Господь – мой брокер - Бакли Кристофер Тэйлор. Страница 30

– Вообще-то его «место работы» – Ватикан, в Риме.

– Non sta la, – сказал мистер Скарпатти. – Не там.

Я узнал скрипучий голос из автоответчика монсеньера.

– По какому вопросу вы хотите видеть монсеньера? – спросил Аббат.

– Он задолжал мистеру Скарпатти небольшую сумму.

– За что?

Мистер Скарпатти сказал:

– Calcio

– Он любил делать ставки на результаты футбольных матчей, – сказал Корелли. – Крупные ставки.

– Клуб «Милан», – сказал Скарпатти. – Его команда. Не так много побед в этом сезоне.

– Я видел концовку матча со «Штутгартом», – вставил я.

Скарпатти принялся вращать глазами:

– Buftoni! [39] «Милану» позор. Монсеньеру – тьфу!

– Он все время проигрывал и потому все время повышал ставки. Такое бывает, – сказал Корелли.

– Сколько он задолжал? – спросил Аббат.

– В сумме – четыре миллиона долларов.

– Четыре миллиона?! – сказал Аббат. – Как вы могли допустить, чтобы священник залез в такие долги?

– Он был хорошим клиентом. Из хорошей семьи. Его отец когда-то занимался коммерцией вместе с отцом мистера Скарпатти. Весьма влиятельная персона в Ватикане. До сих пор он всегда платил. Пару месяцев назад он расплатился сполна – отдал три миллиона.

– Скажите, – отважился я на догадку, – вы случайно не имеете в виду телеграфный перевод в Банк Палермо?

– Si, – сказал Скарпатти.

– Но это же наши деньги! – сказал Аббат.

Значит, вот где находятся наши деньги в данную минуту. Я вгляделся в безмятежное лицо Скарпатти и подумал: И скорее всего, там они и останутся.

– Святой отец, – сказал Корелли, – нас не касается, откуда взялись эти деньги.

– Зато нас касается! – сказал Аббат. – Это наши деньги, и они нам нужны.

– Святой отец, – сказал Корелли, – думаю, нам не стоит терять время на беспокойство об этих деньгах.

– Очень хорошо, – заупрямился Аббат, – в таком случае я не вижу смысла терять время на разговор о нынешнем местопребывании монсеньера Маравильи.

И тут рядом с нами остановился въехавший на стоянку темный фургон. Открылась его боковая дверца, и мы увидели дородного мужчину с телекамерой на плече. Он спрыгнул на заасфальтированную площадку, а следом появился фактически единственный в Америке аналог кардинала Франца Блютшпиллера. Спустя мгновение я услышал знаменитый голос:

– Майк Уоллес, программа «Шестьдесят минут». Вы игнорировали все наши письма и телефонные звонки. Мне бы хотелось спросить вас о серьезных обвинениях в некоторых уголовных…

Майк Уоллес вдруг осекся на полпути из засады, и на лице у него отразился неподдельный страх. Из-за фургона компании Си-би-эс появились четверо здоровенных мужчин. Судя по аксессуарам у них в руках, это были компаньоны господ Корелли и Скарпатти. Уоллес и его помощник невольно уставились в дула пистолетов и автоматов. Я предположил, что это первая засада, в которую угодил сам Уоллес. В кои-то веки он не смог найти нужных слов.

– Все нормально, ребята, – сказал своим телохранителям Корелли. – Это Майк Уоллес. С телевидения.

Телохранители опустили оружие.

– Майк, – сказал Корелли, – право же, не следует так подкрадываться к людям. Они могут это неправильно понять. – Он ухмыльнулся. – К тому же это не очень вежливо.

– Я хотел задать несколько вопросов Аббату, – не совсем уверенно сказал Уоллес.

– Разве это дает вам право вмешиваться? Мы со святыми отцами беседовали. Вам бы понравилось, если бы вы беседовали со священником, а я выскочил из фургона?

