Повелители волшебства - Смирнов Андрей. Страница 65

– Никогда не смей называть меня майрагином! Поняла?! Никогда!!!

– А ты не называй меня шлюхой!!!

– Да ты и есть шлюха!!! И всегда ею была!!!

– А ты...

Дэвид перестал прислушиваться к ссоре и монотонному голосу Родерика, пытавшемуся примирить «влюбленных». Он взглянул на герцога и увидел на его лице усмешку широкую и откровенно презрительную.

– ...Ну что, вы обдумали мое предложение? – поинтересовался герцог, когда ему развязали рот и руки следующим вечером. Меню было все то же: каша с кусочками мяса.

– Извиняйте, господин герцог, – ответил Родерик. – Не выйдет у вас, нас перекупить-то.

– А что ж так?

– Мы честные гномы... и люди. На том и стоим.

– Две тысячи.

– Нет, – покачал головой Родерик. По лицам остальных было видно, что они придерживаются такого же мнения.

– Извиняйте, конечно, но нету у нас к вам никакого доверия. Ни малейшего. – Родерик покачал головой. – Кроме того, договор – это... – Гном развел руками: – ...это договор. Все мы золото любим, но слова своего нарушать не станем. Слыхали, можбыть, такую поговорку: слово гнома – крепче камня?

Рот герцога искривился в усмешке:

– Как будто бы не было случаев, когда гномы свое слово нарушали...

– Ну, можбыть, и были такие случаи, – нахмурился Родерик. – Только вот ни в одном разе, ни к чему хорошему ето не приводило. Да и что с того, что нарушали? Не знаю про то ничего, и знать не хочу. Главное – я свое слово держу, и сподвижники мои – также.

– Считайте, господин герцог, что мы наивернейшие подданные нашего наилюбимейшего короля, – усмехнулся Янган.

– Если это правда, то вы просто подонки без чести и совести, – пожал плечами Ратхар.

– Почему же? – приподнял бровь Дэвид. – С каких пор людей, верных законному правителю, называют «подонками»?

– А с тобой, колдун, нам вообще не о чем разговаривать.

– Конечно. Потому что ответить нечего.

– Хорошо. – На лице герцога заиграли желваки. – Я отвечу.

– Ждем-с.

– Ты-то кому хранишь верность?! А?.. Откуда ты пришел? Что тебе надо в нашей стране?!!

– Не твое дело.

– Не знаю, чем он вас околдовал. – Ратхар оглядел остальных. – Но вы-то – здешние. Слышал я кое-что о вашем отряде. «Последний союз», так ведь? Мне говорили: храбрые ребята, слов на ветер не бросают, дело свое знают, воевать любят и умеют. Вы-то уж не с облака свалились, должны знать, что в нашем королевстве происходит! Только последний подонок или дурак может рассказывать про свою верность Обжоре! У вас что, глаз нет?! Зачем вы ему служите? Только ради золота! В это я могу поверить. Да и кто на тысячу золотых не польстится?! – Герцог развел руками – мол, я вас понимаю, и сам бы польстился. – Ну, так переходите ко мне! Столько же заплачу...

– Ты ж вроде только что вдвое больше предлагал?! – осведомился Фили.

Ратхар кивнул.

– Заплачу вдвое.

– Не, – лениво ответствовал Родерик. – Не пойдет.

– Почему?

– Да потому что обманешь ты нас, мил человек! Сердцем чую – обманешь.

– Я слово дам, – сказал Ратхар. – Сразу такую сумму не соберу, но выплачу все, до последнего медяка... Клянусь.

– Клянись не клянись, а веры у нас к тебе все равно никакой нет.

– Я свое слово держу! – отчеканил пленник. – Ни один человек в Гоимгозаре не скажет, что я когда-нибудь клятву нарушил. Знают это и в Приграничье, и даже майрагины...

– Насчет нечисти этой злобнейшей нам ничего неизвестно. Можбыть, перед майрагинами обещания свои ты и держишь, – возразил Родерик. – Токмо вот как с присягой, когда ты королю Стевольту в верности клялся, как быть?

Ратхар отвел взгляд.

– Это... другое. Но я не мог и не могу иначе. На карту поставлено нечто большее, чем моя честь...

– Ага! – хохотнул Родерик. – Верно сказываешь! Вот когда мы с тобой в замок вернемся, тоже, небось, решишь, что две тыщи – это побольше будет, чем какое-то там слово!..

