Профессионалы - Шакилов Александр. Страница 76

…лимфа, трупы — боль отпустит, зрение восстановится.

И ведь главное, всё по Закону, без нарушения статутов цеха и Профсоюза: самооборона, пресечение нарушения Прав Человека, раскрытие антиконституционного заговора — формулировочки ещё те.

Джамала, снайпера пятой категории, швырнули на крестообразный лежак, опутанный проводами и силиконовыми прокладками. Керамическая основа с подогревом. Сплошная эргономика — всё для удобства пользователя. Эластичные захваты зафиксировали конечности — не пошевелиться.

— Разденьте красавчика! — амазонки споро срезали с Джамала всю одежду. Не побрезговали даже нижним бельём — кстати, не очень свежим (Джамал в отсутствие жены совсем запаршивел).

— Кляп! — стрелку разжали челюсти штык-ножом, в окровавленный рот воткнули знатный кусок резины.

— Прибор! — на половой отросток Джамала приспособили пугающего вида куб с функциональным отверстием. В торец куба— mecha ввинтили прозрачный шланг.

— Прививка! — из-под потолка к Джамалу рухнул хирургический станок, нависнув над распростёртым телом. Десяток игл одновременно впились в вены на сгибах локтей. Руки мгновенно онемели.

— Стимуляция! — куб— mecha отвратительно завибрировал, функциональное отверстие сузилось, аккуратно обхватив член Джамала. И… — чёртова вибрация! — снайпер почувствовал, как приливает кровь к самому мужскому из мужских органов.

От исколотых вен — волна тепла, озаглавленная пеной волнения — прямиком в мозг, разжижая химией нейроны, истребляя клетки гипофиза, изничтожая мозжечок, требуя всё больше и больше эндорфинов. В глазах Джамала — винегрет вспышек стробоскопа и неимоверное паскудство, замешанное на безумной похоти: женские прелести, акробатические позы, сплетения тел, окружности сосков, крепкие ягодицы, плоские животики… — и ритм, ритм, ритм! фрикции, фрикции, ритм!

На лбу Джамала выступил пот. Язык живёт сам по себе, он удлинился, он шершавый, но в то же время приятно тёплый и влажный, язык сдвоённым кончиком слизнул солёные капли со лба снайпера.

Пот.

Капли.

Я-йа-а-а-аз-зззыы-ком-ммм!!

И вот тогда-то в пространстве-времени появился этот шёпот, сладострастный, нежный, прекрасный, как обесцвеченный завиток на девичьем лобке:

— Максимум, вашу мать!!!

И Джамал испытал неземное наслаждение, это…

…вспышка. Взрыв. Ручей, река, водопад — талый снег.

Семя.

— Врубай отбор! — насос втянул выделения Джамала в присоединённый к кубу шланг.

— Анестезию и подкормку! И выжмите его досуха! — шёпот-шёпот-шёпот, сладострастный, нежный и сдвоённый кончик, и стробоскоп, крепкие животики…

…огромная — великолепная! — грудь, нависшая над снайпером, и круглое лицо, такое милое, такое симпатичное и желанное, и улыбка слегка асимметричных, чуток неровных зубов, таких загадочно жёлтых — шёпот трансформировался в плоть, настоящую женскую плоть, спелую и домашнюю.

И Джамал услышал:

— Сегодня ты станешь папашкой, красавчик. Я тебе это обещаю.

Позади — темнота и десятки трупов в пятнистой униформе.

Бабушка как будто помолодела лет на двадцать, а то и на тридцать, — Юрико протискивается бочком в древнюю ДВС-развалюху. Кажется, это убожество инженерной мысли называется «фиат-уно».

Протискивается? — да-да-да! — в салоне этого, так сказать, лимузина, кроме доктора Джино Паскаля, ещё и целый арсенал размещён: и на переднем сидении, и на полу, и, наверняка, в багажнике кое-что смертоубийственное имеется.

Крайне деликатно Юрико двигает попочкой гранатомёт — девушке удаётся отвоевать у оружия краешек обтянутой потёртым дерматином сидушки. Поверх груды железа сидит Степашка, ручной зооморф Юрико — значит, бабушка заезжала домой и захватила с собой пушистого малыша.

Оружие. Надо признаться, Юрико с детства привыкла к странному увлечению оба-сан механизмами и лезвиями, предназначение которых — уничтожать и калечить людей. Юрико без тени смущения и малейшего признака удивления изучает обычный бабушкин ассортимент: вот любимый «мини-узи» Юрико, рядом «ингрем» оба-сан, и бандольеры с магазинами, и парочка тяжеленных пулемётов, и так далее, по мелочам — гранаты, пистолеты, портативный огнемёт…

— Оба-сан, зачем это? Доброй ночи, доктор Джино.

— Доброй ночи, Юрико. Как твоё самочувствие? — седенький главврач нервно ковырнул ланцетом стетоскоп.

— Уже значительно лучше.

«Фиат» в меру ограниченных лошадиными силами возможностей рванул с места.

Ночной город, гранатомёт давит в ягодицы — романтика! Как в кино. Вот только на улицах слишком мало пневмокаров и ДВС-авто. И на тротуарах народу кынсы наплакал.

В правом верхнем углу лобового стекла мелькают «окна» рекламной панели. «Фиат-уно» — похоже, весьма дешёвый автомобиль, проданный со значительной скидкой, но при обязательном условии: да-да, «промывка мозгов», прошитая в лобовое стекло, должна всегда быть активной. Очередной видеоряд (остовы деревьев, зелень, уничтоженная какой-то химической дрянью) сменяется слоганом: «Наши дефолианты — лучшие! Не оставь сорняку шанса! „Оранж ВиНа“ — для гидропонных ферм!»

Перекрёстки. Паутина моноциклетных желобов. Абонент не отвечает, или находится вне зоны покрытия «Вавилон комьюникэйшнс», или же «Вавилон комьюникэйшнс» в долгосрочном отпуске — Юрико опускает стекло и вышвыривает телефон в темноту.

Скорее бы…

…что-нибудь…

…случилось!!

Но только через сорок три минуты двадцать пять секунд оба-сан нежно чмокнула главврача в морщинистую щёку, что-то проворковала на ушко и попросила «милашку Джино» не беспокоиться: мол, всё путём, а если пока и не путём, то наладится в ближайшее время.

Джино Паскаль помог выгрузить «железяки», а потом долго-долго не соглашался уезжать. Долго-долго — минут пять. Но бабушка таки его уговорила, пообещав как только, так сразу позвонить:

— Ты угостишь меня пиццой, милашка Джино?

— Да, Кицунэ! — с воодушевлением пролепетал доктор, и его развалюха-"фиат", наконец, отчалил в неизвестном направлении.

— Надо было ему сказать, чтобы он забронировал апартаменты в каком-нибудь комфортабельном бомбоубежище.