Иван-Царевич и С.Волк - Багдерина Светлана Анатольевна. Страница 74
– А-а... – с некоторым облегчением протянул Трисей. – Ну, тогда ладно... А то тут твой приятель, когда говорил за тебя тост, что-то наплел непонятное...
– Он был пьян, – твердо оборвал его Иванушка. – И от вашей отравы еще не отошел. Кстати, зачем понадобилось нам подливать в вино эту гадость? Если бы вы попросили, мы бы и сами пошли с вами сражаться с этим Минозавром... Ну, или поддерживать тебя ободряющими криками... – поправил он себя, представив на незамутненную голову монстра, побежденного стеллиандром.
Трисей посмотрел на него как-то по-новому.
– Зная, что тебя должны через два часа разорвать на кусочки, ты бы добровольно пошел в лабиринт?
Иван вспомнил про волшебные сапоги, и с твердостью ответил:
– Да.
– Значит, ты тоже герой?
На этот вопрос такого быстрого ответа у царевича не нашлось. Но Трисей его и не дожидался.
– А этих трусов пришлось силой вылавливать по всему Иолку, когда пришла пора отправлять ежегодную дань царю Мина, – с презрением махнул он рукой в сторону спящих. – За это я тебя уважаю, Ион. Если ты, конечно, говоришь правду, и ты действительно не... не...
– Не кто?
– Не тот, на кого намекал этот твой болтун Ирак, – выпалил Трисей.
– Нет, я – это не он, – не понял Иван, о чем идет речь, но на всякий случай твердо решил отмежеваться от чего бы то ни было, способного подмочить его новую героическую репутацию.
– Ну, тогда ладно. А твоего друга, с которым ты сюда прибыл, мы попробуем найти, после того, как в Иолк вернемся.
– Думаешь, он там? – с сомнением проговорил Иванушка.
– Может, там. А если нет – то мы обратимся к оракулу Ванады, принесем ей за него достойные жертвы, и, если снизойдет, богиня подскажет, где твоего Ликандра отыскать.
– Почему Ликандра?
– Но ты же сам сказал, что его прозвание – Волк. На нашем языке – Лик. Получается – человек-волк. Ликандр. Нормальное имя, которое, по крайней мере, без затруднений сможет выговорить даже ребенок. Не то, что это его иностранное. И кто только вам такие имена придумывает... Не встречал еще ни одного чужестранца с нормальным стеллийским именем...
Царевич хотел прокомментировать эту сентенцию, приведя примеры из своей недолгой, но богатой практики загранпоездок, но вовремя воздержался, а вместо этого попросил:
– Только можно побыстрее к этому оракулу сходить, когда приедем, a? Мы просто торопимся очень...
– Обязательно, – пообещал Трисей, и дружески похлопал Ивана по плечу. – Я сам выберу самого лучшего быка, которого ты предложишь Ванаде в жертву. А сейчас давай спать. Вон, все уже храпят – заливаются.
– Не все, – прислушался Иванушка.
Среди всеобщего торжества Опиума – бога сна и сновидений Стеллы – то и дело раздавались тихие не то поскуливания, не то повизгивания.
– Ты это о чем? – тоже прислушался Трисей. – А, об этом... Это этот стиляга Геноцид. Страдает. Хорошо я ему сегодня вломил. Не обращай внимания, Ион. Пошли спать.
– Но ему же больно!
– Ну, и что? Поболит, и перестанет. Ничего ведь не сломано... К сожалению. Через недельку как новенький будет. Нужен он тебе...
Но Иван его уже не слушал. Он пробирался между распластанными телами спящих, вслушиваясь и вглядываясь, и скоро нашел.
– Тебе очень больно? – склонился он над Геноцидом.
Тот сразу перестал стонать.
– Тебе-то что?
– Подожди, я тебе помогу.
– Как это ты мне поможешь? Ты что, чародей, что ли?
– Нет... Но я попробую... – и он осторожно положил на голову иолкца руки – сверху ту, что с кольцом – и попытался сосредоточиться, как учил их старый Ханс.
