Драконовы сны - Скирюк Дмитрий Игоревич. Страница 108

— Ага, хвала Одину, живые! — варяг на бегу сунул топор за пояс, приблизился и обнял всех троих. — Где вас носило? Хег тебя возьми, Лис, ты мог хотя бы предупредить, а то я из кабатчика всю душу чуть не вытряс, прежде чем он рассказал…

При упоминании хозяина «Якоря» Жуга почувствовал себя последним негодяем.

— Что ты с ним сделал?

— Да ничего особенного, так, попугал маленько… Гм! А ты кто такой?

Яльмар с подозрением уставился на Кая. Обошел его кругом.

— Его зовут э-ээ… Кай, — поспешно сказал Жуга. — Он поплывет с нами. Он… В общем…

— Я тебя нигде раньше не видел? — спросил Яльмар. Тот невозмутимо выдержал его взгляд и так же равнодушно пожал плечами. — Гм. Странно. Ты хоть знаешь, куда мы идем?

— Знаю.

— А как насчет… Впрочем, ладно, если Лис за тебя поручился. А где Герта?

— Она, — сказал Жуга, — решила остаться.

Яльмар улыбнулся. А следующие его слова поразили травника.

— Жаль, — сказал он, качая головой. — Жаль. Без нее нам будет скучно.

Утром было пасмурно и тихо. Изредка тучи расходились и тогда восходящее солнце играло в волнах как на гранях алмаза. Туман редел, в холодном воздухе кружились мелкие снежинки. Кай стоял на палубе, молча наблюдая, как моряки готовятся к отплытию. Яльмар как бы между делом поинтересовался, сведущ ли новичок в мореходном деле, и услышав в ответ лаконичное «нет», посоветовал не мешать. Здесь были и Хельг и Винцент. Несмотря на осторожные расспросы, Жуге так и не удалось выяснить, у кого в эту ночь был злополучный арбалет. Не знал этого и Тил.

Яльмару так ничего и не сказали.

Сам Яльмар, оказывается, тоже не терял времени даром, и ухитрился пополнить команду кнорра еще двумя людьми. Один был высокий и длинноволосый, закутанный в зеленый с синим клетчатый плед и с ножом, заткнутым за отворот вязаного чулка. Звали его Рой. «Рой?» — переспросил Яльмар. «Рой, Рой», — кивнул тот.

Почему-то всем после этого он так и запомнился, как Рой-Рой.

Вторым был… бывший пленник Яльмара и бывший же наемник из дружины Хальгрима — худой, подвижный, очень ловкий шведский паренек по имени Тим Норел. На суше он как-то сразу оказался не у дел и, поскучав два дня, явился к Яльмару проситься на корабль. Обоих Яльмар взял охотно, предварительно предупредив, что плаванье будет не из легких. Оба согласились.

Кай глубоко вздохнул и отвернулся. «Герта», — произнес негромко кто-то, упомянувши имя в разговоре меж собой; тот с трудом удержался, чтобы не откликнуться. Бесполезно было цепляться за осколки старого — привычный мир рухнул, разбился словно глиняный кувшин. Его можно было склеить, но где-то в глубине души Кай знал, что уже никогда не станет таким (или такой?), как прежде.

Кнорр медленно отваливал от пристани. Моряки готовились спустить на воду весла, как вдруг Жуга вскочил.

— Стой! — закричал он. — Яльмар, стой! Попридержи немного!

Варяг нахмурился.

— В чем дело?

— Кажется Вильям бежит.

По длинному причалу и в самом деле что было мочи несся Вильям.

— Подождите! — крикнул он, суматошно размахивая руками. — Постойте! Я с вами!.. Да погодите же!

Он подбежал к кораблю, высоко поднял лютню и прыгнул на палубу, чуть не переломав себе обе ноги. Травник еле успел подхватить его под руку, оглянулся, и в этот миг ему открылась причина столь поспешного бегства барда с туманного Альбиона: на причале, потрясая кулаками и ножами, показались еще несколько человек. Преследовать Вильяма дальше они уже не решились, и теперь лишь бросались камнями и отчаянно ругались.

— Ты что опять натворил?

— Я… Ничего, — бард встал и отряхнул колени. — Это эти… Эти самые. Ну, эти!

Жуга все понял без дальнейших объяснений.

— Что ж, раз так… Яльмар! Отваливай.

