Ночь в башне ужаса - Стайн Роберт Лоуренс. Страница 10

– В туннеле, – объяснил брат. – Когда он схватил меня.

– Но зачем?

Эдди пожал плечами:

– Сам не знаю. Мне показалось, что он ими дорожит, вот я и подумал…

– Да, дорожу! – рявкнул человек в плаще, хватая камешки с ладони Эдди.

– Теперь мы можем идти? – с надеждой спросил Эдди.

– Да, можете идти, – ответил незнакомец, устремляя взгляд на камешки.

– Вы отпускаете нас? – удивился Эдди. Но незнакомец не слушал его. Он положил камешки один на другой и забормотал что-то на странном, незнакомом мне языке.

В ту же минуту коридор начал расплываться у нас перед глазами. Двери качались и гнулись во все стороны, словно резиновые. Пол колыхался. Человек в плаще тоже начал вибрировать и тускнеть.

В коридоре вспыхнул слепящий белый свет.

Я ощутила острую боль, словно меня кольнули в живот, и задохнулась.

Меня обступила темнота.

18

Из темноты возникло мерцающее оранжевое пятно.

Я открыла глаза и заморгала, а затем сделала несколько глубоких вдохов. Человек в плаще исчез.

– Эдди, с тобой все в порядке? – дрожащим голосом спросила я.

– Кажется, да, – слабо ответил брат.

Оглядев коридор, я заметила, что он освещен мерцающими свечами. Они были укреплены в подсвечниках, прибитых к стене возле каждой двери.

– Сью, как мы сюда попали? – тихо спросил Эдди. – И где человек в плаще?

– Не знаю, – ответила я. – Я давно перестала понимать, что с нами происходит.

Мы робко двинулись по коридору.

– Должно быть, это старое крыло отеля, – предположила я. – Его намеренно не стали ремонтировать…

Мы брели мимо бесконечной вереницы дверей. В длинном, узком коридоре было тихо, если не считать стука наших шагов по деревянному полу. Все двери были закрыты. По пути мы не встретили ни души.

Мерцающие свечи, темные дверные проемы, гнетущее безмолвие – все это вызывало у меня смутную тревогу. Я дрожала всем телом. Мы продолжали брести по коридору, ступая на пятна тускло-оранжевого света.

– Давай вернемся в номер, – сказал Эдди, когда мы повернули за угол. – Может, мама с папой уже там и ждут нас?

– Может быть, – с сомнением отозвалась я. Мы вошли в еще один безлюдный коридор, освещенный пляшущим, призрачным пламенем свечей.

– Где-то здесь должен быть лифт, – пробормотала я.

Но нам попадались только темные запертые двери.

Повернув еще раз, мы чуть не налетели на вереницу людей.

– Ой! – вскрикнула я, напуганная неожиданным появлением живых существ в бесконечном коридоре.

Я уставилась на них во все глаза. На людях были длинные одежды, лица прятались под черными капюшонами. Я так и не поняла, мужчины передо мной или женщины.

Они двигались бесшумно, не издавая ни единого звука и не обращая внимания на нас с Эдди.

– Простите, вы не скажете, где здесь лифт? – крикнул им вслед Эдди.

Но незнакомцы не обернулись и не ответили.

– Подождите! – Эдди бросился за ними. – Скажите, здесь есть лифт?

Один из этих людей обернулся, а остальные продолжали бесшумно двигаться вперед. Их одеяния еле слышно шуршали.

Я поспешно подошла к брату и незнакомцу. Тот слегка приподнял капюшон, и я увидела, что перед нами старик с кустистыми белыми бровями.

Он оглядел сначала Эдди, потом меня. Его темные глаза увлажнились, на лице возникло скорбное выражение.

– Вас окружает зло, – хрипло прошептал он. – Я чую его запах…

– Что? – перебила я. – Мы с братом…

– Не покидайте аббатство, – посоветовал старик. – Вас окружает зло. Ваш час близок. Совсем близок…

– Какое аббатство? – удивилась я. – О чем вы говорите?

Старик не ответил. В его слезящихся глазах отражались язычки пламени. Он торжественно кивнул головой, прикрытой плотным капюшоном, развернулся и направился следом за своими товарищами, шурша подолом одеяния по голому полу.

– Что все это значит? – воскликнул Эдди, когда старик в капюшоне скрылся за углом. – Зачем он пугал нас?

Я покачала головой.

– Наверное, просто пошутил, – ответила я. – Может, он с друзьями шел на праздник или еще куда-нибудь…

Эдди задумчиво нахмурил брови.

– Сью, эти люди выглядели слишком серьезными. В таком настроении не ходят развлекаться.

Я вздохнула:

– Давай поищем лифт и поднимемся в наш номер. Не нравится мне это старое крыло отеля. Здесь слишком мрачно и жутко.

– Разве ты забыла, что трусишка в нашей семье я? – возразил Эдди, следуя за мной по коридору. – А тебе не занимать смелости!

Мы опять побрели по длинному коридору, чувствуя себя одинокими и беспомощными. Но ни лифта, ни лестницы нам не попадалось.

– Мы блуждаем уже целую вечность, – захныкал Эдди. – Неужели здесь нет никакого выхода?

– Давай вернемся обратно, – предложила я. – Наверное, таксист уже ушел. Вернемся по своим следам и выйдем через ресторан.

Эдди отвел со лба свои темные волосы.

– Отличная мысль!

Мы повернулись и двинулись обратно. Сбиться с пути было невозможно: на каждой развилке мы поворачивали направо.

Ускорив шаг, мы перестали переговариваться. Задумавшись, я пыталась вспомнить нашу фамилию, лица родителей или хоть что-нибудь о них. Никогда бы не подумала, что потерять память так страшно! Гораздо страшнее, чем убегать от погони. Все дело в том, что в потере памяти виноват только ты один. Беда сидит в самом тебе, и тут уж ничего нельзя поделать. От нее никуда не убежишь и не спрячешься.

Ощущение беспомощности совсем измучило меня. Я надеялась лишь на то, что мама с папой уже ждут нас в номере, И что они объяснят нам с Эдди, что случилось с нашей памятью.

– О, нет! – простонал вдруг Эдди, прерывая мои размышления.

Мы вошли в последний коридор – тот самый, который заканчивался застекленной дверью, ведущей в зал ресторана.

Но в конце коридора двери не оказалось. Мы с Эдди очутились в тупике, перед глухой стеной.

20

– Помогите! – разрыдался Эдди. – Выпустите нас! Заберите нас отсюда! – И он яростно замолотил по стене кулаками.

Я потянула его прочь от стены.

– Должно быть, мы сбились с пути, – объяснила я. – Повернули не там, где надо.

– Нет! – вопил Эдди. – Не сбились! Я точно знаю!

– Тогда где же ресторан? – спросила я. – Не могли же замуровать дверь, пока мы бродили здесь!

Эдди уставился на меня. Его подбородок дрожал, в глазах метался испуг.

– Может, просто выйдем из отеля и обойдем его снаружи? – устало спросил брат.

– Почему бы и нет? – задумчиво откликнулась я. – Осталось лишь найти дверь, ведущую на улицу. А пока нам…

В этот момент я услышала голоса, замолчала и обернулась.

Неожиданно я увидела узкий коридор, ведущий вправо, которого прежде не замечала. Голоса и смех доносились оттуда.

– Наверное, ресторан там, – сказала я Эдди. – Видишь, мы просто ошиблись поворотом. Теперь мы в два счета отсюда выберемся.

Лицо брата немного прояснилось.

Чем дольше мы шли по узкому коридору, тем громче слышались голоса и смех. Из открытой двери вдалеке лился яркий желтый свет.

Но, едва шагнув на порог, мы оба ахнули от удивления: это был вовсе не тот ресторан, где мы еще совсем недавно пили чай!

Схватив Эдди за руку, я с изумлением обвела взглядом огромную комнату. Единственным источником света здесь были два пылающих камина. Люди в странных нарядах сидели на низких скамьях за длинными деревянными столами.

Над очагом в центре комнаты жарилась туша лося или оленя, насаженная на вертел целиком. Столы были завалены снедью – мясом, целыми кочанами капусты, другими овощами и фруктами, картофелем и прочими продуктами, названий которых я не знала.

Ни тарелок, ни блюд я не заметила. Еда была просто навалена грудами. Едоки тянулись за выбранными кусками через весь стол.

Они шумно жевали, громко переговаривались, смеялись и пели, пили из металлических кубков, стучали ими об стол и весело провозглашали тосты.