Звездочёт - Самофалов Леонид В.. Страница 23

– Да, в сигнализации он не сечет, – говорил между делом электронщик, восстанавливая проводку. – Не знает, сукин сын, как она поведет себя после принудительного обесточивания, потому и обрезал проводку у рожка.

Что ж, для нас это не новость, мы и сами так думали.

– Есть что-нибудь? – спросил Кузьма Николаевич, оборачиваясь к эксперту, исследующему сейф.

– Ни шиша, – был ответ. – По правде сказать, я в подобных делах мало встречаю дилетантов, кругом одни профессионалы. Все теперь начитались, насмотрелись детективов, любого третьего школьника можно в эксперты приглашать. Замки открыты ключами, нигде ни царапины, ни отпечатка. К мастике он тоже сумел не прикоснуться, разрезал – и только. На полу, как я полагаю, могут быть только ваши, Кузьма Николаевич, следы, продавца и понятых: он наверняка снял обувь еще у крыльца и вошел сюда в носках.

– Ну, и какое все-таки ваше мнение: новичок это или профессионал?

– Для новичка больно предусмотрителен, очень осторожен. Тут, я думаю, будет игра умов. Он свой ход сделал, вам отвечать, а кто кому мат поставит… – Пожал плечами. – Будем надеяться, вы, Кузьма Николаевич. Как всегда.

– Надейтесь, надейтесь, – проворчал Буграев, записывая что-то в свою ученическую тетрадь. – А я в свою очередь надеюсь, что следы мы сегодня увидим – в трансформаторной будке.

– Уверены? – с сомнением спросили оба специалиста.

– Процентов на пятьдесят. Главный совхозный инженер говорит: по его разумению, в будке на цементном полу должен быть порядочный слой пыли. Сколько бы он из-за нее электриков ни гонял, она не исчезает. Так вот, последние недели в подстанцию никто не заходил: Замилов по отделениям мотается, ревизует хозяйство. Тогда чьи должны быть свежие следы, как думаете? Конечно, если он их только не замел.

– Вот именно, – подтвердил эксперт. – Уж очень он все продумал заранее, все возможное предусмотрел.

– Давайте и мы прикинем, – предложил Буграев, – когда ему способней было заметать следы. Вот он открыл будку, чтобы вырубить свет, теперь спешит к магазину. Есть ему резон уничтожать следы, если он знает, что должен сюда вернуться?

– А кто сказал, что он будет возвращаться? – возразил электронщик. – Ему ведь невдомек, как дело с магазином обернется, и он сам об этом знает: вдруг его кто-то случайно у двери застукает, вдруг дурная собака разлается, вдруг еще что-нибудь непредвиденное – и бери ноги в руки! А следы-то в будке уже есть. По-моему, он замел их сразу же, как отошел от рубильника.

– Я полагаю, у него что-нибудь и для собаки было припасено, – вступил в разговор эксперт. – Какая-нибудь там сосиска, кусок печенки. Но вернуться в трансформаторную он должен был обязательно. Он знал, что на всю акцию ему отводится максимум полтора часа, только на этот срок энергетики могут затянуть профилактику. Дальше может возникнуть тревога – и тут уж как повезет. Поэтому следы он мог уничтожить и после того, как снова дал ток. А ваше мнение, Кузьма Николаевич?

– То же, что и ваше. Он большой психолог ко всему прочему. Допустим, вы не спали и зафиксировали, когда погас свет. Проходит час – начинаете беспокоиться. Через полтора часа вы уже тревожитесь, но тут свет появляется, и вы расслабляетесь. Вот, мол, как хорошо, я и надеялся, что так и будет. У вас, конечно, отпадает охота куда-то звонить и что-то выяснять.

– Вот именно. Нет смысла.

– В том-то и дело. А он теперь не как в лихорадке, но более спокойно может заниматься уничтожением улик. Ладно, давайте все-таки наведаемся в будку.

Уходя давеча от главного инженера, договорился с ним: когда позвонит, пусть приходят к подстанции с ключом. Кузьма Николаевич мог бы и сам взять ключ, поскольку делать в будке ничего другого не надо, кроме как на пол взглянуть, но решил соблюсти формальность – пусть не говорят потом, будто мы чего-то там натворили.

Подъехал к магазину на «газике» сам главный инженер. Три машины у магазина – это невольно вызывает любопытство: к месту событий потянулись старики, мальчишки заняли наблюдательные посты на взгорке. Трое работников милиции в сопровождении совхозного специалиста пошагали к будке берегом лужи.

Главный инженер отпер подстанцию и включил освещение. Все увидели брошенную у входа метлу, а затем проделанную ею дорожку по пыли от рубильника до входа: да, следы были заметены.

– Ну и жу-ук! – протянул электронщик. – Вот это жучина!

– А вот и след! – проговорил эксперт и присел возле стены. – Свеженький! Нынешний!

Он поднялся, отодвинулся, и Кузьма Николаевич увидел хорошо различимый, действительно свежий след на пыльном полу, но какой-то странный, совершенно плоский, с невиданным доселе рисунком.

– Что это? – спросил он эксперта. – Сапог, что ли?

– В жизни не угадаете, – ответил эксперт, приосаниваясь и даже становясь как будто выше ростом и делаясь стройнее. – А метла всегда здесь стояла или как? – спросил он главного инженера.

– Насколько знаю, всегда. Сам распорядился ее поставить, чтобы у электрика под рукой была.

– Значит, о ней он мог знать или наверняка знал. А где она преимущественно находилась?

– Да в углу у входа. Наверно, он ее небрежно поставил, а она упала.

– Возможно. Но сегодня в углу он ее не нашел. Она стояла вот здесь, у стены, где его след; тут, кстати, и от метлы след, видите? Он все замел, а этот след как-то не попался ему на глаза. Чтобы видеть свои следы, ему пришлось включить свет, а свет он мог включить только после того, как включил рубильник. Вот почему, – продолжал эксперт, взглянув на электронщика, – он не мог замести следы раньше: он их просто не видел в темноте. У него, конечно, был фонарик, но небольшой, скорее всего, самодельный, с узким лучом. Попробуйте с таким заметать следы! Даже при двух лампочках поднялась такая пыль, что он начал действовать поспешно, наполовину вслепую, оттого и след пропустил.

– Как в аптеке! – молвил Кузьма Николаевич и взглянул на главного инженера. – Теперь я понимаю, почему электрики не любят подметать.

– Теперь и я понимаю, – отвечал главный. – Просто надо заставлять мести почаще.

– Ну, а что это за обувь, вы нам скажете? – обратился Буграев к эксперту, и все присутствующие тоже взглянули на эксперта с нескрываемым любопытством.