавшись моментом, вырвалась и убежала, оглашая лес громким мяуканьем. На крылатого мужчину смотрел ребенок: маленький худенький, с восьмью ручками. На каждой ручке по шесть тоненьких пальчиков, взгляд чистый искренний. Ребенок протянул к Шаману руку, тот вздрогнул, вспомнив, как тянула его за собой данная ручка. Стальной канат на подъемном кране, не меньше. Ребенок погладил его по пушистым волосам: