Капкан на наследника - Спиллейн Микки. Страница 34

— Да что-то не особо.

— Тогда, может, я немного поразмышляю над этим?

— Милости просим, — сказал я.

— Отлично. Так вот, доходы могут поступать из двух источников — легального и нелегального. А так как никаких неопровержимых доказательств существования легального источника не найдено, вывод только один — источник был нелегальным.

— Знаешь, — сказал я, — ты слишком много дергаешься для парня, который узнал меня всего каких-то пару дней назад.

— Дела семейства Баррин — интересный объект для исследования.

— Надеюсь, персонал у тебя компетентный.

— О, в этом можешь не сомневаться. Лучшие из лучших. Бывшие сотрудники ФБР, офицеры полиции в отставке, газетчики высшего ранга, которые знают, с какой стороны подойти к делу. То, что они не в состоянии раскопать, покупают. Средств на такие вещи я не жалею. Так что если мы захотим что-нибудь разузнать, мы обязательно добьемся своего, и мои многочисленные публичные разоблачения — доказательство тому... Наверное, следует особо отметить, что мои источники настолько достоверны, что порой доходит до смешного: комитеты конгресса пользуются моими записями, чтобы ограничить определенные деловые сделки или обвинить какую-нибудь весьма известную персону в наглом нарушении общественных интересов.

— Что ж, поздравляю, отличная работа! И что же вы раскопали на мой счет?

Дик Лаген хитро улыбнулся и выпустил колечко дыма:

— Абсолютно ничего. Именно поэтому дело и кажется мне настолько интригующим. В определенных кругах мои люди постоянно натыкаются на непреодолимую стену. А с одним и вовсе обошлись по-свински. Попытки купить информацию так же ни к чему не привели: здесь встречалось все — от демонстративного нежелания понимать, о чем идет речь, до неприкрытых угроз. Одно лишь упоминание имени Дог, или в других местах El Lobo, получало такую ответную реакцию, которая пугала даже моих самых бывалых агентов. Подобный случай — первый в моей практике.

— И что же такого в этом имени, старина? Ты же знаешь, что поэт сказал о розах.

— Только вот пахнет от вас совсем не так хорошо, мистер Догерон Келли. Нельзя сказать, что человек по имени Дог — особа популярная. По крайней мере, в определенных кругах.

— У тебя есть враги, Дик?

— Конечно, и это оправданно. Я специально взращиваю их. Это часть моего бизнеса.

— Знаешь кого-нибудь, у кого их нет? — спросил я.

Он подумал немного и покачал головой:

— Что-то не могу припомнить.

— А я — могу.

— Правда? И кто же это, если не секрет? — снисходительно улыбнулся Лаген.

— Они все мертвы, — спокойно ответил я.

Секунд десять он не мог отвести от меня взгляда, потом затянулся своей сигарой, выпустил дым и стал глядеть, как тот поднимается к потолку.

— Кто мертв, мистер Келли, эти люди... или враги?

— Вам решать, мистер Лаген, — сказал я.

Ли и Роза перестали болтать и обратились в слух. Ли снова напрягся, в глазах — тревога, как у парня, который переходит улицу и внезапно замечает, как огромный грузовик несется прямо на него. И перед ним неразрешимая дилемма — то ли отскочить назад, то ли прыгнуть вперед.

Мы закинули Розу на другой конец города в салон красоты, а сами поехали в офис Ли. Прохожие на улицах держались поближе к домам, стараясь уберечься от беспощадно хлещущих струй дождя, а те, кто отваживался идти посередине, выдерживали бесконечные дуэли зонтиками с такими же, как они, бедолагами. Щетки на ветровом стекле походили на взбесившиеся стрелки часов, которые своим тиканьем пытались заглушить визг мокрых шин.

— У Лагена к тебе нездоровый интерес, Дог, — выдал Ли после долгого молчания.

— А, — отмахнулся я, — у него всегда был пунктик насчет Барринов.

— Нет, тут дело в тебе самом, а не в твоей семейке.

— Не выдумывай!

Ли повернулся ко мне, весь один большой вопрос:

— Почему, дружище?

— Что почему?

— Брось, Дог. Я знаком с его методами. Еще ни разу не было, чтобы этот сукин сын остался без ответов на свои вопросы. Он и это дельце добьет, не сомневайся. Ни за что не отступится.