– Если ты чародей, то должен говорить волшебные целительные слова, – не унимался Геноцид. – Потому, что без волшебных целительных слов лечат только безродные проходимцы и шарлатаны. А ты и сам по себе-то совсем на чародея не похож, так, может, на лекаришку какого-нибудь, которого в приличном обществе и к лошади не подпустят, если лошадь чистых кровей, как, например, в конюшне моего отца, а их там знаешь, сколько? Несколько десятков! Вот понаехали тут всякие, ни снадобий, ни зелий, ни волшебных целительных слов не знают – полная темнота и отсталость, а туда же лезут...
Лукоморец почувствовал, как помимо его воли руки спускаются с макушки Геноцида к горлу, а пальцы начинают медленно сжиматься.
Откуда-то из темноты донеслось тихое ржание иолкского царевича.
Услышав это, Иванушка взял в руки вместо этого себя и попытался придумать какие-нибудь волшебные целительные слова, но вместо них на ум шло только одно. Что после недолгого умственного сопротивления и было произнесено над больным:
– У киски боли, у собачки боли, у Геноцида заживи...
К тому времени, как Серый и Масдай наконец просохли на жгучем стеллийском солнце, прошло два дня.
Сказать, что настроение у двоих было чернее той тучи, которая разразилась ураганом, забросившим их сюда – значит, не сказать ничего.
Во-первых, где находилось это "сюда", оставалось тайной за семью печатями, девятью пломбами и крупной надписью красными чернилами "Строго секретно". Причем, похоже, не только для них двоих, но и для стеллиандров тоже, потому, что за все это время, кроме вызывающе-непуганых перепелок, которых Серый сбивал камнями себе на пропитание, в этих дурацких горах на них не натыкалась ни одна живая душа.
Во-вторых, пропал Иван. Волк не видел момента, когда он пропал и ничего не слышал из-за грохота бури, но он готов был побиться об заклад, если бы знал такие слова, что его неповторимый царевич улетел за борт ковра при попытке кого-нибудь спасти.
И, в третьих, этим "кем-то" (второе пари!) наверняка был этот болтливый Иран. Или Бутан. Или как его там. Впрочем, он тоже пропал, и это был единственный крошечный плюсик во всей этой гнусной истории с исчезновениями.
Утром третьего дня, позавтракав опостылевшей перепелкой без соли, Серый мысленно подвинул с первой позиции списка под заглавием "Чтоб я еще раз это съел!" пикантный сыр с запахом ископаемых носков, внес туда эту злополучную птицу, затоптал старательно остатки костра, взгромоздился на Масдая и сказал волшебное слово "Поехали!".
И, естественно, ответом на него было не менее традиционное "А куда?".
– Ну, если ты часом знаешь, где наш Иванушка...
– Не знаю. Но, кажется, кто-то когда-то упоминал о каком-то волшебном устройстве, при помощи которого...
– Дохлый номер, – вздохнул Волк. – Пробовал. Не берет.
– Что "не берет"?
– След. Наверно, сломался, пока плавал у меня в кармане. Или слишком далеко нас друг от друга занесло. И, поэтому, если у тебя есть какие-нибудь идеи на предмет нахождения пропавших царевичей...
– Нет.
– А ты вообще раньше в этой Стелле был?
– Нет. И ничуть о том не жалею, – сухо ответил ковер.
– Понятно. Ну, тогда давай полетели просто вперед, над верхушками деревьев, а я буду смотреть вниз – может, дорога какая-нибудь попадется, или тропинка там...
– А если это – необитаемый остров?
Серый на мгновение задумался.
– Тогда мы будем облетать его по кругу, вдоль, поперек и по диагонали, пока такая тропинка не ПОЯВИТСЯ, потому, что над морем я больше НЕ ЛЕТЕЦ.
Тропинка обнаружилась довольно скоро – часа через два полета по прямой.
– Следуй вдоль нее! – приказал Волк.
– А куда? Направо или налево?
– Какая разница! Все равно куда-нибудь, да попадем!
– И все-таки?
– Масдай, какой ты нудный! Ты почти заставляешь меня пожалеть, что я оказался в твоей компании, а не с Ираком.
– Почему "почти"?
– Потому, что на тебе путешествовать все-таки немного удобнее!
– Спасибо!
– На здоровье! Поехали направо.
– Ну, направо, так направо. Хотя, откровенно говоря, я было подумал, что ты захочешь спросить, где мы находимся у того старика, – пожал кистями ковер и заложил вираж.