Роза пустыни - Симмонс Сюзанна. Страница 14

Глава 6

— С меня на сегодня больше чем достаточно этих роз! — объявила Амелия Уинтерз.

— Да, дорогая.

— И я никак не могу ехать верхом на этих проклятых грязных тварях, — добавила она с кислой миной, сильно испортившей ее обычно миловидное личико.

Полковник вздохнул. Его жена разозлилась, что случалось довольно редко.

По крайней мере на людях.

В уединении их каюты на борту «Звезды Египта» ему часто приходилось выслушивать ее претензии. Но теперь за Амелию ему было как-то неловко.

— Ты меня слышал, Хилберт?

— Да, дорогая.

Понизив голос, она ядовито прошипела:

— Я просто не сяду верхом на ишака!

— Да, дорогая. — Он сдержал улыбку, чтобы не разозлить ее еще больше, и добавил: — Насколько я знаю, воспитанные люди предпочитают пользоваться словом «осел».

— Мне нет дела до того, что предпочитают воспитанные люди! — огрызнулась она, хотя, конечно же, ей было до этого дело. — От этих чертовых тварей воняет.

— Я что-то не чувствую, — проворчал он.

Полковник был убежден, что вони от ослов гораздо меньше, чем от верблюдов.

— Я извинюсь перед всеми, — объявила ему она. — Пусть они едут дальше без нас.

Полковник нахмурил лоб и начал похлопывать тростью с серебряным набалдашником по голенищу сапога. Он всегда так делал, когда нервничал.

— Тебе не кажется, что было бы неразумно позволять леди Элизабет ехать одной?

— Но она же не будет одна, Хилберт! Ее будут сопровождать Колетт, Али и лорд Джонатан.

— Если ты уверена, что все будет в порядке, дорогая…

— Уверена, — решительно заявила она.

— Ну, тогда как желаешь.

Когда остальные путешественники присоединились к ним во дворе дома леди Шарлотты, Амелия достала из ридикюля надушенный платочек и прижала его к губам, потом слегка обтерла лицо.

— Сегодня утро особенно жаркое, не правда ли, леди Элизабет?

Полковник усомнился, чтобы Элизабет с ней согласилась. Элизабет Гест казалась свежей, словно тенистый лог в Шотландии.

— Должна признаться, что мне оно показалось довольно приятным, миссис Уинтерз. — Тем не менее девушка выказала должную озабоченность самочувствием своей дуэньи. — Вы немного бледны. Вам нехорошо?

Амелия чуть покачнулась.

— В Египте такое яркое солнце! Иногда мне становится дурно.

— Вы хотели бы вернуться на корабль? — спросила леди Элизабет. Полковник Уинтерз заметил, что она изо всех сил старается скрыть разочарование.

Не успела Амелия ответить, как леди Шарлотта вмешалась в разговор.

— Глупости! — объявила она. — Если миссис Уинтерз плохо себя чувствует, ей гораздо лучше остаться здесь, у меня. Вы можете отправиться смотреть пирамиды без нее. — Она обратилась к Амелии: — Я ожидаю на ленч довольно занимательное общество. Приедут одни джентльмены: венгерский граф, какой-то малопоместный принц и пара послов. Откровенно говоря, было бы очень кстати, если бы за столом оказалась веселая, интересная и красивая молодая женщина. Возможно, немного полежав, вы почувствуете себя лучше и порадуете нас своим присутствием. — Тут она повернулась к полковнику: — И конечно же, вы, полковник Уинтерз.

— Буду счастлив, леди Шарлотта, — сказал он, склоняя свою благообразную голову. Потом, кашлянув, он добавил, бросив быстрый взгляд на Амелию: — Конечно, если ты согласна на это, дорогая.

Обмахиваясь платочком, жена слабо проговорила:

— Если я сейчас прилягу в прохладной затемненной комнате, то, возможно, смогу присоединиться к вам за ленчем.

— Значит, все решено, — объявила леди Шарлотта. Энергичным взмахом руки она направила Элизабет и остальных к ожидавшим их осликам. — Желаю прекрасно провести время. Когда вы вернетесь ближе к вечеру, мы будем вас ждать здесь.

