Женщина с зонтиком и перспективами - Седлова Валентина. Страница 17

— Ну, и как это называется? Я разве этого просила? Блин, я ж не требую от тебя сыграть Гамлета на сцене МХАТа, тебе всего-навсего надо было изобразить роковую страсть на уровне школьного драмкружка. Ты же завалил все дело! Это был наш последний шанс!

— Почему ты не сказала мне, какая она красавица? — выдавил из себя Тема, продолжая пялиться на дверь подъезда, за которой скрылась Машка.

— Здрасте, приплыли! А то ты у меня ее фотографий не видел?

— Там она другая. Обычная. А на самом деле она — прекрасна… Она… Она…

— Смени пластинку. Что ты заладил — она… она….

— У нее такие глаза! А ноги! И знаешь, я давно уже не видел у женщин такой тонкой талии, прямо как на картинке! Словно песочные часы!

— Она носит корсет.

— Правда? — разочарованно протянул Темка.

— Кривда. Тебе-то что с того, носит или не носит? Ты пролетел, как фанера над славным европейским городом, спектакль сорван, все свободны.

— Ты не понимаешь. Я иногда представлял себе, как может выглядеть та, в которую я влюблюсь по-настоящему. И вот я ее увидел. Когда она подошла ко мне, у меня язык к небу присох, я просто стоял и улыбался, как идиот.

— Хорошо ты хоть это понимаешь. В смысле идиота.

— Хватит тыкать меня носом в мою несостоятельность! — внезапно взорвался Темка, заорав так, что я от неожиданности едва не нырнула в ближайшую песочницу, дабы закопаться там по самые уши, — Я и сам понимаю, что совершил ошибку, и цена этой ошибки — мое счастье, не больше — не меньше. Поэтому — не надо!

Темка резко развернулся и пошагал в сторону трамвайной остановки. Мне не осталось ничего другого, как поплестись за ним следом.

За ужином мы друг с другом почти не разговаривали. В принципе, сегодня я хотела рассказать ему о странных словах деда про Евдокимыча и его кровавое бриллиантовое наследство, чтобы услышать, что думает по этому поводу его гениальный академический ум, но после разноса, который Тема устроил мне в Машкином дворе, охота говорить с ним пропала начисто. Вновь нарываться на его язвительный сарказм — увольте! Вон, сидит, дуется, глаза щурит, будто все еще очки носит. И даже кино смотреть не стал: уселся за компьютер и полночи шарашил по клавиатуре. Ну-ну…

Люблю среду. Как никак — середина рабочей недели, а это означает, что еще пара дней мучений, и выходные! Да и люди в среду более умиротворенные по сравнению с тем же понедельником или вторником, значит — меньше рабочих разборок и творческих несостыковок. А я — человек бесконфликтный, мне чем меньше ругани, тем лучше.

Сегодняшняя среда была тем более знаменательным днем, поскольку сегодня умудрился родиться Стасик, в связи с чем вечером ожидалась грандиозная пьянка. Что-что, а жмотом Стасик не был, мы неоднократно уже в этом убеждались, значит, на праздничном столе будет не только, что выпить, но и чем закусить. Грамотный подход к делу!

В предвкушении торжеств мы решили побыстрее разобраться с очередными сюжетными поворотами. Сложностей никаких не намечалось, все споро катилось по проложенным нами же рельсам, как Тамара нас огорошила:

— Начальство просило вас обратить внимание на то, что если от Романа будут беременны и Мила, и Ирина, он не сможет остаться с Милой.

Среди нас пошел недовольный рокот, но Тамара взмахнула рукой, и мы временно заткнулись.

— Я знаю, что вы хотите мне сказать: как напишем, так и будет. Да, отчасти это верно. Но не надо забывать про зрителя. Если Ирина родит от Романа, а он все-таки уйдет к ее дочери, то солидной части нашей зрительской аудитории это придется не по душе. Не забывайте, нас смотрят не только девочки-подростки — потенциальные Милы, но и бизнес-вумен и домохозяйки — без пяти минут Ирины. И их явно не порадует, что выбор в такой ситуации сделан в пользу молоденькой, ничего из себя не представляющей девушки. Все-таки главная героиня именно Ирина. Был бы сериал молодежным — вопросов нет.