– Да как ты смеешь, коротышка!.. – вспылил герцог. – Кто ты такой, чтобы сомневаться в моей чести?! Вонючий наемник, вошь подземная!..

– Во как заговорил! – Родерик многозначительно поднял вверх палец, довольный тем, что сумел-таки вывести надменного аристократа из себя – в отместку за вчерашнее.

– И еще не так заговорю! Я держу свои обещания!..

– Да нам-то что с того? – почти ласково полюбопытствовал Янган. – Держишь, – ну и держи себе на здоровье. И мы свои держим. И поэтому не надо нам золотые горы сулить. Вон кашку лучше покушай. Остынет.

– Да... – Герцог прикусил язык и неожиданно направил свой гневный указующий перст на Дэвида. – Да этот демон вас попросту околдовал!

– Уймись, баран долговязый, – посоветовал герцогу Фили. – Не демон это, а такой же человек, как и ты...

– Ты в этом уверен?

– ...и не Дэвид нас позвал за твоей головой идти, а мы его, – продолжал гном, – вежливо попросили. Долей в добыче приманили. Какой ты гаденыш, подробно рассказали... А гаденыш ты известный, этого перед нами отрицать не надо! И шли мы не за твоей головой по плану первоначальному, а принцессу Биацку хотели освободить. И если б ты, баран долговязый, Биацку похищать бы не стал, то, скорее всего, ниче с тобой плохого бы не случилось.

– Любопытное ругательство, – заметил Дэвид. – «Долговязый баран»... Это что, гномий жаргон?

– Вродь того... – Родерик потянулся за табаком. – Баран – он и в горах баран, а долговязый – это человек, значица.

– ...Ниче бы с тобой не случилось, – назидательным тоном продолжал Фили. – Мы бы и дальше по свету белому куролесили, а Дэвид лошадок бы потихоньку себе чистил...

– Не-а, – потянул Янган. – Мы бы его все равно с собой взяли. Я таких колдунов в жизни своей еще не встречал... Рассказал бы мне кто – не поверил бы... Да и вообще он человек хороший. Иногда кажется, будто и впрямь с облака свалился.

– Ладно, поправлюсь, – согласился Филлер. – Взяли бы в отряд все равно, возражениев тут я никаких не имею...

– Да что вы мне сказки рассказываете! – возмутился герцог. – Чтобы колдун, который может целую армию разогнать, в конюшне работал?! Чушь!..

– Да ты не ори, а че тебе мудрый подземный житель грит, послушай, – отмахнулся Филлер. – Я вот, к примеру, раньше тоже никак не мог в толк взять: а чего это он в каком-то вонючем трактире конюхом до нашего приезда работал?.. Долго я удивлялся – до того времени удивлялся, пока Мелимон... Он мне ближе брата был, сволочь ты долговязая, пока твои солдаты вонючие на тот свет его не отправили!.. Так вот, объяснил мне Мелимон подробно и обстоятельно, зачем Дэвид, колдун наш, в том трактире конюхом работал!..

«Да? И зачем же?..» – хором подумали все присутствующие, не исключая и Дэвида.

– Зачем? – озвучил герцог Ратхар вопрос, незримо повисший над поляной.

– А затем, – важно поднял палец Филлер. – Что не черный он маг, а белый! Такой белый, что белее уже и некуда! Про таких даже в твоих сказках ниче не рассказывают! А чем черный маг от белого или, положим, напротив, белый от черного отличается? Да тем, баран ты долговязый, что не может белый маг по одному хотению силу свою на какое-нибудь дурное дело направить! А в наше-то время разве можно честным-то трудом деньги заработать? А?..

Все присутствующие, исключая Дэвида и Ратхара, хором согласились с тем, что в наше время заработать деньги честным трудом нельзя. Ратхар слушал этот хвалебный монолог с явным недоверием, а Дэвид просто пребывал в тихом шоке. На секунду ему даже стало стыдно, когда он вспомнил, как, пользуясь невидимостью, вытащил пачку купюр из кассового аппарата в Лачжер-тауне.

– Вот в том-то и дело!.. – продолжал вещать Фили. – Потому он и чистил лошадок в конюшне, что иначе белому магу в наше время на кусок хлеба себе заработать никак невозможно!

После такого финального аккорда все присутствующие молчали, наверное, с минуту.

– Чушь! – фыркнул в конце концов герцог.

Филлер махнул рукой: что, мол, дураку доказывать?