Имя нам – Легион - Сивинских Александр Васильевич. Страница 76

Генрик насилу удержался, чтобы не отвесить горе-пацифисту затрещину. Плюнул, обозвал его не шибко ласково и повелительным жестом поманил ухмыляющегося в кулак Филиппа.

– Скоро дойдем, – констатировал он очевидный факт. – Сейчас сделаем привал, ты приглядишь за гавриками, а я пошарю возле лаза. Не возникай! – оборвал он готового возмутиться Филиппа. – Тебя на рапид пускать, что со стихией заигрывать. Вдруг опять сдвинешься? Лучше уж я сам. Вот если не вернусь, тогда делай что хочешь. А пока я здесь командую. Усвоил?

– Ну, – неохотно сказал Филипп.

Саркисян исчез. Еще колыхались паутинные плети, еще кисло пахло горелым пироксилином из ствола АГБ, еще не распрямились примятые хвоинки и травинки, а он уже пропал.

Капралов обогнал платформу и встал на ее пути. Она ткнулась в выставленный ботинок, едва не сбив Филиппа с ног. Пассажиры качнулись, встрепенулись, просыпаясь, и вопросительно уставились на него.

– Привал. Спрыгивайте. – Он подергал платформу за скругленный, загнутый вверх передний край.

Наездники вырубили движок, однако слезать не стали, а незамедлительно принялись за еду. Пеший терранин, довольно хрюкнув, тут же завалился на бочок, обмотался накидкой и засопел.

– Ну и черт с вами, – сказал Филипп, но вдруг передумал и дернул платформу повторно. – Слезайте, говорю! Ишь, пригрелись. Стрельба начнется, а они тут как тут – заре навстречу…

– Пуля, она же дура, – оправдывался он несколько секунд спустя, укладывая их рядком в неглубокую ложбинку. (Парень со сломанной ногой выразительно морщился и даже постанывал, второй вел себя ничуть не сознательнее.) – Прилетит шальная, и поминай, как звали.

Словно в подтверждение его слов загрохотали выстрелы «пищалей», в торопливом говоре которых читалась паника стрелявших наугад онзанов. Грохот усиливался. Нетрудно было представить, как ошалевшие членистоногие поливают свинцом вокруг себя, совершенно не понимая, откуда рушится на них смерть. Разглядеть человека «на рапиде» чрезвычайно сложно.

До Больших Братьев наконец дошло, что к чему, и они вжались в землю, прикрывая головы руками. Филипп, решив, что рисоваться негоже и ему, залег рядом. Душа рвалась Генрику на подмогу. Как он там? Увернуться от пули даже в трансе более чем проблематично.

Платформа вдруг покачнулась, раздался хлесткий шлепок, и пара передних колес тут же начала опадать, с шипением выпуская воздух. Филипп прочувствованно чертыхнулся.

Пальба понемногу начала стихать.

Кто-то, свистя, как закипающий чайник, ломился, не разбирая дороги, прямо на Филиппа. Завидев бешено катящееся на четырех ногах розовое яйцо, усатое, хвостатое и при клешнях и резонно рассудив, что это не сержант Саркисян, Филипп влупил бегуну заряд в центр панциря. Онзан сбился с аллюра. Ослабевшие ноги заплелись в подобие математического знака бесконечности. Движущееся по инерции тело швырнуло прямо на похолодевших от ужаса Братьев. Братья, прыткие, как ящерки, торопливо расползлись в стороны, сдавленно завывая от страха.

Через минуту наступила тишина. На этот раз безопасная, что подтвердил своим появлением Генрик. Выглядел он не лучшим образом: шумно дышал, раздувая непомерную грудь, и истекал обильным потом. Система поглощения влаги, «зашитая» в комбинезоне, с таким наводнением сладить определенно не могла. Однако старалась – пар от Генрика валил густыми клубами, видимыми даже невооруженным зрением.

– Все чисто, – выдавил он в промежутке между вздохами. – Подъем, охламоны. Погнали по-быстрому…

– Тележка накрылась, – сообщил Филипп. – Вторую мастерить будем? Нет? Так я и думал. Эй, салаги, – заорал он, по очереди встряхивая Братьев, – хорош нежиться, пора топать.

Те неохотно поднимались, косясь на труп онзана. Филипп приобнял хроменького, перекинув его руку себе через загривок, и поспешил к пещере. Скоро его догнали, а затем и обогнали, остальные миротворцы. Генрик уровнял шаг и пошел рядом.

– Много тварей в засаде было? – спросил его Филипп.

– Десятка два. Знаешь, Капрал, они там собрались или дураки совсем, или я не знаю кто. Представляешь, ни одного зверя в пещере. Ни одного! Как можно такую позицию не занять? Сидели по кустам да за камнями. Пяток успели даже окопаться по самую маковку, но не ближе, чем в тридцати метрах от входа. Табу у них, что ли такое? Так ведь с обратной-то стороны лезли вчера без раздумий…

– Не ломай голову, – посоветовал Филипп и протянул шоколадку. – На, пожуй лучше.

– Спасибо, – сказал Генрик. – Слушай, ты что, все еще не наелся? – раздраженно спросил он скачущего на одной ноге терранина, который тоскливо проводил взглядом батончик. – Сгинь, ненасытный! Капрал, дай ты ему тоже. Видишь – мучается человек.

– Шиш ему, – буркнул Филипп. – Лопнет скоро. Нехватчик… Дома нарубаешься, понял! – прикрикнул он на обжору.

Тот понял и сник.

Возле пещеры смердело. Развороченные внутренности, пороховой дым. Патроны пищалей заряжались доисторическим черным порохом – и чад прошедшего побоища не успел развеяться в неподвижном предутреннем воздухе. Братья покашливали и брезгливо обходили свеженькие трупы стороной. Филипп с интересом разглядывал поле сражения, размышляя, насколько успешно управился бы он сам, выпади ему воевать с онзанами. Однозначного решения не вырисовывалось.

– Качественно сработано! – похвалил он с завистью.

Генрик молчаливо возгордился, не показывая, впрочем, виду. Он почти отдышался и даже казался чуточку посвежевшим.

В «бутылку» лезли следующим порядком: первый Генрик, за ним – ходячие Братья. Замыкали караван Филипп и хромоножка. Хромоножка, оставшийся без шоколада, совсем заскучал и начал понемногу тормозить движение. Филиппу до того надоело подгонять его, что он снова забросил терранина на плечо и нес как волк барана.

Не без труда протиснувшись в достопамятную дыру – творение пиропатрона, он напоследок обернулся. Обернулся и помертвел. Дыра зарастала. Со сводов пещеры, со стен, даже из пола сочилась, пузырясь, вязкая желтоватая жидкость. Она вспухала высоким пенным валом, выползала толчками наружу, неправильным «жабо» густого инея застывала по краю уменьшающегося на глазах отверстия.