— Дамы…

С этими словами полковник предложил руку крошечной хозяйке дома, а потом другую — бледной красавице, стоявшей рядом с ним. Он повел обеих женщин к дому посередине оазиса, предоставив остальным знакомиться с достопримечательностями дальше.

«Чертовски способная актриса эта Амелия, — думал полковник. — Но как она красива!»

Конечно, временами в ней чувствовался определенный недостаток воспитания. Но не стоило удивляться. Ведь Амелия поднялась с самого дна лондонского общества.

Мать полковника часто говорила: «Можно вытащить уличную девчонку из помойки, но нельзя вытащить помойку из уличной девчонки».

Амелия предпочитала думать, что она аристократична, потому что говорит на самом правильном английском — может быть, даже более правильном, чем его речь. Безусловно, ее отличали скромные манеры и красивая внешность. Но в этой милой с виду женщине пряталась уличная кошка — и у нее были острые коготки.

Элизабет никогда раньше не ездила верхом на ослике.

Она решила, что это немного похоже на езду верхом на пони, и ударила пятками в бока своему животному. Ослик был очень маленький, и, сидя на нем, девушка чувствовала себя настоящей великаншей.

— У моего скакуна есть имя? — спросила она у проводника-египтянина Али. Хотя, конечно, смешно называть жилистое низкорослое животное скакуном. Так можно было бы сказать об одной из ирландских чистокровных лошадей, которые стояли в конюшне Стенхоуп-Холла.

— Да, миледи. Вашего зовут Зизиния, — с достоинством сообщил Али. Его ослик шагал рядом с ее «скакуном». — У английского лорда — Калаун, а у вашей служанки — Уили, что на нашем языке означает «простофиля».

— А как зовут вашего ослика? — поинтересовалась она, наслаждаясь неспешной прогулкой по тенистой аллее.

— Мое животное зовется Тарбуш, потому что его рыжеватая шкура похожа на цвет традиционной шапочки с кисточкой, которую носят мужчины моего племени, — объяснил Али.

Элизабет вдохнула терпкий воздух и сказала:

— Климат пустыни мне нравится. Когда я уезжала из Англии, там было холодно, дождливо и ужасно гадко.

Али нахмурился:

— Мне трудно представить себе страну, где все расположено близко и где есть зелень, много зелени.

Элизабет решила, что это подходящее описание Англии с точки зрения египтянина, живущего в стране, где все огромное и коричневое.

Он добавил:

— Я видел на картинках, как выглядит ваша страна. Но этого, конечно, мало, чтобы представить, какая она на самом деле.

— Да, конечно, — согласилась Элизабет.

Ведь именно так было у нее в отношении Египта. Никакие картины и рисунки не могли передать величия этой страны. Ее можно было оценить, только увидев.

Она дернула поводья, чтобы Зизиния прибавила шагу. На лице она ощутила влагу — значит, Нил находится сразу за поворотом дороги. Так и оказалось: она повернула и увидела изгибы реки, по обе стороны которой тянулась широкая полоса плодородной земли. Вскоре они уже ехали вдоль реки, направляясь к цели своего путешествия.

Элизабет оглянулась. За темно-синей рекой, позади них, высилась цитадель Каира, построенная в двенадцатом веке султаном Саладином и увенчанная минаретами мечети Мухаммеда Али.

Река была усеяна белыми парусами фелюг — небольших парусных кораблей, с древних времен перевозивших по Нилу пассажиров и грузы.

Ближе к ним крестьянин погонял волов. Огромные животные тащили примитивный деревянный плуг, взрыхляя плодородную почву, перемешанную с илом, который оставил разливающийся время от времени Нил. Две закутанные с ног до головы женщины медленно шли вдоль дороги, мерно покачивая бедрами под широкими одеяниями. На голове каждая несла глиняный кувшин. Вдали был виден оазис с пальмами — там группа людей (возможно, семья) собирала финики.

Египет прошлого и настоящего — он был одним и тем же.

С довольным вздохом Элизабет подняла голову и стала смотреть на естественный полог, созданный деревьями. Она наслаждалась их тенью.

— Эта дорога напомнила мне аллею лаймовых деревьев, которая ведет к моему дому, — сообщила она Али.

— Свой дом вы называете Стенхоуп-Холл? — спросил он.