Зоя - Стил Даниэла. Страница 57

— Ты, наверное, очень поздно вчера легла, — спокойно сказала бабушка за завтраком. Зоя разрезала ей несколько яблок и поджарила ломтики хлеба, который принес им Клейтон.

— Не очень. — Девушка отвела глаза и стала пить чай, украдкой отломив кусочек шоколада.

— Ты все еще ребенок, малышка. — Евгения Петровна с грустью посмотрела на внучку. Графиня ждала развития событий и боялась их. Капитан производил впечатление хорошего человека, но время было очень тревожное. Князь Владимир многое сказал ей этой ночью, и она не могла не согласиться, что боится за будущее Зои. Капитану Клейтону Эндрюсу стоит впредь быть благоразумнее. Но он так рвался из Шомона, похоже, он тоже потерял голову. Всем, кто видел его, было ясно, что в Зою он влюблен без памяти.

— Мне уже восемнадцать, бабушка.

— Ну и что? — печально улыбнулась Евгения Петровна.

— А то, что я не такая глупая, как ты думаешь.

— Достаточно глупая, раз влюбилась в человека, который тебе в отцы годится. Кроме того, он военный и во Францию не развлекаться приехал. В один прекрасный день он уедет домой, а тебя оставит здесь. Ты должна подумать об этом, прежде чем совершать легкомысленные поступки.

— Я не собираюсь совершать легкомысленные поступки.

— Посмотрим. — Но Зоя уже полюбила его, и этого было достаточно, чтобы причинить ей боль, если Клейтон уедет. А он уедет, когда кончится война, а то и раньше. — Он не женится на тебе. Ты должна знать это.

— Я не стремлюсь замуж! — воскликнула Зоя, но это была не правда, и они обе знали это.

Когда Клейтон пришел вскоре после завтрака, он заметил со стороны графини некоторую настороженность. На сей раз он принес цветы, свежие яйца и буханку хлеба.

— Вы меня балуете, капитан. Я так растолстею. — Старая женщина поблагодарила его со старомодной учтивостью. Он был приятным человеком. Но благоразумия ему явно не хватало.

— Вам это не грозит, мадам. Не хотите ли прогуляться с нами в Тюильри?

— С удовольствием. — Положительно капитан сумел обворожить графиню. Казалось, щедростью и изысканной вежливостью он несет с собой солнечный свет и радость. — Но боюсь, что мои колени сослужат плохую службу. Похоже, что этой зимой я заработала ревматизм.

Другая, менее сильная женщина от этого уже давно слегла бы. И только Зоя догадывалась, какую боль испытывала бабушка.

— Тогда вы позволите мне прогуляться с Зоей? — Капитан был корректен и хорошо воспитан, что весьма импонировало бабушке.

— Вы очень любезны, что спрашиваете меня, молодой человек. Я думаю, что Зою ничто не остановит. — Они засмеялись, а Зоя пошла собираться, вспыхнув от радости.

Впервые за эти месяцы ей захотелось надеть что-нибудь нарядное. В Санкт-Петербурге у нее было столько красивых платьев! Все они сгорели во время пожара, но она до сих пор помнила свои любимые туалеты.

Зоя поцеловала на прощание бабушку, и старушка улыбнулась, увидев, как Клейтон взял Зою за руку.

Глядя на эту красивую пару, можно было только радоваться. Оба они словно бы светились изнутри. Зоя что-то радостно щебетала, спускаясь по лестнице. На улице стояла американская штабная машина.

— Ну, и куда же мы поедем? — весело спросил капитан, садясь за руль. — Я полностью в вашем распоряжении.

Сегодня Зоя была свободна; не надо было спешить ни на репетицию, ни на спектакль. Она могла весь день провести с Клейтоном.

— Давайте поедем в предместье Сент-Оноре, а потом мне бы хотелось заглянуть в магазины. У меня никогда не хватало на это времени, да, признаться, и возможностей.

Пока они ехали, Зоя рассказывала ему, как они с Машей любили наряды и какие красивые платья были у тети Алике.

— Моя мама тоже всегда красиво одевалась. Но она никогда не была очень счастливым человеком. — Странно признаваться в этом, но было вполне естественно рассказывать ему обо всем; ей хотелось поделиться с ним мыслями, желаниями, мечтами, воспоминаниями, чтобы он мог получше узнать ее. — У мамы врачи находили расстроенные нервы. Бабушка говорит, что папа избаловал ее. — Зоя вдруг засмеялась, снова почувствовав себя молодой.

— Тебя тоже надо баловать. Может быть, когда-нибудь ты станешь такой же избалованной, как и твоя мама.

Зоя громко засмеялась; они остановились и вышли из машины.

— Надеюсь, это не скажется на моей нервной системе, — сказала она.

Он тоже засмеялся, взял ее за руку, и они пошли гулять, время летело незаметно.

Они пообедали в кафе «Де флор», Клейтон вспомнил вечер, проведенный ими у «Максима»; тогда девушка действительно еще не оправилась от шока, связанного с бегством из России. С момента приезда в Париж прошло девять месяцев. Все еще трудно было представить, что всего лишь год назад она была в Санкт-Петербурге, в аристократической семье.

— От Марии ты ничего не получала в последнее время?

— Совсем недавно наконец-то пришло письмо. Кажется, ей нравится в Тобольске, она во всем может найти что-то хорошее. Пишет, что живут они в крошечном домике, сестры занимают одну комнату, а дядя Ники ежедневно читает им историю. Она пишет, что даже в Сибири они продолжают обучение.

Они думают, что скоро смогут уехать из России. Император говорит, что революционеры не причинят им зла, они просто не хотят, чтобы царская семья возвращалась в столицу. С их стороны это так жестоко и глупо..

Зоя до сих пор сердилась на англичан, которые отказались принять у себя императора и его семью. Если бы это произошло, они могли бы жить вместе в Лондоне или Париже.

— Я уверена, что бабушка поехала бы в Лондон, если б они были там.

— Тогда я бы не встретил тебя, согласись? И это было бы ужасно. Может, даже хорошо, что вы приехали в Париж переждать, пока августейшая семья сможет уехать из России.

Клейтону не хотелось волновать Зою, но он вовсе не был уверен в том, что царь и его семья находятся в полной безопасности; какое-то предчувствие томило его.

После обеда они пошли гулять на бульвар Сен-Жермен, освещенный зимним солнцем. Обед в кафе «Де флор» был превосходным. Торопиться было некуда.

Некоторое время они бесцельно бродили по улицам, и, неожиданно оказавшись на рю де Варенн, оба поняли, что находятся возле дома, в котором остановился капитан.