— Так что же делать?

— Давайте посмотрим, что мы имеем. Роман у нас парень порядочный. Если женщина от него забеременела, он ее не бросит. Это не в его характере. Зрители нас не поймут.

— А то, что он детей сразу двум сделал, вписывается в определение порядочности?! Он, по твоей логике, должен жить сразу и с матерью, и с дочкой. Прямо, как у Карлсона: «В самой обыкновенной шведской семье жил самый обыкновенный шведский мальчик». Между прочим, это была твоя идея с беременностью мамаши! Вот и выкручивайся теперь.

— А вдруг это не его ребенок? Точно! У нас же есть любовник из числа ее старой проверенной гвардии, этот, Семен который! Так вот, организуем им флэш-бэк про случайную встречу и внезапную страсть. А потом Семен начнет ее шантажировать! И тогда….

— Тпру, Зорька. Тебя уже не в ту степь понесло. Какой к черту любовник, да еще «из старой гвардии» при молодом-то муже! В ее возрасте и на два фронта работать?

— По поводу возраста попрошу некоторых помолчать, сами там скоро окажутся. И говорю, как краевед, теоретически открытие второго фронта более чем возможно. Но идея с любовником мне тоже не нравится, и о Семене в роли отца ее второго ребенка по некоторым причинам лучше забыть. Иначе получится, что у нас ни один герой не отличается элементарной человеческой порядочностью. Все друг другу изменяют. Нам надо хоть кого-то из них относительно нормальным представить, иначе пришьют нам пропаганду распущенности и половой вседозволенности, как пить дать. А за подобный флэш-бэк в середине сериала начальство нас четвертует, и мы все прекрасно об этом осведомлены. Если Ирина переспала с Семеном, мы должны были подумать об этом раньше. Так что выдвигайте другие идеи.

— Получается, чтобы свести молодых к восьмидесятой серии, единственный вариант — избавиться от ребенка Ирины. Давайте думать как.

— Может, у нее начнутся преждевременные роды? И ребенок не выживет. Вполне правдоподобно.

— Тогда Роман точно не сможет от нее уйти, поскольку будет выглядеть отъявленным мерзавцем. Жене тяжело, она в таком потрясении, а он налево побежал. Да, это логично, но зритель не должен чувствовать к Роману никакой антипатии, а в данном случае мы сильно рискуем омрачить его светлый образ. Еще версии?

— А может, это у нее ложная беременность!

— Какая к чертям ложная беременность, если у нас актриса вот уже второй десяток серий подушку под одежду подвязывает? С чего это ее так раздуло, хотелось бы знать! И как мы объясним все это зрителям?

— А это у нее обмен веществ нарушен!

— А куда тогда подевались месячные? А обмороки откуда? А токсикоз?!

— Это… Это у нее ранний климакс! Точно! Поэтому и настроение скачет, и на сладкое пробило, и обмороки, и обмен веществ вразнос пошел. Опять же, а вдруг у нее киста матки? От этого тоже разнести может по полной программе, а диагностика этого безобразия временами очень даже затруднена.

Мужская часть сценарной группы переглянулась и дружно запросилась на перекур.

— Девочки, уймитесь, у нас же не сериал «Скорая помощь», это совсем другой жанр!

Над проблемой Ирининого ребенка мы бились целый день. У нас родилось безумное количество идей, но ни одна не получила одобрения Тамары. В принципе, мы работали с небольшим опережением графика, поэтому то, что мы целый день протоптались на одном месте, на наших результатах отразиться не могло. Напрягало другое: завтра мы кровь из носу должны были решить этот вопрос, но ни идей, ни желания двигаться дальше у нас уже не осталось. Поэтому никто не возражал, когда Тамара объявила конец мозговому штурму.

Мы тут же принялись накрывать стол, дабы приступить к празднованию дня рождения Стасика. Наш герой дня был в меру скромен и торжественен, против обыкновения клоуна из себя не изображал, и вообще, при ближайшем рассмотрении оказался очень даже милым парнем. М-да, это уже знак: пора срочно кого-нибудь себе найти. А то сначала Анджей перешел в разряд хороших ребят, сейчас вот Стасик. Скоро с голодухи мне любой мужчина будет лапочкой казаться.