Валентина - Майклз Ферн. Страница 70

Ответа не последовало.

– Если никто не откроет сейчас рот и не скажет мне, что я прошу, то многие из вас станут шлюхами войска Саладина! Решайте сами!

Одна из женщин – на которую обратила внимание Валентина, впервые появившись во дворце, потому что тогда та была обрита – робко подошла и прошептала:

– Дагни отправилась повидаться с только что прибывшим другом.

Настороженные взгляды остальных женщин подсказали вопрошавшей, что весть о прибытии Хомеда уже распространилась по дворцу. Валентина круто повернулась и вышла из гарема. Мохаб прав! Неприятности только начались! Страхи девушки множились. Ей, видимо, потребуется весь ум и сообразительность, чтобы одержать победу!

Хомед вышел из ванны, так умастив благовониями свое худое и жилистое тело, что стало трудно дышать. Ахмар выскользнул из комнаты, чтобы вдохнуть свежего воздуха, не спуская при этом глаз с двери. Он улыбнулся: Хомед сколько угодно мог принимать ванну и выливать на себя целыми флаконами благовония – и выглядеть так, будто его окунули в жир! Ахмар подумал о своей собственной мощи и крепком телосложении и усмехнулся при воспоминании о тщедушном мужчине, который только что вылез из ванны. У диких цыплят и то на костях больше мяса, чем у Хомеда! Ахмар приосанился и встал у двери на страже.

Прошло несколько часов, как вдруг он услышал дикие вопли, доносившиеся из-под балкона. Ахмар нахмурился, не зная, следует ли ему поинтересоваться, в чем дело. С каждой минутой возня под балконом становилась все более ожесточенной.

Не сводя глаз с двери комнаты Хомеда, Ахмар медленно попятился к широкому балкону и открыл решетчатые дверцы, чтобы заглянуть вниз. Он не сумел сдержать смех: Розалан оседлала лежащую навзничь Дагни. Одной рукой бедуинка держала ее за горло, а другой ухватила за выкрашенные хной волосы. Визжащая правительница гарема звала на помощь и осыпала «наездницу» проклятиями.

– Что ты делаешь с этой кобылицей? – попробовал Ахмар перекричать визг и вой жертвы.

– Дагни позволено пойти к Хомеду, и я хочу убедиться, что она приняла достойный вид! Покончив с нею здесь, я оттащу ее на конюшню, и тогда будет как раз то, что нужно для такого мужчины, как Хомед! – Розалан ткнула Дагни кулаком в живот.

– Сука! – хрипло заорала «кобылица». – Я тебя убью!

Розалан рассмеялась.

– Если я не убью тебя прежде!

Оба стражника с противоположного конца коридора тоже подошли к балкону, чтобы взглянуть на происходящее. Ахмар объяснил, в чем дело, и отослал их стеречь дверь комнаты Хомеда, затем перегнулся через перила и с гордостью стал наблюдать, как ловко Розалан скачет на «кобылице».

– Не могу сказать, что одобряю тебя, но тот, кто ждет Дагни… – Ахмар, рассмеявшись, не сумел закончить.

Розалан подняла голову, ожидая окончания фразы.

– Ощипанный цыпленок выглядит и пахнет, как… – слов ему не хватало. – Да что там говорить! – Ахмар махнул рукой. – Он принял ванну!

– Ну, тогда этой сучке ванна тоже не помешает! – Розалан весело скакала, подминая Дагни. – Интересно посмотреть, как она выглядит под всей этой пудрой!

Бедуинка еще раз как следует дернула «кобылицу» за крашеную «гриву» и подняла свою жертву на ноги.

– Можешь сказать тому петушку, чтобы уже готовился к встрече!

ГЛАВА 20

Валентина ехала к священной горе – к Менгису. Только в Аламуте, казалось ей, сможет она обрести покой и освободиться от гнетущего напряжения, давившего на нее во дворце.

Пробираясь по зарослям у подножия горы, девушка думала только о том, что Менгис избавит ее от мучений. Он был прав: Аламут прекрасен, и в Гнезде Орла можно найти утешение.

Когда Валентина добралась до цитадели федаинов, то с удивлением увидела Агаву.

– Дитя, что ты здесь делаешь? Я полагала, Менгис отправит тебя из Аламута куда-нибудь в безопасное место!