— А он — что, тоже с нами?

— Высадим его потом где-нибудь.

Яльмар пожал плечами и налег на рулевое весло.

— Навались!

Кнорр медленно направился вниз по течению. Лайэм и Ноэль сотоварищи еще некоторое время бежали вдоль берега, потом все развернулись и исчезли разом в путанице улиц.

Лондон медленно, но верно оставался за кормой. Жуга вздохнул и перевел свой взгляд на Кая. Тот слабо, через силу улыбнулся. Жуга почувствовал чужую боль: осколки сломанного прошлого искали выхода и резали внутри, сочились в кровь. Однако же корить себя смысла не было, он знал, что какое бы решение он ни принял, все теперь будет не так. Гном Ашедук был прав — Жуга остался прежним, а вот мир вокруг него вдруг снова стал загадкой. Нелепо было спрашивать себя, где, как и на какой неведомой доске теперь отразятся их мысли и поступки.

И еще в одном гном был прав, подумалось ему.

Уж лучше вспоротый бурдюк, чем яд в воде.

ВРАГ МОЙ

— И все-таки, почему Исландия?

Погруженный в глубокую задумчивость, Жуга не сразу понял, что ему задали вопрос.

— Что? — он поднял голову.

— Я говорю, — терпеливо повторил Телли, — почему Исландия?

Жуга пожал плечами. Взъерошил волосы рукой.

— Я не знаю. Если честно, это Олле насоветовал. Мы вместе решали, куда нам плыть — я, Золтан и Герта… А что бы ты хотел предложить заместо этого?

Телли разогнул ноги, выгнул спину, потянулся словно кошка и уселся поудобнее. Сплел пальцы. Травник вновь, в который раз невольно поразился про себя нечеловечности его движений — эта текучая пластика, когда, казалось, каждый мускул движется отдельно, эта странная изломанная поза — колени выше плеч…

— Жуга, мы плывем уже вторую неделю, — Тил почесал лежащего рядом дракошку за глазами. — Я видел карту, да и сам еще не все забыл. На пути у нас прорва разных земель. Британия, Ирландия и куча островов. Почему это обязательно должна быть Исландия? Только потому, что она дальше их всех? Но кто поручится, что дальше на западе нет земель?

Третий день кнорр Яльмара, покачиваясь, ходко продвигался вдоль Британских берегов, гонимый южным ветром. Помаленьку становилось холоднее, временами с неба сыпал липкий снег. Яльмар думал обогнуть Британию с восточной стороны. В проливах запада, конечно, было тише, но тогда пришлось бы заложить изрядный крюк. Погода им благоприятствовала и варяг решил рискнуть. В первую ночь на берегу устроили ночевку, но после Яльмар больше не хотел упускать попутный ветер. Теперь его корабль шел на север круглые сутки. Экипаж, воспользовавшись перерывом в гребле, отдыхал. Большинство спали, Хуфнагель стоял у руля, три человека следили за парусом. Яльмар раздобыл полоску сыромятной кожи и теперь по новой оплетал рукоять секиры — пропитанная кровью старая оплетка уже помаленьку начинала гнить.

Кай удалился на корму — последние два дня он с травником почти не разговаривал. Всякий раз при взгляде на него Жуга чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать.

Особых происшествий не было. Один раз им встретился торговый корабль, раз издалека увидели кита, да вот еще обжора Винцент умудрился чем-то отравиться. Сперва Жуга долго не мог понять, что происходит, и только молча наблюдал, как толстяк покрывается сыпью и красными пятнами, и лишь потом додумался спросить, что тот ел.

— Селедку, — простонал Винцент.

Толстяка лихорадило. За неимением лучшего Жуга развел в воде немного мыла, Винцента заставили проглотить эту гадость, после чего едва успели дотащить его до борта. После того, как толстяка хорошенько прополоскало, ему стало легче, а Жуга направился до бочек в трюм.

Как он и предполагал, селедка в новой бочке выглядела очень подозрительно. Он отрезал маленький кусок, сжевал его под пристальным взглядом Яльмара, после чего выплюнул и вытер рот рукой.

— Ну, что? — спросил с тревогой тот.

— Позарился ты, Яльмар, на дешевые харчи, — сказал он. — Как будто не знаешь, что скупой платит дважды. Спортилась твоя селедка.