Слева от меня мафия, справа от меня «Шестьдесят минут» – именно к такой тихой, наполненной созерцанием жизни я и стремился, когда искал убежища от внешнего мира. Я представил себе вступительный комментарий Уоллеса к репортажу о нас: «В этом странном монастыре нас встретили его настоятель, четверо вооруженных до зубов мужчин и человек, в котором сотрудники органов правопорядка опознали капо, то есть главаря одной…»

– Господа! – сказал Аббат. – Прошу вас! Майк, через минуту я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Но мистер Корелли все-таки приехал первым. Это один из многих набожных паломников, которые приезжают в Кану отовсюду. Он горит желанием купить немного нашего вина для своей жены, миссис Корелли, которая страдает от ишиаса. Разумеется, Майк, мы не претендуем на врачевание…

– А вот по мнению БАТО…

– Майк, прошу вас! Все в свое время. Позвольте мне закончить беседу с мистером Корелли.

С этими словами Аббат проводил Корелли и Скарпатти к их машинам. За ними последовали верные своему долгу телохранители. Несколько минут Аббат с Корелли увлеченно разговаривали. Я увидел, как Корелли черкнул что-то на клочке бумаги и отдал его Аббату. Когда гости расселись по своим седанам, Аббат быстро осенил их на прощанье крестным знамением.

Энергично потирая руки, он вернулся к нам:

– Какие только паломники к нам ни приезжают – представители всех слоев общества!

– Например, бандиты? – спросил Уоллес, стоя перед включенной камерой.

Аббат блаженно улыбнулся:

– Не нам судить, Майк. Разве Господь наш кого-нибудь прогнал? Мы призваны служить всем, кто приходит сюда в поисках утешения, – королям и нищим, праведникам и грешникам, – даже журналистам.

– Святой отец, Бюро алкоголя, табака и огнестрельного оружия проводит в отношении вашего монастыря расследование по ряду очень серьезных обвинений. Вас обвиняют в том, что вы сбываете чужое вино, выдавая его за свое. Берете у людей деньги и не выполняете их заказы. И одновременно делаете явно противозаконные заявления о том, что ваше вино излечивает от болезней. Как вы возразите на эти обвинения? Что здесь происходит?

– Майк, вы задаете отличные вопросы! – сказал Аббат, продолжая безмятежно улыбаться. Я вдруг понял, что уже видел эту улыбку – на видеозаписи, которую нам показывал Аббат. Это была обезоруживающая улыбка Дипака Чопры, доктора медицины. – И мы с превеликим удовольствием на них ответим. Майк, у нас в Кане действительно есть одна проблема. После того, как посредством вашего родного телевидения мы обратились к людям с проповедью надежды, доброго здравия и исцеления, нас ошеломил широкий отклик. Столь многие люди бесплатно звонят нам – по телефону ВОСЕМЬСОТ-ПЕЙ-КАНУ, – что наш небольшой монастырь уже завален заказами.

– Постойте, вы хотите сказать…

– Именно! Я хочу сказать, что если они прямо сейчас не поднимут трубку и не наберут номер ВОСЕМЬСОТ-ПЕЙ-КАНУ, то, возможно, опоздают заказать наше чудесное вино. Ибо столь многие люди за стенами этого монастыря жаждут недорогого крепкого вина, которое не только прекрасно подходит практически к любому блюду, но и вызывает ощущение…

– Послушайте, вы хотите сказать, что люди заплатили вам, а вы до сих пор не…

– Именно, Майк. Я хочу сказать, что нужда в надежде, добром здравии и исцелении столь велика, что нашей немногочисленной монашеской общине лишь с огромным трудом удается удовлетворять спрос. А теперь я скажу вам то, чего, вероятно, не следовало бы говорить. Нас уверяют, что мы совершаем очень большую ошибку.

– Вы имеете в виду…

– Именно! Уже в который раз нам говорят: повышайте цены! Но мы не будем этого делать, Майк. Если кто-то за стенами этого монастыря страдает, пусть он возьмет на себя труд просто набрать номер ВОСЕМЬСОТ-ПЕЙ-КАНУ…

– Стоп! – сказал своему оператору Майк Уоллес. – Выключи камеру. – Он с отвращением замахал руками. – Да выключи же наконец!

Аббат улыбнулся ему:

– Именно, Майк!

– Послушайте, святой отец, я приехал сюда не для того, чтобы делать вашу очередную информационно-рекламную передачу.

– Неужели? А ведь у вас это неплохо получалось. Займитесь рекламой, в этом деле у вас прекрасное будущее. Надеюсь, материал скоро покажут?

– Собственно говоря, наш репортаж должен выйти в эфир в ближайшее воскресенье.

Мне показалось, что по безмятежному лицу Аббата пробежала тень панического страха. Но он мужественно продолжал улыбаться.