Кошки-мышки - Рэнкин Иэн. Страница 49

— А?

— Ты слышал, что я сказал.

Холмс с восхищением наблюдал за происходящим. Ребус вдруг стал казаться выше ростом и шире в плечах. То ли оттого, что он опустил руки в карманы и расставил локти, то ли еще отчего-то, но вид у него сделался более чем внушительным. Паренек поплелся вниз.

— А вы уверены, что они здесь? — тихо спросил Холмс, стараясь изгнать из своего голоса даже намек на недоверие. Но Ребус оставил стадию сомнений далеко позади. Он считал, что фотографии уже у него в руках.

— Безусловно, Брайан. Я чую их носом.

— А это случайно не запах из ванной?

Ребус посмотрел на Холмса, словно видел его впервые.

— Вот это идея, Брайан. Вот это идея!

Холмс прошел за Ребусом к ванной, и когда тот открыл дверь, на них накатила такая волна зловония, что оба буквально содрогнулись от рвотного позыва. Достав из кармана платок, Ребус закрыл нос, дотянулся до ручки и снова захлопнул дверь.

— Я совсем забыл, — сказал он. — Подождите меня здесь.

Он вернулся с бригадиром и принес пластиковое ведро, лопату и три маски-респиратора. Одну из них он протянул Холмсу. Убедившись, что эластичная лента прочно держит легкий картонный намордник, Холмс попробовал сделать глубокий вдох. Он хотел было уже сказать, что запах все равно ощущается, как Ребус открыл дверь носком ботинка. Рабочий внес в ванную большой строительный фонарь, и Холмс перешагнул порог.

Ребус поставил ведро на угол ванной, показав знаком, что фонарь надо направить внутрь нее. В свете фонаря блеснули глаза большой толстой крысы, пировавшей на груде гнили. Крыса взвизгнула. Ребус метнул лопату вниз и разрубил животное пополам. Холмс выскочил в коридор и, сняв маску, прислонился к влажной стене. Он хватал воздух ртом, но вонь опять вызывала тошноту.

Вернувшись, он заметил искорки смеха в глазах Ребуса и бригадира. Им случалось видеть и не такое. Однако затягивать свое пребывание в этом милом местечке они не собирались: рабочий держал лампу, а Ребус медленно перекладывал содержимое ванны в ведро. Жидкие нечистоты стекали с лопаты, брызгая Ребусу на рубашку и брюки. Но он не обращал внимание на подобные пустяки. В армии, особенно в спецназе, ему приходилось выполнять работу куда более грязную, да к тому же бессмысленную.

А сегодня он надеялся на успех: ему удастся сдвинуть расследование с мертвой точки.

Холмс потер глаза тыльной стороной ладони. Через открытую дверь он наблюдал за мерным движением теней по стенам и потолку. Лопата зависала над ведром, переворачивалась — плюх! Снова зависала и снова переворачивалась. Перед ним будто проносились видения Дантова «Ада», правда, сильно осовремененные: не хватало только чертей, подгоняющих работников. Впрочем, подгонять их, по-видимому, не было необходимости. Они делали свое дело с видом если не радостным, то… профессиональным. «Господи, — думал Холмс, — избавь меня от этого ужаса. Мне ведь нужно немного: собственное жилье, приличная машина и возможность хоть ненадолго забыть о службе. И Нелл, конечно. Когда-нибудь я расскажу ей об этом, как о забавном приключении».

Пока, правда, улыбаться ему хотелось меньше всего.

Поэтому, услышав смех, он сначала оглянулся по сторонам и только потом понял, что это довольно хохотнул Джон Ребус, который наклонился, опустил руки в ванну и поднял какой-то предмет. Не успев заметить, что руки Ребуса по локоть защищены перчатками, Холмс развернулся и на подкашивающихся ногах скатился вниз по лестнице.

— Есть! — крикнул Ребус.

— Внизу у нас вода и шланг, — сообщил бригадир.

— Идем, — ответил Ребус, отряхивая пакет от налипших на него сгустков. — Веди меня, Макдуфф.

— Моя фамилия Макбет, — поправил бригадир, направляясь к лестнице.

Выйдя на прохладный, свежий воздух, они прислонили сверток к стене и отмыли его при помощи шланга. Ребус впился глазами в свою находку. Красный пластиковый пакет, в какие упаковывают пластинки в магазине, был завернут в кусок тряпки или старую рубашку. Сверху обмотан чуть не целой катушкой скотча, а затем — веревкой, завязанной крепкими узлами.

— Ах, Ронни, маленькая лиса, — пробормотал себе под нос Ребус, поднимая сверток. — Ты был гораздо умнее, чем они думали.

Подойдя к фургону, он стянул резиновые перчатки и пожал руку бригадиру. Они перебросились названиями окрестных пабов и пообещали друг другу как-нибудь пропустить вместе по стаканчику. Потом Ребус направился к своей машине, а Холмс робко посеменил за ним. По дороге назад он не осмелился предложить открыть окно.

Ребус был похож на ребенка, который проснулся утром в день рождения и только что нашел подарок. Он прижимал сверток к груди, еще больше пачкая рубашку, но открывать его не спешил. Он нашел то, что искал; предвкушая главное, он не торопился.

Однако, как только они вошли в квартиру, настроение Ребуса изменилось и он бросился за ножницами. Холмс, извинившись, прошел в ванную и тщательно вымыл лицо и руки. У него щипало даже затылок, и он мечтал залезть под душ и постоять под ним час-полтора.

Из кухни донеслось восклицание, в котором слышались разочарование и досада. Быстро пройдя по коридору, он увидел, что Ребус стоит, опустив голову и оперевшись обеими руками о кухонную столешницу. Вскрытый пакет лежал перед ним.

— Джон? Что-то не так?

Голос Ребуса звучал тихо и устало.

— Это всего-навсего фотографии боксерского ринга. Любительские снимки с какого-то матча.

Холмс почти бесшумно приблизился к столу, стараясь не потревожить шефа.

— Может быть, — предположил он, заглядывая через поникшее плечо Ребуса, — может быть, кто-то в толпе? Этот Хайд может находиться среди зрителей.

— Зрителей не рассмотреть вообще. Взгляните сами.

Холмс взглянул. Около десятка фотографий. Двое боксеров «веса пера» молотили друг друга на ринге. Бой казался жестоким, но ничего особенного в этих кадрах не было.

— А может быть, Хайд — хозяин боксерского клуба?..

— Может быть, — глухо и равнодушно ответил Ребус.

Он был так уверен, что фотографии, которые он найдет, станут ключом ко всем загадкам. Но ведь Ронни спрятал их. И как спрятал. Должно же это что-то значить!