Нет повести печальнее на свете... - Шах Георгий Хосроевич. Страница 36

Тибор с нетерпением ожидал возвращения родителей и переживал заново все перипетии скандального заседания согласительной комиссии. Он и Пер с группой приятелей славно порезвились, когда в зале разразилась буря. Тибор хорошо врезал в челюсть одному из голосистых сторонников Сторти и с удовольствием намял бы бока ему самому. Наставник! Жирная свинья! Ну, погоди, ты от нас не уйдешь, мы тебе покажем, как сводничать и похищать девушек! Здорово им всем выдал Чейз. Хоть и выскочка, а светлая голова. Он один понял, что надо не распускать нюни по поводу несчастных влюбленных, а трубить тревогу и всеми средствами защищать кланизм. Не то что мой благодушный папаша, который и рта побоялся раскрыть. Он за здорово живешь отдаст аграм и наш дом, и наши привилегии, лишь бы его оставили в покое.

Чета Капулетти вернулась домой в сильном возбуждении. Перебивая друг друга, родители посвятили сына в подробности закрытого заседания. Началось с того, что большинство потребовало последовать настояниям Чейза и обратиться за советом в Центр. Оттуда сообщили резолюцию Великого математика: пусть разбираются сами. Потом обсудили возмутительное поведение наставника и единодушно вынесли частное определение – рекомендовать ректору уволить Сторти из Университета, а общине агров – предать его суду чести. Самая горячая схватка состоялась по вопросу об ответственности Рома Монтекки. Маты добивались признания его виновным в насильственном похищении Улы, агры не давали согласия на такую формулировку. Их сторону принял и арбитр, заявив, что материалы слушания не подтверждают факты учинения насилия.

– А как же показания Клелии? – спросил Тибор.

– Эту дуру не приняли всерьез, – в сердцах сказала его мать.

– Слава богу, что никто не потребовал привлечь ее к ответу за ложные показания, – сказал Капулетти. – Я тебя предупреждал…

– Ах, оставь, если б мы следовали твоим советам, так остались бы при своих интересах. Здесь не до чистоплюйства. Наше дело правое, и надо отстаивать его любым способом!

Тибор одобрительно кивнул, и Капулетти, оставшийся в меньшинстве, решил, как обычно, придержать язык.

– Чем же кончилось?

– С грехом пополам согласились ограничиться похищением без насилия. Уж этого никто не мог отрицать. Полиции передано объявление, обязывающее всех, кому попадется на глаза Ром Монтекки, задержать его и передать властям.

– В таких случаях печатаются фотографии…

– Я понимаю, Тибор, что тебя беспокоит. Не тревожься, мы с отцом решительно воспротивились, чтобы и Ула красовалась в роли преступницы.

– Правда, арбитр заявил, что это ровно вполовину уменьшит шансы на их поимку, – осмелился заметить Капулетти.

– Тебе, я вижу, совершенно не дорога честь дочери!

– Что уж теперь скрывать, в зале было полно журналистов.

– Одно дело газета, и совсем другое – объявление о поимке. Это и дураку должно быть ясно.

– Ладно, не ссорьтесь. – Тибор решил вступиться за отца, заметив, что у того дрожат губы. – Будете ждать?

– Ничего другого не остается. Ты что-нибудь предлагаешь?

– Посмотрим, – уклончиво ответил Тибор.

В комнату вошла Клелия.

– Тут вас, – сказала она младшему Капулетти, – спрашивает какой-то юноша не из нашего клана.

Выйдя в вестибюль, Тибор увидел щуплого паренька, который нервно мял в руках свой берет.

– Что тебе?

– Ты Тибор Капулетти?

Тибор кивнул.

– Я Гель Монтекки, брат Рома. Помнишь, я послал тебе записку об их свидании?

– Разумеется. Явился ходатайствовать за братца? – спросил он враждебно. – Не надейся, от расплаты ему не уйти, и родственниками нам никогда не стать.

– Я не меньше тебя заинтересован, чтобы этого не случилось.

– Так чего же тебе от меня надо?

– Хочу предложить сделку. Я скажу тебе, где они укрываются, но с условием, что вы не сделаете брату ничего плохого. Забирайте свою Улу, и дело с концом.

– Вот как! – Тибор смерил его подозрительным взглядом. – Значит, ты и сам участвовал в побеге.

– Я узнал о месте, где они должны быть, час назад.

– От кого?

– Это тебя не касается.

– Если мы отпустим твоего брата, ему ведь все равно держать ответ перед властями.

– И это не твоя забота. – После секундной паузы Гель добавил: – Кроме того, когда Ула вернется домой, страсти поулягутся, и все дело можно будет спустить на тормозах. Думаю, и вам не слишком выгодно раздувать вокруг своей фамилии вселенский шум.

– А ты смышленый парень, как я погляжу, – ухмыльнулся Тибор. – Ладно, выкладывай.

– Условия принимаются?

– Что с тобой поделаешь! Хотя, откровенно говоря, я бы с удовольствием выдал твоему родственничку по первое число.

– Еще неизвестно, кто бы кому выдал! – возразил Гель, оскорбившись за Рома.

– Твой брат такой же мозгляк, как и ты! Земляные черви! А ты еще к тому же подлый доносчик!

– Сам ты дерьмо! – сказал Гель. – Тебе не понять, что я не продаю брата, а спасаю его.

– Заботясь больше всего о собственной шкуре.

– Я не намерен вступать с тобой в перебранку. Не хочешь – как хочешь. – И Гель пошел к выходу.

– Погоди, – догнал его Тибор. – Черт с тобой, заключим дьявольский союз, и так уже вымарались, дальше некуда.

– Ты твердо обещаешь сделать, как я сказал?

– Да, да, клянусь честью Капулетти!

– Ладно, проверим, какая у вас честь. Так вот слушай: они в Мантуе.

– А точнее?

– Адреса у меня нет. У приятеля Сторти Ферфакса. Найдете, городишко небольшой. Я пошел. Понятно, никто не должен знать о нашей сделке. И помни: ты поклялся честью своего рода.

Оставшись один, Тибор несколько минут обдумывал, как быть. Посвящать родителей явно не стоило. Отец начнет канючить относительно самоуправства, а мать увяжется за ними и наделает глупостей. Нет, он должен принять все на себя, взяв в компанию Пера и несколько дружков из самых надежных.

Тут ему в голову пришла блестящая идея. В зале заседания комиссии Тибор видел группу молодых агров, которые, как ни странно, выражали одобрение Чейзу, а бесноватый Голем грозился собственноручно прибить Сторти. Что, если предложить ему принять участие в поимке беглецов? Тогда никто не посмеет сказать, что маты творят произвол, обвинить их в намерении затеять межклановую драку. Тибор кинулся к телекому.