— А я все еще верю в неприкосновенность частной жизни. И желаю ему удачи.

Ли кивнул и уставился вперед:

— Судя по тому, каким тоном ты это произносишь, удачи ему не видать как своих ушей.

— Может, и так.

— Большинство людей не способно так здорово замести следы.

— Большинство — да, — согласился с ним я.

— Мне тоже все это кажется весьма странным.

— Все, что тебе надо сделать, так это спросить, Ли.

— Да, ты и раньше это говорил.

— Тогда спрашивай.

— Боюсь я твоих ответов.

— Тогда не спрашивай.

— Пожалуй, не буду, — решил он.

Я сказал Ли, что заеду за ним около пяти, и он пошел отдать кое-какие распоряжения насчет вечеринки. Такси понесло меня вниз по улице, в салон «Веллер-Фабрей, Тейлорз». Пара безупречных молодых людей в деловых утренних костюмах обслуживала двоих достопочтенных джентльменов: владельца крупной нефтяной компании и управляющего газетным синдикатом. На строгий суд последних были выставлены бесчисленные рубашки и галстуки, на которых не было ценников. Марка и стиль говорили сами за себя.

Менеджер, сидевший в самом дальнем конце помещения, по-деловому улыбнулся мне и тут же оставил свои бухгалтерские отчеты, чтобы поздороваться. Он пожал мне руку и, сам того не осознавая, заговорил по-испански:

— Приятно снова видеть вас, мистер Келли. Уверен, что костюмы пришлись вам по вкусу.

— Идеальная работа. Извините, что в прошлый раз не сообщил вам о своем визите.

— Я все понимаю.

— Мой приятель был немного расстроен.

— Он ничего не понял.

— Грубовато вы обращаетесь с клиентами, друг мой.

— Подобное отношение позволяет мне делать то, что я делаю, и получать от этого удовольствие. Теперь давай-те вернемся к вам. — Он взял меня за руку и повел в сторону примерочных.

— На континенте возня какая-то, — сказал я.

— Один уходит, другой приходит, — выразительно пожал он плечами.

— Кто-то хочет прихлопнуть меня. Они уже сделали попытку через Турка.

— "Сделали попытку", — повторил он. — Этим все сказано. Хотя должен признаться, что я весьма удивлен. По-моему, именно Турок был бы рад оставить все как есть.

— Вот и я так думаю. Наверняка, кто-то им просто прикрывается.

— Похоже на то, но, с другой стороны, у него может хватить ума ввязаться самому. Последний случай невероятно навредил его имиджу... и его маленькой империи. Не забывайте, что именно Турок собственноручно стер с лица земли Луиса Альбо и перехватил его операцию.

— Тогда он был гораздо моложе. И ему терять было нечего.

— А теперь есть?

— Я ушел в отставку, друг мой. Это событие всколыхнуло войска.

— Но вы живы, — сказал он. — Ходят упорные слухи, что у вас есть нечто, что полностью гарантирует вашу безопасность.

— Как знать.

— Тогда вам лучше решить, каким путем идти.

— Конечно. А пока закиньте удочку и давайте посмотрим, откуда ветер дует. И если в этом деле может быть преимущество, я хочу, чтобы оно оказалось на моей стороне.

— Хорошо, я попробую. — Он протянул мне руку, и я пожал ее. — Надеюсь, что не открываю старые раны.

— Об этом можете не волноваться.

Я уже повернулся к выходу, но он остановил меня, тронув за руку:

— Мистер Келли...

— Да?

— Почему вы... бросили свое занятие? Вы же знали, что произойдет.

— Знать-то знал, но надеялся, что этого не будет. Скажем так, я просто до чертиков устал от этого марафона со стрельбой и насилием.

Ли смешал пару коктейлей и принес один мне в спальню. Я уже снял плащ и вешал его в гардероб, когда он с тревогой в голосе проговорил:

— Это еще зачем?

Я обернулся и увидел, что Ли уставился на пушку, болтающуюся у меня на поясе.

Тяжесть пистолета 45-го калибра казалась настолько естественной, что я и думать о нем забыл.

— Ты же сам считал деньги, — попытался выкрутиться я. — Миллионы превращают человека в мишень.