– Он так и поступил, но я прибежала обратно, – радостно возвестила девочка. – Я не смогла жить в долине, и Менгис разрешил мне вернуться. Теперь я под его покровительством! Он позволяет мне кормить ланей! Этот человек мудр.

Он понял, что я умру, если останусь в долине. Аламут – мой дом.

Валентина огляделась:

– А где же он сам, этот мудрый человек?

– Менгис послал меня встретить тебя и проводить к нему. Он просил объяснить, почему я здесь, опасаясь, что ты расстроишься, увидев меня в Аламуте. Пойдем, я отведу тебя к нему, – сказала Агава, вкладывая свою руку в руку Валентины, радостная улыбка не сходила с детского лица.

– Кажется, ты счастлива, малышка, как я вижу!

Валентина вошла вместе с девочкой в большую округлую комнату, богато украшенную шелками и парчой. Горы ярких подушек были разложены на позолоченных стульях. В комнате находилось несколько федаинов. Валентина нахмурилась.

– Тебе не следует здесь оставаться, Агава!

– Я знаю. Так и Менгис сказал. Я уйду сразу же, как доставлю тебя к нему, а позже подам чай и печенье. Я многому научилась с тех пор, как вернулась в Аламут! – шаловливо заявила девочка.

Валентина кивнула ей, и малышка убежала. Взор гостьи устремился на Менгиса. Она почувствовала слабость в теле при виде любимого.

– Пойдем, – тихо произнес он, – сядем в дальнем углу комнаты.

Валентина вздрогнула, испытав желание убежать, но не смогла даже пошевелиться.

– Менгис, мне не хотелось бы здесь оставаться! Эти люди уже под воздействием наркотика? Я не желаю видеть…

– Совсем не обязательно смотреть на то, чего не хочешь видеть. Они получили наркотик несколько часов тому назад. Время от времени кое-кто из них что-либо скажет, но ничего страшного, не бойся, не произойдет. Тебе нечего опасаться. Пойдем же, поговорим! Нам многое надо обсудить. Слушай меня внимательно! Эти люди пришли сюда добровольно, и, кто знает, может быть, сейчас они на самом деле представляют себе небеса и вечность. Если бы боги, которым молишься ты и другие, живущие там, внизу, не желали, чтобы это происходило, то, наверное, вмешались бы в обычай Аламута, но я не в силах изменить его. Еще недавно я тоже задавал множество вопросов, испытывая страх, но вскоре страх исчез.

Устроившись рядом с Менгисом на шелковых подушках, Валентина отбросила опасения. Она придвинулась поближе к любимому и прижала его руку к своей щеке.

– Расскажи мне, что это за наркотик! Я хочу знать.

– Его название «зов ангела» символизирует небеса. В Аламут он попал из Турции много-много лет назад. Теперь его выращивают здесь, на горе. Это очень сильный наркотик и весьма опасный: неразумно большая или же, наоборот, слишком малая доза могут нанести человеку непоправимый вред и даже стать причиной смерти. Годами это вещество испытывалось, прежде чем оказалось введено в обиход. Только шейх аль-Джебал знает точную дозу – тот старец, что готовится к смерти. Даже мне она пока не известна.

– А люди, принявшие наркотик, понимают, что с ними происходит?

– Они знают, что находятся в Аламуте и что не смогут стать федаинами, пока не увидят небеса и не испытают, каждый по-своему, миг вечности.

Если захочешь поговорить с кем-либо из них, то услышишь вполне разумные ответы на свои вопросы. Действие зелья уже проходит.

– Расскажи мне, что ты испытал, попробовав наркотик, – продолжала расспрашивать Валентина.

– Это было великолепно! Я ни о чем не жалею. Каждый человек мечтает увидеть небеса и ощутить вечность. Но у меня нет желания повторять этот опыт. Вкусить совершенство можно лишь однажды. Последующее повторение теряет всякий смысл, к тому же разрушает мозг. Мы не безумцы, Валентина, и даем наркотик людям лишь однажды. Таков обычай Аламута, как я уже тебе сказал, и не в моих силах изменить его, да и ни к чему это делать.

– Ты меня путаешь, – прошептала Валентина, глядя на Менгиса потемневшими от тревоги глазами.

– Послушай! Ты же христианка, а твоя вера полагает небеса прекрасным местом, куда попадают люди после смерти и где встречаются с ангелами и прочими небесными созданиями. Разве они перестают при этом ощущать запахи, видеть цвета, слышать звуки? Небеса – воплощение всего сущего. Разве не этому учит христианство?