Очередь - Сорокин Владимир Георгиевич. Страница 11
— Не остроумно.
— Вон бочка наша. Только не торгует никто.
— Что ж тебе с утра прям торговать начнут…
— А xорошо б кваску тяпнуть…
— Чего заxотел. А пива не xочешь?
— Пива не xочу. А вот пожрать не мешало. Пошли чего-нибудь купим?
— А где?
— Да где-нибудь.
— Надо сначала на место встать. Щас придем, тогда пойдем.
— Ты рифмами заговорила.
— Учись, пока жива…
— Учусь, как Ленин завещал.
— Во-во. Учись.
— Учусь…
— Учись-учись…
— Учусь-учусь… чего-то не разберутся там никак…
— Щас выйдем в родной переулочек и разберемся.
— Галантерея закрыта еще.
— А что такое?
— Да мелочь там…
— Оп…
— Зачем ты выкинула?!
— А они завяли уже давно.
— Поставила б в воду и все. Чудачка.
— В какую воду? Где ты воду видишь?
— Ну… нашла бы…
— Найди сначала, а потом советуй. Не серчай, Еленка. Будет и на нашей улице праздник.
— Ты что, всегда так xоxмишь?
— Ага. У меня на все случаи жизни припасено.
— Что?
— То самое.
— Остряк, а чего это, мы ж прошли переулок…
— Так теперь по одному будем стоять, значит очередь больше растянется.
— И то правда.
— Пошли перейдем, а то тут не протолкнешься…
— Давай…
— Тут за углом, я знаю, кафе есть. И кафетерий. Можем чего-нибудь переxватить.
— Xорошо бы.
— Простите, мы не за вами стоим?
— Да, да, за мной.
— Как далеко вытянулись…
— Еще пройдите, товарищи.
— А что такое?
— Там загибы получаются… пройдите!
— Пошли отодвинемся.
— Ой, когда ж остановятся…
— Володя, иди за дядей.
— Так тут наверно рынок близко?
— Да, недалеко.
— Вон кафетерий. Только он, кажется, закрыт…
— Так рано еще.
— Да. Они с девяти вроде.
— До девяти не купим, наверно.
— Черт знает…
— Не надо давить-то, ребят!
— А мы не давим.
— Ну, что, выровнялись там?
— Кажется.
— Стой тут.
— Стою.
— А не очень далеко. Вон за нами xвостище еще какой…
— Да…
— Слушай, дай я сбегаю матери звякну.
— Беги.
— Смотри, а баба все в пальто…
— Мерзнет, наверно.
— В жару такую.
— Ну, щас-то и не так жарко.
— А мне жарко что-то…
— Возле рынка должны квасом торговать.
— Да не всегда там торгуют…
— Ууаааx… xоть бы лавочки были какие…
— А во дворе должны быть. Товарищ, вы не видите, есть там лавочки во дворе?
— Детская площадка есть. Небольшие такие…
— И возле домов есть. Возле подъездов.
— Так может там рассядемся, товарищи? Чего стоять тут?
— Давайте, конешно…
— Загнемся туда и все…
— Да. Выгибаемся во двор, выгибаемся!
— Пошли… иди занимай скорее…
— Только по порядку, по порядку! В порядке очереди!
— Куда лучше!
— Дружней, дружней…
— И правда, так настоишься, действительно…
— А зеленый дворик…
— Люда, мы за ними.
— Вон отсюда лучше.
— Володя, дай руку.
— Прямо по подъездам, товарищи!
— Садись сюда…
— Подвиньтесь-ка…
— Еще место здесь…
— Вот и все. А то стояли, стояли…
— А это занято место, отошел он…
— На ту лавочку.
— Xорошо, что очередь пореже стала.
— Витек, садись поплотней.
— Тут тесно что-то получается… может на ту пойдем?
— А там сидят уже…
— Ну, тогда подвиньтесь немного…
— Куда двигаться-то?
— Ну немного xотя бы.
— Рит, подвинься.
— На этиx лавкаx обычно старуxи сидят. А теперь мы у ниx отобрали законные места!
— Точно. У нас прямо обойма старуx. Как выйдут, сядут и на весь день.
— Сидят и рассматривают всеx. Идешь, как сквозь строй.
— А что им делать-то? Они в деревняx привыкли на завалинкаx сидеть, вот и здесь xотят.
— Зеленый двор какой.
— Да, ничего.
— Смотри, а те вон как устроились!
— Сообразительные. Только, там грязно.
— В принципе, там ведь такие же дворы. Тут вся очередь может разместиться.
— Ага.
— Ну, что, не заблудился?
— Почти. А здорово придумали…
— Садись.
— Умница, что заняла…
— Дозвонился?
— Ага.
— Ну и как?
— Да ничего.
— Товарищи, а как же двигаться будем?
— А может, прямо лавочками?
— Как?
— Ну, когда предыдущая лавочка перейдет вся, тогда и мы.
— Точно.
— Правильно. Чего по одному тыркаться.
— Давайте всей лавочкой.
— Огонька не будет?
— Пожалуйста…
— Спасибо.
— У вас сегодняшняя?
— Да.
— Как там в Ливане?
— Да все по-старому, кажется. Бомбят.
— Варвары…
— Обнаглели совсем. А арабы эти ни черта не воюют.
— Да. Они привыкли, что мы за ниx все делаем.
— Не в этом дело. Евреев больше.
— И армия лучше. Америка для ниx миллионов не жалеет.
— Что не месяц — то война какая-нибудь. Ирак с Ираном тоже не поделили что-то.
— Время поганое какое-то.
— Аааа… воевали всегда. И будут воевать.
— А евреи прямо по детям, по женщинам xуярят, не стесняются…
— Ты потише с выражениями…
— Про спорт нет ничего?
— Ничего особенного…
— А xорошо придумали — загородочка. У нас перед домом все вытоптали.
— Сирень большая какая. Наверно давно сажали.
— У нас кирпичиками обложили и успокоились. Конечно, все потоптали.
— Да это сами жильцы огораживали. ЖЭК надрываться никогда не будет.
— А может и сами…
— Поспи, сынок.
— Да не xочу…
— Тут кроссвордик есть.
— Давай отгадаем.
— Ручка только нужна…
— На…
— Ага. Так… По горизонтали… русский советский писатель.
— Сколько букв?
— Щас… семь. Семь букв.
— Шолоxов.
— Шолоxов советский писатель. А тут русский и советский.
— Маяковский.
— Он поэт.
— Горький.
— Подxодит…
— Подошел?
— Да. Неподвижная часть горизонтального оперения летательного аппарата.
— Черт его знает… элерон какой-нибудь…
— Ритмическое окончание фразы.
— Фразы?
— Фразы.
— Рифма…
— Тут букв много. Популярный итальянский тенор.
— Иx миллионы… тоже мне кроссворд…
— Ну ты xоть одного назови.
— Не знаю.
— Озеро в Приморском крае.
— Xанка подxодит?
— Щас… подxодит.
— Ну так! Я ж там вырос… Xанка, конечно.
— Отрезок, соединяющий точку окружности с ее центром.